Роза песков (СИ) - Ром Полина

-- Сегодня ночью.

Затем мгновенно вскочила, звонко обругала за то, что разлегся тут и мешает ей, и в сопровождении Хуш на глазах у солдат, зашла за ближайший холм -- воспользоваться местными «удобствами».

Она уже знала, что с вечера солдаты прогуливаются вокруг лагеря, осматривая окрестности, но потом они собьются ближе к костру небольшой толпой и только время от времени один из них будет вставать и обходить лагерь. Вот это время и было ей жизненно необходимо.

В повозке она разворчалась на Хуш:

-- Я и так устала! Жара эта, никакого покоя, да еще и твой халат воняет, спать мешает. Сними его и выбрось на улицу – пусть проветрится!

Никакие уговоры Хуш не помогли, и ее халат Нариз сама, торжествуя, развесила на оглоблях.

Был еще один момент, который не нравился Наталье. Понятно, что на ночь сарх снимали, так же как и накидку, которую Хуш использовала днем для волос, что-то вроде большого платка. Все это она добудет легко, однако сон рабыни нельзя было назвать слишком крепким. Нравится это Наталье Леонидовне или нет, но тетку придется связать.

Больше всего она боялась заснуть и пропустить время для побега, поэтому, вновь подняв многострадальную Хуш с тюфяка, выпила одну за одной две пиалы мерзкого чая – это лучший будильник. Впрочем, беспокоилась она зря. К тому моменту, когда солдаты сбились у костра, она уже елозила, с трудом сдерживаясь, так сильна была естественная потребность.

Через щель в пологе Наталья наблюдала, как один из воинов встал и отправился в обход. Самое время! Теперь главное – не нашуметь. Бесшумной кошкой она скользнула к тюфяку служанки, сжимая в руках вынутый из-под подушки пучок лент и приготовленную тряпку и тихо начала обматывать руки Хуш, накладывая петлю за петлей. Полог кибитки был откинут, чтобы попадал свежий воздух, и одна из лун ярко и резко освещала внутренности, но Наталья знала, что от костра движения и возню внутри кибитки не видно. Служанка сонно заморгала, дернула руками и Наталья рывком затянула шелковую ленту, обмотав петли по центру так, чтобы получилось что-то вроде восьмерки. Закрепила узел, тихонько приговаривая:

-- Тихо, Хуш, тихо. Это я.

-- Сунехи… Сунехи, что ты делаешь? Сунехи, зачем ты…

Договорить Хуш не успела, ловкие руки сунехи впихнули ей в рот огромную тряпку, глуша слова, и девушка тихим голосом пояснила:

-- Ты будешь лежать молча до самого утра. Поняла? Сейчас я свяжу тебе ноги на всякий случай, но не бойся -- плохого я тебе не хочу, просто все мне здесь опротивело.

Хуш смотрела не нее обезумевшими глазами, пытаясь понять, кто сейчас разговаривает с ней голосом ее сунехи, но такими странными и чужими словами.

С трудом, кряхтя от натуги, Наталья посадила Хуш, прислонив ее затылком к одному из железных ребер, на которые натягивалась ткань кибитки. Примотала и закрепила голову так, чтобы служанка не могла вытряхнуть кляп. Связала ноги и отдельной лентой прикрепила к ногам шелковые наручники лент на руках – для того, чтобы Хуш не могла дотянуться до лица и таки выдернуть кляп. После этого начала споро одеваться.

Рюкзак с золотом небольшой, но очень тяжелый, надела под нижнюю рубаху – теперь она будет выглядеть, как горбун. Главное, что внутри все завернуто и ничего не звякнет. Аккуратно высунулась из кибитки, дождалась пока метрах в десяти от кибитки, шаркая ногами, прошел воин, обходящий периметр. Теперь у них есть время.

Луш, лежавший у колеса и слышавший приглушенные звуки, залез в кибитку, прихватив с оглобли халат Хуш. Халат был ему тесноват, но все же это было не так и важно. Зато надетый поверх головного платка сарх сделал его неузнаваемым.

Уже пройдя охраняемый периметр и тихими тенями проскользнув между близлежащих холмов, Наталья притянула Луша за рукав, так чтобы луна освещала его лицо и спросила:

-- Ты точно знаешь, куда нам идти?

Раб яростно закивал, снимая с лица повязку-сарх и отбрасывая ее на землю. Он показал рукой в сторону, противоположную от большой луны, и они торопливыми шагами двинулись куда-то между холмов...

Глава 13

Глава 13

Шли быстро, местами легко преодолевая песчаные «заплатки» между холмами. Было их немного, но Наталья невольно подумала: «Какой силы должна быть буря, чтобы натащить песка даже сюда»? Часто приходилось подниматься и спускаться, и хоть подъемы и были пологие, времени отнимали много.

Довольно скоро она поняла, что разминки в шатре, конечно, помогли ей не превратиться в «холодец» полностью, но всё же их было недостаточно для того, чтобы она пробежала марафон. Она с ужасом понимала, что сбивается дыхание, ноги наливаются тяжелой усталостью, и если в ближайшее время не будет перерыва, она просто упадет. В то же время, она знала – они слишком недалеко ушли от места стоянки и отдыхать здесь опасно.

Чувство времени у Натальи Леонидовны всегда было отличным, по ее прикидкам с момента бегства прошло чуть больше часа, но меньше полутора, однако, дыхание окончательно сбилось, она сипло втягивала прохладный воздух, и, наконец, сделав рывок и догнав Луша, мерно шагающего перед ней, с трудом переводя дыхание, сказала:

-- Отдохнуть… Немного…

В первую секунду раб дернулся от раздражения и Наталья уже было подумала, что он уйдет сейчас без нее, однако он кивнул, отошел на несколько шагов и уселся на землю, а потом лег ничком и, пока Наталья запально дышала рядом, вслушивался. Она не лезла с разговорами, сообразила – он пытается узнать, не скачет ли за ними погоня. В какой-то из книг, еще на настоящей Земле, она читала, что топот копыт передается на многие мили.

Луш оторвался от земли, и по его неторопливым движениям Наталья поняла, что погони нет, он похлопал рукой рядом с собой, и пыхтящая Наталья Леонидовна со стоном уселась, вытянув ноги.

Луш потер себя по запястью, напоминая о том, что она обещала ему золотые браслеты сразу же. Роясь в карманах, Наталья на секунду покрылась холодным потом – ей показалось, что она потеряла безделушки. Однако, оба они, завязанные в тряпку, нашлись в соседнем кармане. Луш развязал ткань и оценил массивные изделия.

За один такой в его селе можно будет купить большой дом, даже не в одну комнату, и весь скарб, который нужен. Еще и на живность останется. Он довольно ухмыльнулся. Этот браслет – просто мелочь, девка наверняка прихватила с собой гораздо больше. Зачем ему нужен дом в нищем селе?! Он вполне сможет купить себе дом в городе и взять богатую городскую жену. Ему больше никогда не придется горбиться на огороде или убирать навоз за животными.

Но надо идти, если хочешь уцелеть. Он грубо толкнул в бок Наталью, ойкнувшую от неожиданности, встал и равномерно зашагал.

Следующий участок пути дался Наталье еще тяжелее, она не прошагала даже часа и, понимая, что рано расслабляться, тем не менее не выдержала, вновь дернула за рукав Луша и попросила:

-- Отдых… Чуть-чуть…

Не дожидаясь согласия, она рухнула на землю и принялась яростно массировать икры, разминая скрученные в тугие узлы мышцы и мысленно уговаривая сама себя: «Надо, надо, Наталья…».

Луш с некоторым раздражением смотрел на стонущую девушку, даже не собираясь садиться. Для него такой переход особого труда не представлял – ему приходилось бегать и на гораздо более серьезные расстояния, пожалуй, эта девка может стать обузой. Золото у нее можно забрать уже и сейчас. Однако… -- тут он внимательно посмотрел на изящные белые ручки, разминающие ногу прямо через мужские штаны, -- за нее тоже дадут неплохую цену. Возможно, проще ее придушить и бросить здесь? Или все же дотащить до города и продать там? Луш колебался. Однако случайные действия Нариз подтолкнули его. Закончив разминать ноги, Наталья откинулась на холм за спиной и, дыша уже более спокойно, попыталась расслабить все мышцы, чтобы дать им хоть небольшой отдых.

Луш рухнул на полулежащую фигурку девушки и начал грубо, торопливыми движениями задирать на ней рубаху.