Лесной дом (СИ) - "Джиллиан"

А потом Алиса встала перед первым чучелом и раздражённо прикусила губу. Нет, но ведь и сейчас неясно будет — поджигает она камзол изнутри или снаружи! Позлилась немного, да и поделилась с Лулой проблемой. Та насупилась, озадаченно глядя на шесты, а потом предложила:

— А если камзол распахнуть? И посылать огонь напрямую внутрь него, на шест? Поучиться так, а потом и в измигунов так огнём стрелять?

Алиса хмыкнула. А ведь и у неё, и у брата получалось стрелять огнём из указательного пальца! А ночью они дозированным лучом из пальца зажигали свечи!

В конце концов, задачу усложнили: с одного шеста вообще тряпку убрали — и некоторое время Алиса училась посылать огонь в шест — в определённую точку.

Потом напялили на шест распахнутый камзол — и вот тут Алисе пришлось постараться, чтобы приноровиться бить огнём в ту же точку на шесте, но при том, что камзол беспорядочно размахивал рукавами. Как специально, ещё и ветер поднялся.

Едва он стал посильней, тренировки пришлось свернуть. Мало ли какая искра может долететь до дома.

— Лула, а куда деваются измигуны днём? — спросила Алиса и даже испугалась своего вопроса: а вдруг белобрысенькая скажет, что они где-нибудь в доме прячутся? Или на доме? Под стрехой или под краем крыши, например?

Но Лула сказала:

— Обычно они на кладбище уходят.

— На кладбище?! — удивилась Алиса, шагая к шестам и выбирая их из земли. Поспешившая за ней Лула затоптала дымившийся камзол, свалившийся с одного из них.

— Да, на кладбище, — не оборачиваясь, сказала Лула. А потом посмотрела на крышу дома и пожала плечами: — Дом достаточно старинный, чтобы обзавестись либо склепами, либо собственным кладбищем. Возможно, места упокоения устроены где-то за домом, но подальше от него.

Вспомнив заднюю чёрную стену дома, Алиса поневоле вспомнила и те деревья, подошедшие близко к дому везде, кроме той, «пожарищной» стены. Значит, где-то за теми деревьями и прячется кладбище? Ладно, это подождёт. Главное они с Лулой сегодня сделали: Алиса научилась поджигать шест внутри камзола. Что значит, уловила нужную точку внутри. А потому сумеет стрелять в измигунов огненным лучом так, чтобы поджарить их изнутри… А раз сделали это главное, значит — пора приступать и к другим не менее важным делам по дому.

Поскольку некоторые часы дневного времени девушки собирались проводить в спальной комнате Алисы, то туда и отволокли настольное зеркало, которое сначала оставили в коридоре, под полкой со свечами. Свечи напомнили ещё кое о чём — и с чердака были принесены факелы, в которых тряпки были всё ещё влажными от масла. Пригодятся! И сложили их на ту же полку.

Затем Алиса твёрдо призналась Луле, что в жизни не потрошила охотничью дичь, и попросила научить её этому хозяйственному умению. Лула приняла признание как должное. Через полтора часа кролики были освежёваны, причём этот процесс сопровождался объяснениями Лулы, и ждали возвращения Куна и Виктора, которые должны были устроить во дворе костёр и закоптить их. Во всяком случае Алиса надеялась, что Кун коптить мясо умеет, а Виктор — научится.

Шкурки Лула уверенно принялась отбивать, закутав молоток тряпьём и таким образом готовя их на материал для будущей одежды. Так Алиса узнала, что в поместье белобрысенькой разводили кроликов и что выделкой меха дети (у Лулы три сестры и три брата) занимались с малолетства.

Затем девушки сбегали снова к опушке леса, где Лула прочитала Алисе маленькую лекцию о травах, которые одновременно они дружно собирали как ради лечения, так и ради вкусных и ароматных чаёв.

Потом засели на кухне, и Алисе пришлось варить суп с крольчатиной. Как выяснилось, Лула варить супы не умела: оказалась, по её словам, абсолютным антиталантом в этом деле. «Зато кролики! — радостно подумала Алиса. — И у нас разделение труда, в конце концов: она умеет разбираться с дичью — я с готовкой!»

Ориентируясь на подсказки Лулы, какие травы можно использовать в мясном бульоне, Алиса с началом кипения потихоньку положила в кастрюлю всё, что нужно, одновременно размышляя о том, чтобы составить гербарий с записью подле каждого засушенного растения: «Это такая-то травка, её пускают в суп, а это — такая-то, заваривают вместо чёрного чая». Гербарий очень нужен. А вдруг однажды сюда приедут именно за Лулой? Хотя бы проверить, жива ли та, кого нечаянно оставили во время «зелёной остановки» на дороге? Ведь насколько помнила Алиса, лишение прислуги тоже входит в наказание «неверной» жены, как объяснил дан Бартлей. А без Лулы разбираться с травами, чтобы заготовить их на зиму, будет сложно.

Крольчатина варится недолго. За время варки девушки успели несколько раз нагреть воду и для других дел. И, пока Лула заканчивала сортировать съедобные травы, упрямая Алиса отмыла всю найденную вчера посуду, после чего протёрла открытые полки буфета, куда ту посуду и поставили. Полюбовались, и Лула вздохнула:

— Красота! Салфеточку бы ещё под ними!

— А ты как — на спицах или крючком? — поинтересовалась хозяйка.

— На спицах.

— Здорово! — с таким же вздохом оценила Алиса. — Я на спицах только шапочки умею и один раз… — она осеклась (чуть не сказала: «Джемпер связала») и выкрутилась: — Ладно. Ни спиц, ни крючка здесь нет, так что жалеть не будем ни о чём.

— У меня есть! — обрадовалась Лула. — У меня есть спицы!

Алиса оторопела, а потом спохватилась: белобрысенькая же ни сном ни духом, на каком слове споткнулась хозяйка. А спицы — это всего лишь новая тема для разговора.

Под конец варки обе ещё успели вытащить во двор тот ларь, с заплесневелой мукой. А когда суп, точней — бульон на травах (или лучше сказать — с зеленью?) был готов, они тот ларь освободили от его ядовитого содержимого, а потом Лула забежала в дом за тряпками, Алиса же за это время дотащила ларь до ручья, где его и выдраили изо всех силёнок.

После мытья Алиса немного психанула: длинное платье в несколько юбок не только мешало в работе! Юбки намокли! Стали тяжёлыми и неприятно мотались и шлёпали по ногам.

— Жаль, в штаны нельзя переодеться! — вырвалось у неё.

— С собой не взяли? — сочувственно кивнула Лула, тяжело дыша, и, как и хозяйка, мокрая не только из-за воды, но и от пота.

Взглянув на белобрысенькую с недоумением, Алиса чуть не подавилась вопросом: «А что? У вас женщины и в штанах ходить могут? В смысле им разрешается?» Но вовремя спохватилась и якобы задумчиво произнесла:

— Даже не знаю. Вещи-то я досконально ещё не разбирала, так — по мелочи кое-что вытащила. Лула, оттащим ларь в дом, а потом обсушимся. А пока сушимся, посмотрим, что за одежду мне положили.

Что и успели сделать до прихода мужчин. Осторожными, вроде как напрямую не касающимися предмета вопросами Алиса выведала из простодушной девицы, что по последней здешней моде дамы, которые себе это могут позволить по причине хорошей фигуры, носят бархатные штаны слегка в обтяг. Правда, при одном условии: среди своих, домашних, они могут бегать в удобном прикиде — в штанах и в блузке. Но стоит поблизости появиться кому-то одного круга с такой дамой, та надевает поверх штанов юбку, которая представляет собой прямоугольное полотнище с ремнём на поясе, который дама и застёгивает на талии. Получается открытый разрез впереди. На счастье Алисы, именно такой комплект выудили из одного из мешков, пока развешивали в шкафу всё, что нашлось из одежды.

— А зимнего нет, — с новым сочувствием заметила Лула.

— Не рассчитывали на неверную жену. Обещали позже прислать, — сначала с сарказмом, а потом уже легкомысленно откликнулась Алиса. И фыркнула: — Вот станет мой брат великим охотником, я себе на зиму шубу сошью! Иголки с нитками мы с тобой нашли — и в большом количестве! Сбацаем что-нибудь!

Последнее она проговорила так задорно, что обе рассмеялись. А когда в том же шкафу развешивали вещи Лулы, Алиса мрачно подумала: «Если муж решил, что легко избавился от меня, я ему назло здесь выживу!» А вслух, хихикнув, спросила:

— Лула, а из кроличьей шерсти вязать можно?