Консультант ll (СИ) - Вальман Анна

— Блин, ты такой тихий, что я про тебя забыл. — Он облизнул губы и скосил глаза. Убанги молча пялился на нас, развалившись на кресле. Игра стояла на паузе. От могильного взгляда этого ублюдка по спине побежали мурашки.

— Едой ему пришлось бы делиться, — проскрежетал убийца и садист, обращаясь ко мне.

Мэхмет схватил меня за руку и потащил в дальнюю часть самолета, где два дивана стояли друг напротив друга, закрывая велюровой спинкой небольшой темный закуток. Спертый воздух и грязная обивка вызывали легкую брезгливость, но это было лучше, чем сидеть под взглядом живодера. Похоже их сдвигали вместе, чтобы получилась кровать, но сейчас между сиденьями спокойно можно было пройти, и Мэхмет усадил меня спиной к самолету, устроившись напротив, чтобы видеть весь салон. Секретничать было бессмысленно, у вампиров прекрасный слух.

Теперь, когда я сидела напротив, а не боком, и он склонился, опустив голову на скрещенные руки, его взгляд уперся в мое бедро, где крохотные царапинки остались на месте первого укуса.

Сидеть в мини без белья стало максимально неуютно, и я подвинула влево сжатые колени под его пристальным наблюдением. Снова бросив взгляд мне за спину, Мэхмет неловко придвинулся и, стянув с себя шуршащую куртку, положил ее мне на колени. Под плотной синтетической тканью я почувствовала легкое прикосновение прохладной руки к моему бедру. Кожа на ногах моментально вспотела от плотной непроницаемой ткани и недвусмысленных прикосновений.

Не отворачиваясь Мэх смотрел на меня, а я боялась пошевелиться. Его веки потяжелели, и губы приоткрылись, словно он представлял себе, как вонзает клыки в мягкую плоть. Рука, поглаживая бедро, проникла под юбку.

Я сильно надавила кулаком на его пальцы под шуршащей технологической тканью, но это лишь заставило его придвинуться ближе и встать на колени. Рука по предплечье скрылась под курткой между моих ног, украв мое дыхание, когда прохладные пальцы коснулись лобка и подушечкой прочертили маленький треугольник у сжатых ног.

— На этих диванах обычно занимаются сексом. — Проговорил он. — Здесь пахнет потом и кровью так, будто сунул нос под седло боевого коня.

Я чуть не соскочила с дивана, но коварные пальцы только и ждали, когда я попытаюсь сменить позу. Удержав меня за талию свободной рукой, он змеей проскользнул в беззащитную брешь и погладил промежность.

— Сейчас можно немного постонать. — Сказал он отчетливо и нырнул с головой под куртку, с силой раздвинув обнаженные ноги. Из моей груди непроизвольно вырвался всплеск звуков, когда мокрый от желания язык прошелся по внутренней части бедра и остановился на заветном месте с двумя отметинами. Нащупав сквозь ткань два аккуратных мужских уха на кудрявой голове, я схватилась за них руками, готовая оторвать их, если он поднимется выше.

Мэхмет с шумом втянул воздух под курткой между моими ногами и пробормотал что-то на своем, вонзаясь в кожу двумя иглами клыков. По телу прокатилась волна извращенного удовольствия, приливом набегая к половым губам, от которых распространился жар. Ноги от кончиков пальцев начали неметь.

Сердце уже билось у меня внизу живота, когда, спасаясь от головокружения, я двумя руками обхватила его голову как мяч, взъерошив волосы под сбившейся в складки тканью. Почувствовав, как его рука медленно поднимается по моему бедру, нарушая границу, из последних сил схватилась за нее и прорычала.

— Мэхмет! — голос вышел сиплым и сбивчивым, но отрезвил достаточно, чтобы ранку тут же запечатали языком и ногу плотно в несколько слоев перемотали черной курткой. Довольный результатом Мэхмет поднялся и нашел глазами спину Убанги. Если тот и почувствовал запах крови, то не стал нарываться на приглашение, а может, просто решил, что здесь не происходит ничего необычного.

— Я принесу твой чай.

Оглянувшись, я увидела, что он бросил несколько неразличимых на расстоянии фраз своему коллеге и довольный ответом вернулся ко мне с кружкой.

— Он ложится спать, тебе лучше остаться здесь. В хвостовой части есть туалет, если надо.

— Может найдется одеяло?

— Пожалуй, ты не захочешь к нему прикасаться, но можешь через пару минут развязать куртку и завернуться в нее. А сверху я накрою тебя одеялом. Не бойся, Люсьен сыт, он просто пугал тебя.

— Люсьен? — я невольно улыбнулась узнав, что здоровенного урода зовут Люсей.

— Не смейся, у него на родине в центральной Африке у всех французские имена.

— Я не смеюсь, просто не ожидала, что кровожадного вампира будут звать «светлый». — Извинилась я.

— Ну, имя наверняка давали католики, с их точки зрения, все мы рождаемся для светлых дел, а получается, как уж получается.

Закончив свои дела и приготовление ко сну, я заметила, что в мое отсутствие Мэхмет сдвинул диваны и устроился на половинке широкого ложа. Я не стала спорить и улеглась рядом, завернувшись в его куртку и одеяло.

— Только не убегай, я же тебя не обидел? — раздалось у самого уха. Мэхмет зарылся носом в мои волосы и рукой проник под мою многослойную броню из одеяла и одежды, прикоснувшись к спине.

— Нет. Просто я к этому серьезно отношусь.

— Я это понял. Ты не смеешься над каждым мужским ответом и сторонишься мужчин, но не зубов. Твое сердце не свободно.

Мне было проще промолчать, чем раскрыть свое сердце даже самой себе, и я развернулась к нему лицом и уткнулась влажными ресницами в мужскую футболку.

Без слов Мэх обнял рукой ворох из одеял и меня вместе с ним. Ко лбу приблизилась шершавая от щетины щека, и я провалилась в сон, отпуская сознание, цепляющееся за действительность из последних нервных клеток и сил. Усталость стерла все запахи, и тело расслабилось, забыв, что я крошечное хрупкое существо, летящее в жестяной банке в тысячах метров над землей, в самолете с пустой кабиной.

Глава 9. Самое дорогое в мире вино

Очнувшись от духоты в скомканном пахнущем одеяле, я обнаружила, что самолет уже на земле. За обшивкой слышался шорох шин, подъезжающего трапа. Мужчины активно собирались и уже скинули в пакет для мусора остатки моего раннего завтрака. Разблокированная входная дверь пропустила в салон двоих, на вид щуплых, смуглых парней в потрепанных грязных масках на лице. Мэхмет без слов показал им на руке два пальца, и они, бегло оглядев салон, вышли, что-то крикнув снаружи.

Я встала, откинув со лба растрепанные грязные волосы и, стараясь не думать о помятом после дневного сна лице, вышла на шаткую металлическую лестницу. Самолет был припаркован в ангаре, но даже через щели в жестяных стенках было очевидно, что солнце стоит высоко, и снаружи жарит адское пекло. Поборов желание вернуться в прохладный салон, я направилась к одному из работников, который катил на тележке большой деревянный ящик, скорее всего, для транспортировки вампиров.

Разговора у нас не получилось из-за языкового барьера, но смущенная улыбка и неопределенный жест рукой на большие двери, подсказали мне, что угроза жизни пока отсутствует, и я направилась согласно единственному указателю для иностранцев: на парковку.

По крытому светлому коридору мимо длинных рядов пустых гробов я прошла до большого застекленного зала, освещенного электронными табло и циферблатами. Небольшой аэропорт был полупустым. Почти на всех направлениях высвечивалось красным «сancelled». Я вернулась в коридор, ведущий к ангару как раз в тот момент, когда уже знакомые мне работники выкатывали груженые двумя ящиками телеги. Судя по всему, они не только знали, кого везут, но и воспринимали эту процедуру как вполне привычную. А количество коробов, многие из которых были не новыми, могло бы обеспечить еще одни выборы владыки в Касабланке.

Тенью следуя за своим «живым» багажом и носильщиками, я спустилась на лифте на подземную парковку, где ящики загрузили в большой серебристый фургон.

Жестикулируя, объяснила водителю, что еду с двумя спящими пассажирами, на что он только глазами указал на сиденье рядом с ним, но предложил медицинскую маску. Из уважения пришлось согласиться, от чего нижняя часть лица тут же намокла как в парнике. Усевшись, я постаралась не думать о том, что будет, если в мое отсутствие гробы просто набили кирпичами, и я еду в неизвестность без Мэхмета. Через пару минут мы уже покинули территорию аэропорта и неслись по раскаленной от солнца дороге. Мелькавшие справа и слева сухие пейзажи, склады и небольшие придорожные магазины с глиняными товарами напоминали мне о том, что все курортные города похожи друг на друга. Реклама, выцветшая под солнцем, выглядела постапокалиптично, и людей мы практически не видели, исключительно стариков.