Академия Пяти Домов - Ирина Дмитриевна Субач
Не раздумывая, я сорвала с себя свою накидку и бросилась к бедняге, помогая ей прикрыться. Если рьен Рэкшор решил ее посадить на мое место, для меня это не повод ее ненавидеть и смеяться вместе с остальными.
Рядом раздалось рычание:
– Теперь вы решили сорвать не только экзамены, но и занятия!
Я испуганно глянула на источник этой гневной реплики.
Профессор Рэкшор стоял от меня в полуметре и сверлил взглядом.
Сомиха Зоуи принялась извиняться, и на ее глаза наворачивались слезы.
– Я не вам! – резко оборвал ее преподаватель. – Вы можете покинуть кабинет, переоденьтесь и вернитесь на занятия!
Понимая, что взгляд Рэкшора по-прежнему пытается убить меня, я не могла промолчать:
– Да что я такого сделала? – В горле застрял комок слез, но я была бы не я, если бы в тот момент расплакалась. – Неужели виной всему только испорченное зелье на экзамене?
Блондин скривился, поджал губы и, ничего не говоря, вскинул руку с указательным пальцем вверх, задавая направление к дальним рядам.
– Сядьте уже на свое место, рье Вокс!
Круто развернувшись на пятках и гневно впечатывая каждый шаг в ступеньку, двинулась на место.
Я еще даже дойти не успела, как Рэкшор продолжил:
– Итак, тема сегодняшней лекции, записываем: высшее положение вещей и низшие сословия. Позволено ли нарушать божественную волю?
Я плюхнулась на свободный стул на галерке, развернула тетрадь и достала карандаш.
Тот, скрипя грифелем, записал тему, которую я уже посчитала унизительной. И, похоже, не только я – сверху можно было отлично осмотреть состав студентов, сделать выводы о том, кто есть кто.
Несколько десятков потомственных лекарей по рождению, один домовой и пара удивительно похожих друг на друга девушек и парней, они сидели чуть обособленно и тоже скривились, как и я. Пришлось даже принюхаться, чтобы учуять запах кошатины, неприятный по своей природе. Тоже оборотни.
Правда, представители этого Дома исторически всегда стояли выше моего, занимая, скорее, среднее положение в обществе. Странный Дом, своего рода уважаемый и презренный одновременно… Дом компаньонов во многих смыслах этого слова…
Будто почуяв мой взгляд, парень обернулся в мою сторону и оскалился, обнажая острые клыки и сверкая зеленющими глазами. Девица рядом тут же его одернула.
– Итак, – произнес Рэкшор, подходя к доске. – Кто расскажет легенду о рурках?
Он обернулся к аудитории, но ни одной поднятой руки не было, и хоть я эту легенду знала наизусть, как и наверняка любой другой здесь, но желание бравировать знаниями во мне окончательно издохло после прилюдного унижения.
Рэкшор продолжил пытать своим ледяным взглядом аудиторию.
– Вам что, в детстве няньки сказок не рассказывали? Бездари.
Девчонка-кошка подняла руку.
– Ну хоть кто-то, – кивнул в ее сторону злыдня-блондин. – Представьтесь и расскажите нам эту чудесную сказку.
Девушка поднялась в полный рост, откинула свои жгуче-черные волосы с груди назад, будто нарочито подчеркивая свою идеальную фигурку даже в ужасной академической форме.
– Клариса Бэдфорд, – произнесла она томным мурчащим голосом и хлопнула длинными ресницами.
Плечо профессора-блондина как-то неестественно дернулось.
– Не припомню вас на экзамене… – произнес он с прищуром. – Вашего сородича тоже.
Парень рядом с девушкой тоже встал с места, делая небольшой, но почтительный поклон.
– Вы, должно быть, запамятовали, профессор, – произнес он. – Мы с сестрой…
Кристофф скривился и жестом усадил парня обратно.
– Потом разберемся, сейчас меня интересует тема лекции… Итак, я услышу сегодня легенду о рурках?
– Если кратко, – начала Клариса, – много веков назад миром правили два брата – высшие демиурги рурки, живущие на небесах. Их сила была столь велика, что братья мучились от скуки, и тогда один из них, Создатель, сотворил континент, на котором мы живем, и всех, кто сейчас существует. Он подарил своим детищам магию, подобную своей. Но его брат, рурк Разрушитель, был в корне не согласен. Он считал, что никто, кроме него, и даже его брат недостоин таких сил. И тогда Разрушитель принялся отнимать магию, сортируя по волшебным колбам. И разразилась война между братьями, великое сражение, где погибли оба. Но волшебные колбы упали с небес на континент и разбились. И там, где падала эта субстанция, рождался новый Дом. С тех пор у каждого из живущих только один вид магии, и до недавнего времени был введен запрет на освоение и использование знаний других Домов.
– И почему был введен данный запрет? – с ехидцей спросил Рэкшор, переводя взгляд на меня. – Габриэль Вокс?
Я дернулась от его голоса и своего имени.
Блондин смотрел пытливо и пренебрежительно, ожидая ответа.
– Чтобы каждый представитель Дома знал свое место, – не скрывая недовольство, ответила я.
– Именно! А еще – чтобы ни одна выскочка не могла возомнить себя новым рурком, которому нужно все и сразу. – Рэкшор обернулся к доске и расчертил ее линией на две половины. – Дома правящие и Дома обслуживающие.
Я заскрипела зубами. Профессор будто читал лекцию не по этике, а по унижению таких, как я.
– Каждый до прошлого года знал свое четкое место, у каждого была своя роль. Система, отточенная тысячелетиями, работала без перебоев. Идеальная машина, никаких изъянов…
И тут я не выдержала.
– Почему же никаких? – заговорила я. – Наш король мудрый человек, он бы не стал издавать указ, если бы не посчитал это нужным. Значит, что-то изменилось.
Рэкшор обернулся, обжег взглядом и отбросил мел на стол.
– Может, встанете на мое место и проведете лекцию сами? – вкрадчиво поинтересовался он, и я невольно втянула голову в плечи. – Впрочем, отрицать то, что некоторые обстоятельства изменились, сложно. Итак, год назад король потерял ноги и, стоило ему чуть оправиться, принял указ, разрешающий таким, как Габриэль Вокс, присутствовать в этой аудитории.
Рэкшор вновь глянул на доску и стер большим пальцем черту, разделяющую высшие и низшие Дома.
– Система была разрушена, а что несет любое разрушение?
– Хаос, – подсказал кто-то из лекарей. – Не может крыса варить лекарства! Она, скорее, убьет людей своей бестолковостью.
– Кто это сказал? – Профессор выцепил взглядом худенького парнишку с третьего ряда. – О, рьен Милдфорд, средний сын одного из ведущих аптекарей столицы, племянник личного лекаря короля. Дар варить зелья у вас в крови.
Парнишка горделиво закивал, преисполняясь чувством собственного достоинства.
– Однако, – Кристофф Рэкшор вновь взял мелок и нарисовал схематичного человечка на доске, которому резкими росчерками отрубил две ноги, – когда год назад наш всеми любимый король получил сильные травы, ваш дядюшка, чья
