Налини Сингх - Обручальная песнь
Сбившись с ритма дыхания, Энни опустилась на него. Он растянул ее до предела. И все же она хотела чувствовать его в себе, владеть им так же, как Зак завладел ею. Энни двинула бедрами и вздрогнула.
— Чересчур много.
Это было слишком глубоко, слишком остро.
Зак поцеловал ее.
— Будем тренироваться, пока не привыкнешь. — С этим хриплым обещанием он уложил ее на спину, накрывая своим телом.
— И сколько тренироваться? — Она обхватила ногами красивые сухощавые бедра, больше не стесняясь этого мужчины, который преклонялся перед ней, словно перед богиней.
Застонав, Зак чуть-чуть выскользнул из нее, но тут же толкнулся обратно, словно не с силах устоять перед соблазном.
— Много.
Хотя к его лбу прилипли мокрые от пота волосы, а в глазах горело нестерпимое желание, он ждал, давая Энни время привыкнуть.
От нежности у нее сжалось сердце. Зак был таким замечательным. Подняв руки, Энни притянула его к себе и поцеловала, говоря ему без слов, что можно дать себе волю.
Зак застонал. И начал двигаться.
* * *Следующим утром Энни глядела на мужчину, растянувшегося рядом с ней, чувствуя, как поет все ее тело. Он крепко спал, и солнечные лучики, пробивавшиеся сквозь жалюзи, золотили его кожу. Зак полночи не отпускал ее, любил так страстно, что Энни почувствовала себя захваченной. Порабощенной. Заклейменной.
Подавив волну страха, Энни вытянула руку, чтобы проследить пальцами татуировку на спине Зака, которая восхитила ее еще ночью.
Тот узор на правом бицепсе оказался стилизованным хвостом дракона; на левом плече примостились передние когтистые лапы мифической твари, а тело извивалось по всей спине. Рисунок был просто великолепен и лишь подчеркивал дикость Зака.
Ту самую дикость, которая разбудила Энни и заставила ее кровь кипеть от восторга.
Ее приводила в ужас глубина чувств, которые она испытывала. Только теперь Энни поняла, почему все эти годы мать прожила с отцом. В ушах зазвучали слова Кимберли, произнесенные дождливой ночью пятнадцать лет назад.
«Твой отец называл меня своей богиней».
Те времена давно прошли; пройдет когда-нибудь и интерес Зака. Теперь Энни знала: даже когда погаснут последние искры страсти, соблазн остаться с ним в надежде на еще один нежный взгляд будет огромен. Именно эта тщетная надежда прочно удерживала мать возле отца.
Однако Энни понимала, что этот путь не для нее.
В ту самую секунду, когда Зак взглянет на нее с равнодушием, ее сердце разобьется. Поэтому она уйдет раньше, едва заметит первые коварные признаки угасания страсти. Рано или поздно это случится, но пока… Энни молилась про себя, чтобы у них было еще немного времени. В сердце связались в крепкий узел радость и боль, и Энни вытянулась возле Зака, водя кончиками пальцев по его татуировке и наблюдая за тем, как он спит.
Вдруг она заметила, что его губы чуть изогнулись.
— Зак, — прошептала она.
Кошачьи глаза распахнулись:
— Ммм?
— И давно ты не спишь?
Глава 9
— Достаточно давно, чтобы оценить твои ласки. — В глазах вспыхнул озорной огонек. И желание.
В них все еще было желание. От облегчения у Энни словно камень с души свалился.
— Ты такой котяра!
— Хочешь увидеть? — спросил вдруг он.
— Что?
— Моего кота.
Энни округлила глаза:
— Ты серьезно?
Зак зевнул, по-кошачьи лениво. И неожиданно вокруг его тела замерцали огоньки, проблески света и тени, красоты и вечности.
Энни глядела, затаив дыхание, пока все не закончилось. На ее кровати растянулся леопард с удивительно знакомыми глазами. Нервно сглотнув от близости к столь опасному созданию, Энни уселась, прижимая к груди простыню, чувствуя непреодолимый соблазн прикоснуться к нему. Она нерешительно подняла руку: одно дело — сознавать разумом, что рядом с ней Зак, и совсем другое — верить в это.
Она так и не рискнула дотронуться до него, поэтому леопард вскинул голову и ткнулся мордой ей в ладонь. Вздрогнув, Энни поддалась искушению и погладила его. Зверь расслабился, блаженно прикрыв глаза, и от этого ее благоговение сменилось восторгом.
— Кажется, ты меня только что обхитрил.
Впрочем, почесать Заку за ушком было не так уж и сложно.
Когда снова засверкали огоньки, Энни застыла. Несколько мгновений спустя ее рука лежала на спине мужчины столь сексуального, что сердце замирало от одного лишь взгляда на него.
— Ну как? — поинтересовался он.
Энни легла рядом с Заком и крепко прижалась к нему.
— Ты великолепен и прекрасно об этом знаешь.
Зак не улыбнулся:
— Это для тебя не слишком?
— Нет. — Она нахмурилась. — А что, разве похоже?
— Просто уточняю. — Теперь он расплылся в медленной, чуть ленивой улыбке, от которой внутри у Энни все екнуло. Некоторых женщин идея быть с вером соблазняет, но реальности они вынести не могут.
— Некоторых женщин? — Колючая вспышка ревности.
Улыбка Зака стала еще шире:
— Я, правда, сам с этим не сталкивался.
Губы Энни невольно дернулись:
— Ну конечно, ты же у нас сама невинность.
— Эй, это ты сбиваешь меня с пути истинного. — Его рука властным жестом спустилась по ее спине на попку. — Кажется, я припоминаю, как ты ночью требовала, чтобы я снова пустил в ход язык.
По телу побежали эротические мурашки. Решив, что лучше сражаться с ним его же оружием, Энни протянула:
— А вчера ты так и не отдал мне мой выигрыш.
В его глазах заплясали чувственные искорки:
— О нет, отдал. Даже с процентами. И не один раз.
— Хитрый кот.
Обхватив Зака за шею, Энни потерлась кончиком своего носа о его. Это получилось импульсивно, но так естественно. Зак довольно заурчал и перевернулся, придавив Энни своим телом к матрасу. Ощущение его кожи было невероятно эротичным, но за ним скрывалось что-то еще. Это было прикосновение ради самого прикосновения, только потому, что оно приятно.
— И как долго ты будешь меня лапать? — спросила Энни полувсерьез. Секс с Заком получился потрясающе красивым, но вот такой контакт… глубокое ощущение выходило далеко за пределы удовольствия и вело к такому доверию, что просто дух захватывало.
Зак поцеловал ее в щеку, затем в подбородок, шею.
— Целую вечность. Для нас неестественно не трогать друг друга.
Энни вспомнила мимолетные касания, которые заметила на пикнике.
— Мне казалось, что на чужих это не распространяется.
— Верно.
— Хорошо, — отозвалась Энни, сглатывая внезапный комок боли, возникшей при мысли о том, что она не входит в стаю Зака. Если бы она была его парой… Энни отбросила мысль прежде, чем успела запаниковать, представив, как крепко связана отношениями, которые нельзя оборвать… даже если любовь уже умерла.
