Мой любимый враг - Теона Рэй
— Всего двое?
— Да, но они обязаны хранить все в тайне от других.
— С чем это связано?
— Если ты изучала историю мира, то должна знать первопричины недоверия людей к драконам…
— Нет, не знаю.
— Я расскажу тебе позже. Не самая приятная история.
— А те девушки? Служанки? Они ведь общаются со своими родными! — Эрган уже поднялся на ноги, а я продолжала сидеть на сырой земле. Вставать не хотелось, как и не хотелось возвращаться в замок… в одну с Эрганом спальню. Я пыталась говорить с ним ровным тоном, но даже сама чувствовала, как в моем голосе сквозил холод.
Лорд склонил голову набок, цокнул языком и посмотрел в сторону океана.
— Они общаются, да? Отправляют им заработанные деньги…
— Амели, ты простудишься, если не поднимешься. Пора домой, тебе стоит принять горячую ванну с мятой и пихтовым маслом.
— Я не хочу домой! — рявкнула, сама от себя не ожидая. Меня снова затрясло от злости. Как же противно чувствовать эту показную заботу от того, кто всего полчаса назад сбросил меня в ледяной океан!
— Поверь мне, я понимаю, что ты чувствуешь…
— Верить? Снова? Ты изнасиловал меня и выкинул в воду, как сломанную, ненужную игрушку. Знаешь, о какой первой брачной ночи я мечтала?
Мы сверлили друг друга взглядами до тех пор, пока Эрган не мотнул головой.
— Под яркой луной на берегу океана, чтобы ты целовал меня, а я смеялась, потому что щекотно. А потом ты бы укрыл меня теплым одеялом, а я, счастливая, уснула и…
Договорить не смогла, слезы душили.
— Я должен был — ради твоего же блага, прости меня… постарайся простить, — едва слышно шепнул и, отвернувшись, ушел к краю скалы.
Можно ли верить в его “благие намерения”? Люди так часто причиняют боль другим, действуя из добрых побуждений, не задумываясь о последствиях. Убедить их в обратном никогда не получается, а в конце, когда ты разбит и уничтожен добродетелем, слышишь: “Я хотел как лучше, это ради твоего же блага”.
— Пора домой, — Эрган обернулся лишь на миг и сменил ипостась.
— У меня нет дома, — сказала самой себе, пожав плечами. В Лостако меня не ждут, в Дралаесе живу лишь до тех пор, пока не решат от меня избавиться. Если дракон во мне не проснется — а он не проснется — как быстро моя голова слетит с камня под гильотиной?
В то, что во мне течет драконья кровь, поверить было легко. Я видела чешую, янтарные глаза, а еще чувствовала огонь внутри себя, когда тонула. Вот только, как и сказал Эрган, я — постаревший зародыш, к тому же не чистокровный. Каковы шансы на то, что стану драконом?
В замке было тихо, несмотря на вечно снующую туда-сюда прислугу. Они ступали едва слышно и никогда не переговаривались друг с другом, а Эргану молча кланялись, отводя взгляды.
Жених проводил меня до покоев, а сам ушел. Сообщил только, что ему нужно поговорить с отцом, а потом он вернется.
В гостиной покоев были Сола и Рия, увидев меня, обе выпучили глаза, переглянулись, но ничего не сказали. Да и я решила промолчать. Попала под дождь, ничего такого. В ванной стянула мокрую одежду, от дрожи зуб на зуб не попадал, и пока вода в купальне не нагрелась, куталась в пушистое огромное полотенце.
Вода обожгла замерзшую кожу, пришлось терпеть, стиснув зубы. Понимала, что меня не в кипяток положили, вода наверняка едва горячая, просто я промерзла до самых костей.
Сола суетилась рядом. Насыпала в купальню сухих соцветий мяты и ромашки, добавила несколько капель апельсинового масла. Рия ждала, пока я согреюсь, и только после этого приступила к мытью моих волос.
— Вам понравилась Солнечная долина? — осторожно спросила она.
— Очень красивые земли, в Лостако таких нет, — не стала врать, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно беззаботнее.
Но одно меня мучило: почему Эрган не ответил, когда я спросила, есть ли у слуг связь со своим домом? Выпытывать правду у девчонок слишком подозрительно. Они или не ответят, или нажалуются на меня лорду. Но иначе мне никогда не узнать, что здесь происходит на самом деле.
— Сколько вам лет? — решила начать издалека. Нужно заболтать девушек, авось что проскочит в разговоре.
— Девятнадцать.
— Вас забрали в четырнадцатилетнем возрасте, не рановато ли?
— Девочки начинают работать с тринадцати, так что мы даже запоздали на год.
— Родители наверняка по вам скучают… А остальные служанки давно здесь работают?
— Давно. Только камеристки молоденькие и постоянно меняются, а горничные и кухарки в замке лорда живут почти всю свою жизнь.
— Почему так?
— Считается, что рядом с леди должны быть юные девушки, чтобы оттенять ее красоту. Ну и еще потому, что у местных леди нет подруг, а поболтать получается только со своими служанками.
— До какого возраста вы будете мне прислуживать?
— Еще шесть лет.
— А потом?
— Потом на наше место придут другие девочки, а нас переведут в горничные.
Я мысленно выдохнула. О том, что “постаревших” камеристок просто переводят на другую должность, как-то не подумала, а вот ужасные, страшные мысли мою голову посетили…
— Родные отвечают на ваши письма?
— Только на словах. Писем от них мы еще не получали. Но мама говорит, что все хорошо, и они за нас рады.
Голос Солы сильно дрожал, а пальцы девушки сжимали щетку для тела с такой силой, что казалось, тонкая дощечка вот-вот переломится. Служанка держала на весу одну мою ногу и с нажимом втирала щеткой масло в кожу. Продолжать разговор девушка не хотела, да и Рия молчала, намыливая мои волосы вот уже в третий раз.
— Вам нравится здесь работать? — я подхватила клочок розовой пены и сдула ее с ладони. Нервное напряжение никуда не делось, но служанки этого заметить не должны.
— Очень! — хором ответили они с явной ложью в голосе.
Хлопнула дверь — вернулся Эрган, и девчонки постарались скорее закончить мое купание. Чистая и распаренная, вылезла из купальни, служанки сбежали раньше, чем я вытерла капли воды с разгоряченной кожи.
