Конструктор судьбы - Сандрин Дарсена
– Ты спала с Костей?
– Что? – я от неожиданности даже подавилась. Он стучит меня по спине и вопросительно смотрит в ожидании ответа. Я смотрю на него немигающим взглядом:
– С кем?
– А что их несколько?
– Аркаш, ты о чем? Я тебе никогда не изменяла. И твои вопросы меня обижают. Хватит уже. Ты меня за кого принимаешь? Я тебе не шлюха какая-то, и ты это прекрасно знаешь. Иначе бы ты точно на мне не женился. Так что прекращай на меня нападать. То, что я серьгу потеряла, не значит, что я сплю со всеми подряд. Как тебе не стыдно!
– Это мне стыдно? Это тебе должно быть стыдно. Приглашаешь в первый день моего приезда этого мужика, а он сначала с тобой танцует, потом на кухню тебя уводит, и тихо тебе шепчет, что ты у него в кровати оставила. А трусы ты там случайно не оставила? Мне стыдно? Да ты оборзела, Настя! Ты сейчас должна извиняться и прощения просить! И давай все подробно мне рассказывай, если тебе нечего скрывать. Мы не в детском саду, чтобы я поверил, что вы в кровати в прятки играли.
– Знаешь, Аркадий, у меня такое впечатление складывается, что это ты мне изменяешь, потому что человек так может мыслить, только если у него самого рыльце в пушку. Может, это ты в своих командировках мне изменяешь? Вот ты ночью звонил, а я слышала женский голос. Кто это, скажи пожалуйста?
– Вот только не надо все с ног на голову переворачивать! Решила, что лучшее средство защиты – нападение? Со мной не выйдет. Рассказывай, что у тебя там было?
Язык мой – враг мой. Мне бы сейчас остановиться, извиниться, рассказать без подробностей про корпоратив. Может, и обошлось бы. Он и так нервничает и ревнует. Его бы успокоить, а я как назло сама завелась. Разозлилась на то, что он так обо мне думает. Взыграло чувство справедливости.
– Ага, а сам стрелки переводишь? Что за баба там с тобой была в Швейцарии? Думаешь, я поверю в то, что ты на улице стоял, а она мимо проходила?
– Прекрати!
– А кто начал?
– Я тебе цветы купил, все свечами украсил, тортиком тут угощаю, а ты мне просто правду сказать не можешь?
– Цветы купил и сам все портишь! А зачем купил? Чтобы меня допросами замучить? Это что, метод кнута и пряника?
– Да что ты за стерва такая? Я с тобой по-хорошему, а ты издеваешься над моими чувствами!
– Я? Стерва? Да ты стерв не видел! Избалованный дипломатишка!
– Дрянь! Сама-то откуда вылезла? Тебе напомнить?
– Ах ты! Да что ты о себе возомнил! Раз ты у нас тут самый крутой, то что же ты из-за меня так дергаешься? И почему тебя какой-то Костя заботит?
Аркадий совсем закипает, хватает меня за плечи и сносит к стене, пододвигается вплотную, губы к губам, рукой хватает за горло, ближе к подбородку, сквозь зажатые зубы произносит:
– Красивая сучка, жалко портить. А так бы вмазать тебе за твой говеный характер.
Я задыхаюсь от гнева и его руки одновременно. На меня накатывает страх и злоба на мужа. Чувствую, что закипаю, как чайник, и громко дышу от возмущения.
– Отпусти меня, – кричу. Он убирает руки. Кажется, примирение не состоялось.
Звонок в дверь. Бегу, открываю.
– Костя? Ты что тут делаешь?
– Мимо проходил. Вообще-то увидел в окно, что тебя душат. С тобой все в порядке?
– Меня никто не душил. Это так, семейное.
Вылетает разъяренный Аркадий. Отталкивает меня от Кости.
– Я что-то не пойму, ты чей бой-френд – Светин, или моей жены? Ты что у моего дома все время ошиваешься?
– Послушай, неадекват! Ты только что свою жену за горло держал, я что, мимо должен был пройти?
– Что ты вообще здесь делал?
– Живу я рядом.
– Ах, так у вас тут все на мази, я вижу. Любовник около дома. Молодец Настя! Не ожидал от тебя!
– Аркаш, что с тобой происходит? Ты совсем тронулся, что ли?
– Отлично, то есть я еще и сумасшедший! Знаешь, Костя, пойдем-ка выйдем. Поговорить надо.
– Мальчики, не надо никуда выходить. Ну ведь сплошные недоразумения! Так нельзя. Давайте все успокоимся. Я сейчас всем чай налью.
– Спасибо Насть, я пойду. Не мог не зайти, увидев такую сцену. А вы, Аркадий, в состоянии аффекта страшны. Что на жену набрасываетесь? Она у вас девушка хрупкая, так и травмировать можно человека ненароком.
Я закрываю побыстрее за Костей дверь, чтобы Аркадий не затеял еще чего-нибудь. Беру его за руку. Он, как всегда во время ссор, отдергивает руку от меня и отходит подальше, будто мои прикосновения его обжигают. Я подхожу к окну. Вижу Костю около дерева, точнее его силуэт в темноте. Мне становится ужасно грустно и горько. Плачу.
Муж идет на балкон, закуривает. Одиночество вдвоем. Я начинаю ползать по полу и задувать все свечки одна за другой. Открываю балконную дверь настежь, чтобы проветрить запах погашенных свечей. Аркадий смотрит на меня ужасно грустными глазами. Ну что за наваждение! Все так красиво начиналось. Подхожу к нему, обнимаю. Стало прохладно. Стоим, тормозим.
– Настьк, ну что ты со мной делаешь? Вот правда, как наркотик. В другого человека при тебе превращаюсь. И контролировать это никак не могу.
– Аркаш, а скажи…
– Что? – ласково смотрит на меня.
– Мне иногда кажется, что ты меня как свою вещь воспринимаешь, будто ты собственник, а я себе не принадлежу.
– А ты разве не моя?
– Твоя. Но не собственность.
– А кто? Ты вся целиком мне принадлежишь. И должна меня слушаться, как говорил Апостол Павел: «Жена да убоится мужа своего».
– А муж разве так себя должен вести? Бросаться на жену, за горло брать?
– Слушай, пойдем в кроватку, а?
Я иду за Аркадием. Уходя с балкона еще раз оглядываюсь на деревья. Костиного силуэта там нет.
Глава 15
Костя.
Выйдя от Насти я еще постоял за деревьями, понаблюдал за окнами. Как там это хрупкое создание сражается со своим мужем? Аркадий вышел на балкон покурить. Вроде, он спокойный. Вслед за ним вышла Настя. Вот женщины! Он ее только что за горло хватал, а она его обнимает. А если он ее с балкона спустит?
