СИНИЕ ЛЕБЕДИ - Светлана Гресь
Старушка ловко раскрутила набалдашник посоха своими скрюченными пальцами и вытащила кольцо с огромным ослепительно-красным камнем, поднесла к животу Норы.
Он, только что ярко светившийся, внезапно вспыхнул, и медленно угас. Ярушка, растерявшись, попыталась его встряхнуть, но камень был тускл. Только поднесла его к набалдашнику, он вновь заблестел, солнечно переливаясь всеми оттенками восхитительного рубина.
– Ой, не к добру все это, – взволнованная бабка с тревогой глядела на гостью. – Не знаю, что и думать.
Нора встала и, не попрощавшись, молча пошла к выходу.
* * *
Тула недоуменно смотрела на притихшую подругу, всю дорогу рассказывая о всякой ерунде. Пыталась как бы между прочим расспросить подругу о случившемся, но та предпочитала молчать.
Впервые за последнее время молодая женщина не могла уснуть. Ясно одно, в деревне оставаться нельзя. Но куда? В городе тоже кто-то из знакомых увидеть может, обман ее быстро раскроется.
Утром мать почувствовала неладное с дочерью.
– Говорят, вы с Тулой снова к Ярушке ходили?
– Ой, мама, и откуда уже все знают, – стараясь втягивать живот.
– Тула, похвалилась, что девочка у нее будет. Сказала, и тебе что-то бабка нашептала, только молчишь, сопишь, не рассказываешь.
– Хвораю я. В город ехать надо, лекаря искать, или хуже будет.
– Я-то думаю, чего невеселая такая, – мать вздохнуло тяжело. – Давно стала примечать, не такая ты, изменилась. В поясе крупнее, а лицо осунулось, круги под глазами. Был бы муж – дело ясное, а так, совсем с толку сбита, что делается? Неужели порча? Вот беда-то какая! Это, видно, Матрена постаралась, не забыла свадьбу загубленную. Какого рожна ей еще надо, ведь живут хорошо, только завидовать можно.
– Снова эта старуха напридумывала, – проворчал недовольно отец. – Верить глупостям меньше надо, жить легче будет. Все под Богом ходим, чему бывать, того не миновать.
– Что ты, отец, не замечаешь разве, что дитя чахнет день ото дня. Езжай, дочка, там Мила, она поддержит. Как-никак, c рождения рядом, все радости, шалости делили поровну. Сердечко у нее золотое. Вон завтра собираются мужики в город провизию везти и ты с ними. Чем быстрее лечиться начнешь, скорее поправишься, – горестно вздохнула Варвара. – Откуда напасть такая, ума не приложу.
II
Проводы были недолгими; узелок с едой, несколько пролитых слезинок, благословение родительское в дорогу, и вот уже трясется Нора в повозке на копне мягкого душистого сена, обдумывая свое незавидное положение. К Миле обращаться нельзя, не спрячешь живот, прорывающийся сквозь платье наружу, скрытая неправда змеей гремучей приползет в деревню. Позор для родителей, им тогда хоть деревню покидай. Думать-то тяжко да придется самой где-то пристроиться.
К вечеру усталые путники въехали в городские ворота. Норе удалось незаметно соскользнуть с телеги. Она, украдкой оглядываясь, последовала за малочисленными пешеходами и вскоре вышла на рыночную площадь. Здесь еще суетились последние прохожие. Владельцы лавок с громким хлопаньем закрывали ставни на окнах, скрипели железные запоры на дверях.
Присела у забора, достала кусочек хлеба с солью, нехотя стала жевать, с интересом оглядываясь по сторонам.
Где-то надо переночевать. Тула рассказывала, что в городе есть дом, в котором можно найти ночлег за определенную плату. Пересчитала свою казну, насколько хватит.
На дороге раздался шум. Какая-то пара, впереди молодая женщина, явно на сносях, а за ней что козлик вприпрыжку кругленький добродушный мужчина, о чем-то умоляя ее, направлялись прямо на Нору. За ними следом ехала карета.
– Вирена, радость моя, тебе в твоем положении нельзя волноваться. Мы найдем другую служанку, еще проворнее прежней! Ну, откуда я мог знать, что она сбежит с этим негодяем? Не прогонял ее, Богом клянусь. Погоди, не сердись, любовь моя.
Молодая особа недовольно отмахивалась от мужа и решительно продолжала почти бегом свой ход.
– Ну, где я тебе сейчас найду горничную? Идем домой, дорогая, завтра все решим.
– Вот, – бесцеремонно тыкнула пальцем в Нору, – я хочу эту.
– Но ты же не знаешь ее совсем, может это воровка какая-то, – взмолился муж.
– А я хочу эту, – женщина остановилась напротив, бесцеремонно разглядывая незнакомку. Нора растерянно поднялась, с удивлением глядя на странную парочку.
– Душа моя, она же брюхатая, обрати внимание на ее живот, – внимательный взгляд мужа сразу заметил то, что деревенским в голову не могло прийти, уповая на честность Норы. – Какая из нее работница? Да и бледная какая-то, нездоровая. Зачем нам больные слуги?
Женщина вначале приумолкла, поняв, что муж прав, но потом затопала сердито ножками в красивых сафьяновых сапожках.
– Ну и что, будет кормилицей и нянькой нашего маленького.
– О, боже, посмотри на нее, от одного взгляда кисло становится на душе, – не сдавался мужчина.
– Тем лучше, не будет соблазнять хозяина, и водить к себе, как прежняя, кого ни попадя. Может, работать будет.
– Ты только что уверяла, что та была хорошей служанкой.
– Ну и что, что говорила. Пришло в голову, и говорила. Тебе надо беспокоиться обо мне и нашем маленьком, вот и думай, а я устала, спать хочу.
Вирена обиженно повернулась и пошла к карете. Муж бросился к Норе, и, умоляюще сложив руки, стал просить ехать вместе с ними.
– Женщина, вам, верно, все равно ночевать негде, побудьте пока у нас, а там видно будет. Утром, может, и передумает моя жена, уйдете, куда хотите.
Нора вначале наотрез хотела отказаться от такого приглашения, но, смекнув, что ночевать и в самом деле негде, а мужчина видать не злой, хотя и под каблуком у своей капризной жены. Может, и в самом деле завтра все расставит на свои места.
Так, совершенно случайно, наша героиня оказалась в большом, уютном и богато обставленном доме, где уже с утра начала свой первый рабочий день, помогая одеваться, причесываться ворчливой хозяйке. Руки ее были нежными и ласковыми, движения ловкими, умелыми и молодая женщина осталась довольна новой служанкой.
И потом Вирена все больше привязывалась к новоиспеченной горничной, ей интересно видеть беременную возле себя, наблюдать за переменами в ее облике, изменениями в ее поведении.
Вскоре лицо служанки покрылось темными бурыми пятнами, особенно подбородок и щеки. Руки и ноги распухли, стали крупными и отекшими. Живот торчал большой и острый. Ей все труднее стало управляться с домашними обязанностями, особенно там, где приходилось нагибаться. Вирена оставалась такой же свежей и пригожей, только животик рос, округлялся постепенно, делая ее, еще привлекательнее в таком положении. Она каждый раз повторяла мужу, что простолюдинки даже беременные безобразные. Не проходило и дня, чтобы Нора не выслушивала упреки от хозяйки в неумении и нежелании выполнять свое дело быстро и добротно, а
