Вереск на камнях (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

— Всех людей в дом гони и возвращайся к лазу!

Они должны помнить инструктаж, не дурачки! Нет, сейчас всех из домов повыдергаю и сама в лаз.

На меня дохнуло жаром, и я отпрянула от гигантских когтистых лап, которые вспахали землю прямо передо мной. Рванулась в сторону, сгруппировавшись… Сейчас как схватит!

Но дракон, повинуясь руке возницы, снова взмыл в воздух без добычи. А я пыталась отдышаться. Господи, помоги! Мудрый Кайа, хоть ты помоги! Помогите мне кто-нибудь!

Сильная рука дёрнула меня за плечо и потащила за дом, огибая стену. Я закричала, но ладонь Ратмира закрыла мне рот:

— Тш-ш-ш, бежим, Руда!

— Ещё люди остались… — я растерянно оглянулась, но городская улица была пуста. Только коза, не схваченная драконом, блеяла испуганно, тряся бородой.

— Все в большом доме, Руда! А мы к лазу! Давай же!

Он выглянул из-за угла, осмотрел небо и скомандовал:

— Бежим!

И мы побежали.

Свист крыльев за спиной гнал вперёд лучше всякой команды, жар, исходивший от дракона, опалял волосы, было так страшно, что я думала — вот сейчас умру, сейчас, ещё мгновение… Но лаз был всё ближе, и Ратмир почти втолкнул меня в него. Я упала руками вперёд, покатилась по утрамбованной земле, крича его имя, ударилась обо что-то, замерла, балансируя на грани.

И потеряла сознание.

Глава 9. Подарок Мокоши

Май, 31 число

— Руда, открой глаза!

Меня кто-то хлопал по щекам, где-то рядом заполошно причитала баба. Удивлённая, я поняла — это Забава. А кто мне пощёчины даёт? Возмущённо отмахнувшись, я подняла веки, поймала в фокус знакомое, родное лицо. Ратмир.

— Господи, — с чувством сказала. — Ты жив!

— Жив, — усмехнулся он. — И ты жива. Но тут мы долго не просидим.

Я села, обвела взглядом испуганные лица женщин и решительные — мужчин. Все здесь? Тишило кривит губы, Могута хмурится, Забава шёпотом взывает к Мокоши, а Мыська молча плачет, размазывая сажу и слёзы по щекам.

— Мои ж вы родные… — сказала тихо и поморщилась от боли в ноге. Нет, неужели опять подвернула? — Ратмир, помоги встать.

Он потянул меня вверх, я выпрямилась во весь рост в туннеле, который слабо освещали кристаллы. Тянуло сыростью и немного гарью. Приложив руку к животу, я подумала о ребёнке. Ничего не болит — значит, всё в порядке… Сейчас главное — это спастись от врага, которого ничем не возьмёшь. Как идти на дракона с мечом? Мы ведь не в русских сказках. Или в сказках? Запуталась.

— Что делать-то теперь? — подал голос Тишило. — Светлый князь, аль пересидим тут?

— Руда, — позвал меня Ратмир, призвав всех к спокойствию.

Я кивнула. Внутри всё сжалось, будто завернули шурупами пружину, туго-туго. И голос мой звучал так, словно его пропустили через стеклянный стакан:

— Идём вперёд. Дойдём до того берега — решим, что делать.

— Ты говорила: всем живым в лаз, а куда ведёт лаз — не говорила, — с некоторой обидой в голосе сказал Ратмир.

Я скользнула взглядом по чумазым лицам моих живых и вздохнула:

— Эх, ребята, если бы я вам всё говорила… Пошли.

И первой двинулась по туннелю, растолкав людей локтями. Во мне родилась злость. Она клокотала где-то между спиралями пружины, и я боялась, что давление распрямит то, что сжалось, начнётся истерика, а там ховайся в бульбу!

Мокрый нос коснулся моих пальцев, и я испуганно отдёрнула их. Глянула — Буран. Он проворчал:

— Опять идём куда-то.

— Идём, Буран. Так надо.

— Идём, чего уж. А куда?

— Ты помнишь, как мы встретились в первый раз?

Пёс фыркнул:

— Помню. Ты была чужой.

— А теперь не чужая?

— Нет.

Подлез Лютик и приластился к моей ноге:

— Хозяйка, мы идём искать новое место? Там есть враги? Я так рычал, так лаял на этих страшных птиц, что они испугались!

— Лаял он! — Буран коротко тяпнул сына за загривок. — Ты волкодав или пустобрех?!

Щенок коротко взвизгнул и от обиды убежал вперёд вынюхивать дорогу. А я оглянулась на тех, кто следовал за мной. Забава опиралась на мужнину руку, и по её серому лицу я видела, как ей страшно. Но — истинная княжна — она ни звуком не выдавала это. Мыська несла Отраду, как самое большое сокровище. А Бер покачивал на руках Волеха. Главное — дети в порядке и не слишком напугались… Голубу поддерживала Вранка, повариха хромала и охала при каждом шаге. На берегу посмотрю, что у неё с ногой. Бусел, пожилой печник, и Мечко, молодой дружинник, тащились за Дарой-прислужницей и её дочкой, у которой были огромные глаза, прямо по рублю.

И Тишило рядом с Ратмиром.

Вот вся наша дружная компания. Плюс Буран с женой и детьми, плюс лошади и верблюдица. Да, и несколько особо молочных коз. Куда нам теперь бежать? Ни телеги захудалой, ни скарба. Даже не знаю, есть ли у кого при себе огниво, чтобы костёр разжечь.

Стоп, Дианка.

Не сейчас.

Вот выберемся, сядем, подумаем. Может статься, что враждебно настроенные боги уже улетели. А может статься, что они и лабиринт с менгирами разгромили… Тогда это будет полный пиздец.

Лютик прискакал галопом и затормозил всеми четырьмя лапами передо мной:

— Там выход!

— Далеко?

— Рядом совсем!

Я обернулась, махнула рукой замыкающим. Ратмир, а за ним Тишило пробрались по узкому коридору ко мне. Я сказала десятнику:

— Поди глянь, что там на выходе. Нет ли засады.

Думала: он посмотрит на Ратмира за подтверждением, но Тишило только кивнул и быстро зашагал вперёд. Я наклонилась к Бурану:

— А ты поди подстрахуй его на всякий случай.

Пёс отряхнулся и потрусил за дружинником. Я проводила их взглядом и нашла глаза Ратмира. В них светилась такая надежда, что мне стало страшно. Он надеется на меня. А я? Я могу обнадёжить его?

— Куда нам теперь, Руда? — спросил Ратмир. Остальные сгрудились вокруг, глядя на меня. Я откашлялась:

— Всё будет хорошо, мы найдём место, где осесть. Главное сейчас выжить и скрыться от драконов.

— А, ведите нас уж куда-нибудь, — махнула рукой Забава. — Нешто мне худо.

Я шагнула к ней:

— Где болит? Что? Дай гляну.

Забава помотала головой, держась за живот под грудью. Махнула рукой:

— Мутит меня.

— Э-э-э, — протянула я. — А ты не…

— Да куда уж, — отказалась Забава.

— Сейчас доберёмся до лабиринта, и я гляну, — сказала тихо.

Вернулся Буран, гавкнул:

— Свободно на выходе. Можно идти.

— Айда, — вздохнула я. — Выходим на поверхность.

У лабиринта душно и сладко пахли цветы. Я вспомнила, как они называются. Вереск. Пчёлы гудели вокруг, и им было всё равно, что с нами будет. Они сделают вересковый мёд, сладкий, тягучий, жёлтый. Запасут на зиму. А мы ничего не запасём…

Пока остальные выбирались из лаза, я обернулась на город. Над каменными стенами поднимались к небу столбы дыма. Горели наши запасы, горели телеги и стулья со столами, горели новенькие окна, которые плотники не успели вставить в проёмы. Драконы, как два больших самолётика с длинными хвостами, кружили над рекой. А потом вдруг разом повернулись в нашу сторону.

Я крикнула:

— В лабиринт! Быстро! — и Беру: — Примани лошадей сюда!

Мысль забрезжила в голове — неясная, ещё не определившаяся. Я сжала подарок Мокоши в ладони. Тяжёлый кулон нагрелся, ещё больше потяжелел. Драконы летели через реку. Не отдам! Мы живые, потому что наше место не здесь, не в прошлом! Наше место в будущем…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Попятившись, я схватила за руку Ратмира, лихорадочно размышляя. Вместе мы смотрели, как, планируя, к нам спускаются драконы со всадниками. Мешкать больше нельзя…

— Мокошь, я желаю вместе с этими людьми и животными оказаться там, откуда я родом, в том времени и в том месте, откуда я пришла сюда!

Выкрикнула и зажмурилась. Сработает ли? Это моё искреннее желание!

— Руда…

Голос Ратмира доносился будто через подушку, как если бы мне уши заложило.