Бунтарка и Хозяин Стужи (СИ) - Чернованова Валерия Михайловна

Я уже целовалась со Снежным, и таких кошмарных чувств это не вызывало, больше того, тогда мне даже хотелось продлить полный властной силы поцелуй…

Как ни странно, именно эта мысль щелкнула меня огненным хлыстом. О чем вообще думаю?! Понимая, что у меня кружится голова, сделала единственное, на что оставались силы: вцепилась зубами в губы пытающегося пить мое дыхание (или меня?) Снежного. От неожиданности он отпрянул, поцелуй прервался, и силы разом ко мне вернулись, а потом в руки словно вложили два огненных тарана.

Миг — и мужчину потоками огня отшвырнуло к противоположной стене. С хрустом надломилось не выдержавшее такого обращения зеркало, рухнуло вместе с рамой и разлетелось осколками, щедро осыпав сапоги блондина и пол стеклянной крошкой. От неожиданности я замерла, и он тоже. Вскинув голову, Снежный смотрел на меня так, словно не мог поверить в то, что здесь только что произошло.

Я и сама не могла: мне случалось слегка подпалить Душана, но то, что произошло сейчас… отшвырнуть мужчину выше и сильнее меня, с военной выправкой, да еще как! В комнате до сих пор клубился дым, напоминая о сорвавшемся с моих ладоней огне и его мощи. Как… что…

Блондин пришел в себя первым: ноздри его раздулись, глаза сверкнули яростью. Льдисто-голубые, холодные, сейчас они словно изнутри покрывались инеем, наполняясь силой Снежного.

— Да как ты посмела? — процедил он. Голос его дрожал, как пропитанный долгими морозами воздух в лучах солнца и грозил вот-вот разлететься осколками, как несчастное зеркало. И кто там теперь согласно примете будет несчастный: тот, кто разбил его собственной задницей… простите, спиной, или я, которая разбила его им?

— Не приближайтесь! — выставила вперед руки. — Или…

— Или — что? — ярости в его голосе стало больше. — Что ты сделаешь, нищенка? Девица, которую мой брат притащил непонятно откуда непонятно зачем. Того, что здесь произошло уже достаточно, чтобы тебя казнили за нападение на брата короля!

— Я не…

— За нападение на брата короля, — кажется, ему удавалось понемногу совладать со своей злобой, и теперь он шагнул ко мне. Хрустнули под подошвами сапог осколки, — полагается не просто смертная казнь, но еще и смертная казнь всех близких родственников. Как у тебя насчет близких родственников, девочка?

От подобной угрозы внутри похолодело, как от его поцелуя. Казалось, все то, что прекратилось, ушло вместе с напором его губ, сейчас вернулось — проникающий в мои легкие холод, мешающий сделать вдох.

— Я не нападала на вас. Я защищалась! — воскликнула, отступая от него.

— Неужели? И кто тебе поверит? Точнее, так… поверят тебе или мне? — Вот теперь в холодных глазах заискрилось торжество.

— Его величество, — решительно сказала я. — Его величество поверит мне.

Он остановился, словно на стену титула брата наткнулся. Посмотрел на меня с такой ненавистью, что мне стало не по себе, а потом выплюнул:

— Его величество, значит. И давно вы знакомы? С чего ты вообще взяла, что ему есть до тебя дело? То, что ты здесь, означает только одно: ты ему зачем-то нужна. У вас есть какой-то секрет, что-то между вами двумя, но, когда этот секрет перестанет быть важным… — Снежный усмехнулся. — Как думаешь, что станет с тобой тогда? Мой брат не из тех, кто позволит девице, знающей его тайну, свободно разгуливать по миру. Так что в лучшем случае потом тебя ждет Обитель сестер Богини-матери, а в худшем… — Он сделал многозначительную паузу, а после продолжил: — Я мог бы помочь. При условии, что ты мне все расскажешь. И даже забыть о том, что произошло между нами — возможно. Если ты хорошо попросишь.

Ощущения от него были как от недавно залитой горки: не просто скользкое, но еще липкое и мокрое. Как любила заявить Дорота, с такими связываться — как описаться на морозе. Сначала вроде горячо, а вот спустя пару минут…

— Уходите, — сказала я. — Уходите, и тогда я забуду о том, что здесь произошло.

Блондин улыбнулся. Недобро так. Сейчас он стоял в шаге от меня, и мне стоило немалых усилий остаться на месте. Не бежать, Ливия, не бежать!

— Ты мне угрожаешь, девчонка? Мне? Брату короля?

Я сложила руки на груди:

— Может, я и не королевских кровей, но, как вы правильно сказали, я нужна вашему брату. И пока я ему нужна — а сейчас это именно так, вам лучше оставить меня в покое и не приближаться. Потому что его величество именно он, а вы — всего лишь его брат.

Радужку в его глазах затянул иней, а в следующий момент резким ударом в грудь меня швырнуло на постель поверх покрывал.

— Ты пожалеешь, — как змея прошипел Снежный. Глаза его полыхнули таким бешенством, что мне стало по-настоящему страшно.

От резкого удара двери о стену я дернулась и подскочила, разъяренный блондин обернулся… чтобы встретиться взглядом с не менее разъяренным братом, который очень спокойно и очень холодно спросил:

— Что. Здесь. Происходит?

Хотела бы я это знать! А еще почему ко мне, как к себе домой, заходят все кому не лень! Ладно, личный целитель его величества не считается, он мне очень понравился, но этот… с позволения сказать, брат его величества — нет! И если я тут гостья, то почему мое личное пространство нарушается столь грубым образом?

Все эти мысли промелькнули в голове за секунду или того меньше, а в следующий момент я уже услышала:

— А ты как думаешь, брат? Я зашел познакомиться с твоей чудесной спасительницей, ну и… несколько не ожидал такой прыти. Кажется, девица истосковалась по настоящим мужчинам в своей деревне, а я, каюсь, не устоял. Да и кто бы устоял, — он хмыкнул. — Мы даже зеркало расколотили в порыве страсти.

Что?

— Что вы несете…

— Молчать, — это относилось ко мне.

Его величество не изменился в лице, но в комнате стало еще холоднее, чем до этого.

— Я не помню, чтобы разрешал навещать мою гостью, Дойнарт, — ко мне повернулись спиной. — Тот факт, что ты мой брат, не дает тебе права…

— Брать твои игрушки. Знаю, знаю… Но я и не собирался, просто слишком уж нэри попалась темпераментная, не сразу сориентировался. А когда опомнился…

— Он лжет! — Негодование вспыхнуло во мне подобно огненной силе, с которой я оттолкнула мерзавца после поцелуя. Случись ему обрести форму, блондина бы вышвырнуло из комнаты, проломив им стену.

Завораживающее было бы зрелище.

— Я, кажется, приказал тебе молчать. — Его снежное величество повернулся ко мне.

Его скулы обозначились резче, лицо стало хищным. И жестким.

— Я не собираюсь молчать! Ваш брат, он…

— Хьярт, не думай, что мы бы зашли далеко. Она больше кокетничает и, видимо, просто привыкла к такому вот поведению среди своих деревенщин.

— Вон.

Это прозвучало холодно, хлестко и резко, как удар снежной плети.

С лица блондина мигом слетела всякая напыщенность и весь гонор, глаза засверкали, как кристаллы льда.

— Я понимаю, что ты расстроен, но так общаться со мной из-за этой девки…

— Пошел вон, Дойн. Это приказ.

Мужчина изменился в лице, на миг показалось, что он сейчас бросится на брата или обрушит на него всю силу своей магии, но вместо этого лишь склонил голову.

— Слушаюсь, ваше величество, — процедил, будто выплюнул. И вышел.

Я не успела облегченно вздохнуть, потому что лицо Снежного сейчас напоминало маску. Не успела ни слова произнести, как он уже шагнул ко мне, оказавшись рядом. Возвышаясь надо мной на полторы головы, он возвышался еще и морально: его взгляд давил с такой силой, что я невольно обхватила себя руками.

— Я не знаю, как ты привыкла жить до этого дня, Ливия, — его слова сыпались острыми осколками, напоминая о том, что случилось с зеркалом, — но пока ты моя, — он сделал акцент на этом слове, — гостья, ты будешь вести себя соответственно. Других мужчин рядом с тобой я не потерплю ни под каким видом, и то, что сегодня я проявляю для тебя снисхождение, так это исключительно потому, что ты росла и воспитывалась в соответствующих условиях.

Почему-то вспомнились папа с мамой. Родные, самые близкие люди, которые учили меня и читать, и писать. Совсем крохе объяснили мне простейшие правила поведения, и невоспитанной меня считали разве что Стелла, когда я отстаивала перед ней свое мнение, да еще вот это вот… снежно-колючее величество, которое смотрело на меня сверху вниз, как на нелепое недоразумение.