Когда солнце встанет на западе (СИ) - Серебрянская Виктория

По всему выходило, что у меня больше нет причин откладывать встречу. А потому, с трудом сдержав горестный вздох, я продиктовала свой домашний адрес. Миарон любезно предоставил мне час времени, чтобы подготовиться к его визиту.

***

Миарон был пунктуален. Ровно через час после того, как мы договорились о встрече, раздался сигнал, оповещающий о прибытии гостя. Нервно одергивая легкий джемпер, в который я нарядилась вопреки советам подруги, я открыла двери. На мгновение мне показалось, что я каким-то неведомым способом попала в прошлое. Мощные плечи морунца обтягивал военный китель, такой же, как и в моих воспоминаниях. Снежно-белые волосы лежали волосок к волоску. Мне не было видно, но наверняка заплетены в такую же косу. И только выражение глаз изменилось, стало холоднее, равнодушнее.

Осознав, что неприлично долго разглядываю мужчину, я покраснела и смущенно выдохнула:

— Привет! Проходи, пожалуйста.

Морунец молча шагнул в дом. Ни слова не проронив, проследовал за мной до гостинной. Я начала нервничать. Хотя нет, вру. Нервничала я когда вместе с Нолой, в четыре руки пекли простенький пирог к чаю, торопливо накрывали на стол и приводили меня в порядок. Нола настаивала на соблазнительном платье и вечернем макияже. Я же предпочла брюки и джемпер цвета морской волны, хорошо оттеняющий мои пепельные кудряшки. И слава Богу! Потому, что от молчания морунца на меня стала накатывать волнами паника и я без конца дергала край многострадальной одежки. Да что со мной такое? Я не нервничала так даже открывая свое первое кафе. А сейчас, на простой встрече, меня трясло так, словно я одолжила у морунца пару миллиардов. А теперь, когда он хочет получить долг, отдавать нечем.

В гостинной, с трудом оторвав руки от джемпера и сглотнув горькую слюну, я сделала приглашающий жест в сторону накрытого стола:

— Присаживайся, пожалуйста.

Морунец не шевельнулся, обозревая комнату. Задернутые шторы, приглушенный свет от настенных бра, уютная мебель цвета кофе с молоком. Обстановка могла бы выглядеть интимной, если бы горели свечи, и на столе, накрытом к чаепитию, стояли цветы. А так все это выглядело просто семейным вечером. Проглотила испуганный смешок. Кажется, я начинаю понимать ступор мужчины.

Но я ошиблась. Взглянув в лицо морунцу, я поразилась, сколько там было тоски и неизбывной боли. Казалось, мужчина увидел призрака. Вдруг захотелось обнять его и утешить. Желание было столь сильно, что я не удержалась и качнулась в его сторону, одновременно поднимая руки. Этот жест разрушил злые чары момента. Миарон словно очнулся ото сна, сделал шаг, пряча лицо и демонстрируя мне спину и глухо сказал:

— Очень мило у тебя. Я польщен и удивлен. Чем заслужил?

Странное поведение гостя несколько выбило меня из колеи. Отвесив себе мысленную оплеуху, я заставила себя встряхнуться:

— Мне подумалось, что за чашкой горячего чая разговор станет более приятным.

— И специально спекла для этого пирог. — и добавил, заметив мой обалдевший взгляд — Пищевые автоматы не выдают выпечку целиком. Только порционные куски.

Я облегченно вздохнула:

— А вот и нет. Все зависит от настроек и мощности аппарата. Можно получить и целый пирог, если знаешь, как попросить.

Теперь пришел черед морунца удивляться. Но он только головой покачал. Я спохватилась:

— Что же вы стоите? Присаживайтесь, пожалуйста!

Мужчина шагнул в сторону и приглашающе отодвинул для меня стул жестом плавным, текучим, и в тоже время таким естественным, что становилось сразу понятно — этикет впитан с молоком матери. Многие мои деловые знакомые и партнеры по бизнесу оказывали мне подобные знаки внимания. Их жесты были выверены и непринужденны, но естественности морунца у них не было.

Присаживаясь, я против воли порозовела. Было приятно, но в то же время как-то неловко. Миарон устроился напротив. Я взялась за чайничек и, пользуясь своим правом и долгом хозяйки, обозначила начало застольной беседы:

— Предлагаю вначале попить чаю. Уверена, что таких чайных смесей, как у меня, вам еще не доводилось пробовать.

Мужчина согласно кивнул. К несчастью, мы с Нолой перемудрили с созданием уюта, и глаза морунца находились в тени. У меня не было никакой возможности рассмотреть их выражение и оценить реакцию Миарона. От этого было неуютно. Я поспешила разрезать еще не остывшие толком пирог.

— Попробуйте кусочек. Уверена, вам понравится.

— Вы вообще, как посмотрю, крайне уверенная в себе особа!

Я непонимающе моргнула, что называется, сбитая в полете. И как это понимать?

Но не успела я хоть что-то понять и отреагировать, как мужчина уже тихо извинился:

— Простите меня, пожалуйста! Ваши земные са… женщины меня уже просто замучили в отеле. Я крайне низкого мнения о их воспитанности. К сожалению, мое раздражение настолько велико, что я автоматически присвоил вам те же качества характера, что и у них. Я сожалею о своих словах. Если бы мог, вернул бы их обратно.

Мужчина говорил тихо, спокойно. Но, когда до меня дошел весь смысл, мои пальцы примерзли к чашке. Инопланетники, да еще и такой выдающейся внешности, как у морунца, до сих пор были на Земле экзотикой. Просто по тому, что все бизнес-центры, которые могли их заинтересовать, давно находятся на других планета солнечной системы. Землю же решено превратить в зеленую планету жизни. Все производство в основном, находилось на Юпитере. Марс — это сельскохозяйственные угодья. А вот бизнес структуры раскиданы от Луны до Урана, в зависимости от сферы деятельности. На Земле осталось совсем мало офисов, и только те, которые неразрывно связаны с жизнедеятельностью человека. Например, салоны красоты. Или мой офис, обеспечивающий пищей ручного приготовления все больше заведений.

И вот из-за этой экзотичности морунцы были по всей видимости атакованы дамочками, жаждущими новизны в личных отношениях. Да уж. Неприятная ситуация. Мне не оставалось ничего другого, как принять его извинения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Я вас поняла, Миарон. Мне искренне жаль, что мои соотечественницы проявили верх невоспитанности, преследуя вас. Если бы я могла хоть что-то изменить в данной ситуации, то обязательно бы это сделала. К сожалению, это не в моей власти.

— Я понимаю. И еще раз прошу прощения за то, что сорвался. Кстати, пирог действительно очень вкусный. Он напомнил мне все те вкусности, которыми баловала меня моя матушка. Я словно снова вернулся в детство.

— Я заметила, как вы смотрели на комнату, когда только вошли. Сильно похоже?

— Очень. До сих пор не могу отделаться от ощущения, что сейчас войдет матушка с блюдом моих любимых пирожных и сделает замечание за неподобающий внешний вид.

— Ну, думаю, что ваша матушка давно уже не делает вам таких замечаний. Судя по вашему теперешнему внешнему виду, сложно даже предположить, что когда-то с этим были проблемы. Думаю, что сейчас ваша матушка скорее делает вам замечания за пропуск семейных трапез.

С лица морунца на глазах ушли последние краски. Он словно окаменел. А я поняла, что ляпнула что- то совершенно недопустимое.

Миарон быстро овладел своими чувствами и сухо сказал:

— Моя матушка уже почти двадцать лет, как ушла к далеким предкам. Как и вся моя семья. Мне некому делать замечания.

Я охнула:

— Простите, пожалуйста! Я не знала! Совершенно не желала причинить вам боль!

Миарон кивнул и одним молотком допил свой чай.

— Наталия, давайте уже отодвинем в сторону этикет, тем более, что все приличия соблюдены, и просто поговорим. Вы ведь за этим меня позвали?

Я глубоко вздохнула, как перед прыжков в воду:

— Да.

— И о чем ты хотела поговорить?

— Миарон, вы…

— Хватит!

Я ошарашенно схватила ртом воздух. Почему, спрашивается, именно морунцу постоянно удается выбивать меня из колеи? Осторожно поинтересовалась:

— Что хватит?

— Обращаться ко мне, словно я чужой!