Дети драконов (СИ) - Кочешкова Елена А. "Golde"

Постепенно людные улицы сменились более тихими, не сулящими столько зрелищ, но после очередного поворота, за небольшим холмом, по левую руку от нас открылся вид на море. Из окон Вороньей башни брат с сестрой не могли видеть его и теперь, замерев, смотрели на бесконечную синюю гладь. Вереск словно вовсе не дышал, вбирая всем своим существом внезапно распахнувшийся простор с его росчерками чаек, соленым теплым бризом и легким колыханием воды.

Утреннее море было прекрасно...

Через некоторое время кучер остановил наш экипаж недалеко от уютной маленькой бухты, куда без труда можно было дойти пешком. Я помог Айне спуститься (Ива только бровью дернула на протянутую мною ладонь), а потом легко вытащил из повозки мальчишку, который в свои двенадцать весил едва ли не меньше, чем девятилетний Май, хотя мой младшей кузен вообще-то никогда не был крепышом. За спинами у нас спешились двое гвардейцев, что отвечали за безопасность прогулки. Прежде мне и в голову не пришло бы брать с собой охрану в это место, но времена изменились и рисковать я не хотел.

В бухте было тихо и безлюдно. Как всегда.

Мое любимое место.

Я приходил сюда, под сень скал из крошащегося песчаника еще мальчишкой, таскал с собой друзей из дворца – Рина, тощего Леста и Эйвина. Потом, позже, приезжал один, топить свои печали и горести в прохладной соленой воде. Бухта была достаточно далеко от города, так что про нее мало кто знал из жителей столицы, а те, которые знали, не спешили тратить время на дорогу только ради того, чтобы побыть в тишине, как это делал я. Уединенных мест хватало и поближе к Золотой.

Айне я это свое убежище еще не показывал, хотя давно собирался, и потому невольно улыбнулся, когда увидел, как просветлело ее лицо на входе в бухту. Мне почему-то было очень важно, чтобы ей тоже понравился этот тихий уголок. Чтобы он стал нашим общим.

– Красиво... – прошептала она, но тут же встревожилась: – Фаре... тут крутоватый спуск...

– Ничего, мы справимся! – я перехватил Вереска поудобней, уложив грудью себе на плечо, и двинулся вниз. Одной рукой я крепко прижимал к себе мальчишку, а другой придерживался за выступы на камнях. На самом деле тропа вниз была достаточно утоптанной и не такой уж крутой, поскольку имела аккуратный изгиб. Я шел первым, Айна легко ступала за мной, а Ива бесшумно кралась на некотором расстоянии от нее. Затылком я ощущал ее напряженный взгляд, словно говорящий мне: «Только попробуй урони моего брата, и я убью тебя на месте!».

Конечно же, я спустился без проблем. Этот путь был знаком мне настолько, что я мог бы пройти его ночью или с завязанными глазами.

Спустился и усадил Вереска на мелкую гальку – лицом к морю.

То, что я увидел в его глазах могло бы стать наградой за гораздо более тяжелый подвиг...

Калека исчез.

У кромки воды сидел человек, в чьем лице отражалась вечность.

Я понял, что ему никто уже не нужен, незаметно шагнул в сторону и принялся стаскивать с себя одежду. Лето только началось, вода еще не прогрелась, но была уже достаточно теплой, чтобы поплавать. Почти сразу ко мне подошла Айна, встала на цыпочки и уткнулась губами в висок, словно хотела просто поцеловать, но при этом я без труда услышал ее шепот.

– Фаре... скажи, я не нравлюсь этой девочке?

Ну и вопрос...

Я вернул ей такой же нежный поцелуй и промолвил тихо:

– Ей никто не нравился, милая. Я ведь предупреждал. Если не хочешь оставаться с ними на берегу, давай поплаваем вместе?

Но она лишь качнула головой и сказала уже вслух:

– Нет, не сегодня. Еще не настолько жарко. Мне и на берегу хорошо.

Как по мне, погода была уже вполне подходящая, но спорить я, конечно не стал. Скинул с себя все, кроме коротких исподних штанов, и в два шага зашел сразу туда, где вода была мне почти по грудь. Я уже собирался рывком уйти на глубину, когда, обернувшись, увидел взгляд Вереска. Он словно вцепился в меня своими глазами, которые при ярком свете солнца стали прозрачно-голубыми, точно в них тоже плескалось море. В этих глазах было то, чего я не видел прежде – мольба, граничащая с отчаянием.

– Хочешь со мной? – я быстро вернулся к нему и указал на воду у себя за спиной. Вместо ответа он вцепился в мою руку. – Тогда тебе тоже стоит скинуть портки.

Вереск сорвал рубаху одним движением, за ней на камни полетели туфли и пояс, а на он штаны даже не обратил внимания. Этот мальчик готов был ринуться в море хоть в полном наряде. Я усмехнулся и быстро подхватил его с камней.

Мне казалось, он должен хотя бы вздрогнуть от прохладной воды, но нет – Вереск лишь крепче ухватился за мои плечи, а я увидел его сверкающие глаза так близко, что разглядел тонкие прожилки на радужке. Я чувствовал его волнение, восторг, смешанный со страхом и что-то еще, такое большое, что этому чувству не хватало места в маленькой тощей груди.

Узнавание?

Крепко держа мальчишку, я невольно вспомнил свою собственную первую встречу с морем... Мне почти исполнилось два, и отец точно так же занес меня в воду на руках. Это было здорово, но я точно не испытал ничего похожего на ту волну чувств, которая накрыла Вереска.

Внезапно он отпустил мои плечи и вытянул пальцы над водой. Они мелко подрагивали, роняя капли, и казалось, сейчас случится что-то невероятное, невозможное... Однако в конце концов его руки упали обратно вниз, и я увидел, как по лицу маленького колдуна, лишенного Силы, скользнула тень боли.

Он отбросил ее так же решительно, как до этого – свою одежду. Улыбнулся чему-то сквозь слезы и вдруг, вывернувшись из моих рук, скользнул светлой рыбкой в глубину.

– Нет! – крик Ивы прозвучал на долю мгновения раньше, чем я ринулся следом и попытался схватить мальчишку под водой. Но он уже сам устремился к поверхности – легко, даже изящно, так, словно был жителем морского королевства... И вынырнув, раскинул руки, позволяя воде удерживать его.

Вода... вот где крылась Сила этого парня, покуда он не утратил ее.

Ива уже по пояс вбежала в море, в ужасе заламывая руки. Айна тоже смотрела на нас с тревогой. А я думал только о том, что завтра детей увезут прочь, увезут в монастырь, где у Вереска уж точно не будет возможности вновь ощутить себя сильным и цельным.

– Вернись назад, – велел я девчонке. – С ним все в порядке.

На берег мы выбрались только тогда, когда я увидел, что у Вереска от холода посинели губы. Снова взял его на руки и вынес к на сушу – чуть в стороне от того места, где нас ждали девочки.

– Ты плавал раньше? – спросил я, все еще дивясь.

Но он ответил.

Я взял его за плечи и развернул лицом к себе.

– Эй, Вереск, что с тобой? Почему ты опять молчишь?

Он смотрел жалобно. Смотрел на мои губы...

Догадка накрыла меня внезапно, расставив все по своим местам.

– Ты ничего не слышишь, да? Только самые громкие звуки? Ты угадываешь слова по губам?

Кивок.

Проклятье... Я должен был догадаться раньше, должен был п о ч у в с т в о в а т ь это!

Вот почему люди думали, что он увечен не только телом, но и головой...

Но прежде, чем я успел сказать что-либо, к Вереску подскочила Ива. Она схватила его за руки, стиснула их так, будто не верила до конца, что ее брат жив и здоров.

– Не делай так больше!

О, эта маленькая ведьма точно знала про его глухоту – она говорила, только глядя ему в лицо.

Я был уверен, что Вереск обнимет ее или виновато улыбнется, но вместо этого он сердито качнул головой и... выдернул свои ладони из цепких пальцев сестры.

8

На обратной дороге дети уже не смотрели по сторонам: Ива весь путь провела, уставясь в одну точку перед собой, а Вереск вовсе закрыл глаза, будто дремал сидя. Зато я разглядывал их обоих, не скрывая этого. Что-то не давало мне покоя. Что-то очень важное, что было между ними. Лиан пытался лечить мальчика, но эти дети – близнецы... они связаны гораздо сильней, чем обычные люди.