Замок янтарной розы (СИ) - Снегова Анна

Высокомерие, гордость, что-то ещё непонятное…

Этот взгляд будто спрашивал: «Что, ты думаешь так же? Ты ничем не лучше своего отца»

Как будто и не было всех этих блужданий во тьме. Как будто мне все приснилось.

Я закусила губу, помедлила на секунду. Но чего же он от меня ждал? Что я вступлю в эту милую беседу на непонятную для меня тему и стану его защищать? Что при короле начну перечить отцу? А сказать я что должна была – «нет, папочка, ты не прав! Генрих – чудесный принц, он вчера очень мило водил меня в темноте за ручку, гладил по волосам и обнюхивал?» Да после такого отец убьёт сначала его, а потом меня! Или в обратной последовательности. Или обоих сразу.

Генрих же не может не понимать всю тяжесть моей ситуации. Тогда к чему все эти обидные взгляды? Я отвернулась и позволила отцу себя увести.

Ну и замечательно! Пусть так. Не хватало переживать из-за этого Ужасного Принца.

- Папа, я к себе! Голова ещё не прошла! – выпалила я, едва за нами закрылись высокие двери, и, не дожидаясь ответа, понеслась вниз по лестнице, подхватив юбки. Мне просто необходимо остыть, или отец непременно что-то поймёт по моему лицу.

В комнате я принялась мерить шагами туда-сюда пространство между свежеокрашенными стенами. В груди всё переворачивалось и жгло от тревоги и беспокойства.

Я переживаю. Чтоб ему пусто было, этому Ужасному Принцу, но я за него очень сильно переживаю! Даже собственные обиды отошли на второй план. Как представлю, что он там один против всех…

- …к делу! Все это я выслушиваю с завидной регулярностью с тех пор, как мне стукнуло четырнадцать…

Я остановилась посреди комнаты как вкопанная. Голос Генриха, очень раздражённый. Откуда?

Хрустальный подсвечник на столе тихо мерцал розовым.

Я приложила руку к груди и почувствовала, что искра моей магии разгорается с прежней силой. По крайней мере, связь через расстояние снова при мне. И каким-то образом я, кажется, смогла услышать то, что происходит сейчас в Большом круглом зале.

Утихомирив кое-как бешеное сердцебиение, я подсела к столу и обхватила обеими ладонями прохладную, гладкую ножку подсвечника.

- …долго мне ждать, или соизволите уже ознакомить с причиной этого разговора?..

Голос Ужасного Принца раздался так близко, что я даже смутилась – как будто он говорит мне прямо в ухо. Я едва успела приглушить свою магию, когда она попыталась дать мне и картинку. Умудрилась только заметить, что принц стоит в опасной близости от хрустального корабля на одном из постаментов. Вот и проводник обнаружился!

Получается, я теперь умею не только создавать связь между хрустальными предметами, но и настраивать ее тип – или видеть и слышать собеседника, или только слышать… Это следовало хорошенько осмыслить на досуге.

Но подслушивать же некрасиво! Неэтично...

Но очень хочется.

Но меня же не так воспитывали! И вообще, кто-нибудь может заметить – и прощай моя конспирация...

Но я лопну, если не узнаю, о чём они там говорят.

Я прекратила сопротивляться неизбежному и направила все усилия на то, чтобы отрегулировать звук на минимальную громкость и не обнаружить своего присутствия.

Середина разговора на повышенных тонах. Визгливый голос королевы:

- …с чего бы леди Дюпре лгать о таком? Она почтенная вдова, а покойный супруг оставил ей самые богатые золотые прииски Королевства! Ей нет нужды…

Снова знакомый насмешливый голос совсем рядом.

- Вы спрашиваете меня «почему», матушка? Да потому что все они мечтают выйти замуж за принцев! Это вдалбливается с детства, с каждой глупенькой сопливой сказкой. А нас, принцев, на всех не хватает. На нас ведут охоту, как на желанную добычу, не гнушаясь никакими способами – и упомянутая вами мадам, которую я имел несчастье знать, лучшее тому подтверждение.

А потом его голос стал тихим, как будто он говорил сам себе:

- Девушек, которые не хотят замуж за принцев, - одна на миллион. Если такая вдруг находится, ее нужно беречь, как редкую птицу исчезающего вида. И не трогать грязными руками.

Волна тепла пронеслась по коже, щекотными брызгами рассыпалась где-то у меня в груди.

Глупый принц. Если не хотел меня трогать после баронессы, мог бы умыться. Я бы подождала.

Где-то на отдалении раздались натужные женские рыдания. Баклажан, точно – ее плохая актерская работа.

Возмущённый возглас королевы:

- …но как ты можешь быть так жесток! Эта женщина носит твоего ребенка!

Я так крепко стиснула хрустальную ножку подсвечника, что она едва не треснула в моих ладонях. Хотела разжать пальцы, прекратить это безумие, перестать слушать то, что не было предназначено для моих ушей – но руки будто заледенели и прилипли, я не могла пошевелиться.

Пару секунд я была просто оглушена и не слышала ничего, кроме стука крови в ушах. Наконец, через полог глухоты прорвался очередной обрывок фразы. Сказанной тоном оскорблённой добродетели:

- …мой принц, не смотрите на меня так! Я хотела вам сказать вчера, но вы же сами меня покинули, когда…

- И поэтому вы побежали прятаться за юбку королевы? Чего вы хотели добиться этим гнусным шантажом – чтобы нас соединили супружескими узами насильно, королевским эдиктом? Так вот, разочарую вас – в королевстве даже девушек против воли не выдают замуж уже лет сто. Скорее я поверю, что вы стремились всеми силами избежать разговора наедине. Потому что я сумел бы добиться от вас правды.

У меня внутри все похолодело. Баклажановая Леди едва не выдала моё присутствие в том коридоре вчера. Принц снова меня спас.

Вновь голос королевы – трагически-надменный:

- Но какое значение имеют обстоятельства разговора? Главное, что ребенок…

- Я понятия не имею, с кем так удачно развлеклась баронесса в моё отсутствие, но это дитя – точно не моё! Я уже достаточно взрослый мальчик, матушка, чтобы знать, как оставлять подобные… хм… связи без последствий.

Рыдания усилились.

Я поняла, что покрываюсь краской до корней волос.

Королевский властный бас:

- Вот именно, что давно уже не мальчик! А ведешь себя, как избалованный подросток! Тебе давно уже пора остепениться. Может, хотя бы женитьба хоть немного выветрит дурь из твоей башки. К тому же не забывай о последнем эдикте Седрика Благонравного!

Что ещё за эдикт? Смутно шевельнулись какие-то знания из школьного курса по истории. Вроде бы такой король правил Королевством Ледяных Островов лет двести назад. Но что там был за эдикт… Я не могла вспомнить ни одного – не то что последнего. И не уверена, что в учебниках об этом упоминалось.

- Еще бы я забыл!

Долгое молчание, от которого воздух даже в моей комнате, кажется, заиндевел и зазвенел.

- Я женюсь на леди Дюпре. Но не из-за какого-то там идиотского эдикта. А потому что не хочу, чтобы мой ребенок чувствовал себя одиноким и никому не нужным.

Какой-то бессвязный и взволнованный лепет баронессы, который принц тут же перекрыл, повысив голос.

- Но! Я поступлю так только в том случае, если это действительно мой ребёнок. В чем я сильно сомневаюсь. Как и в его существовании, кстати. Слишком уж настойчиво леди добивалась… скажем так, свидания со мной после приезда. И я бы, несомненно, пошёл навстречу её любезному приглашению и дал ей в руки ещё один козырь для навешивания на меня этого отцовства… если бы меня не спасла одна фея.

- Какая ещё фея, сын? Ты бредишь?!

- Не важно. Я всё сказал. Сделаем так – я немедленно покину это место. Баронесса больше не останется со мной наедине и не увидит меня до моего возвращения… к положенному сроку. На всякий случай – чтобы отсечь все возможные… эм-м-м… манипуляции с её стороны. А когда ребёнок появится на свет – я посмотрю на него и несомненно, абсолютно точно смогу понять, мой он или нет. Можете не сомневаться! И если вы солгали, миледи… лучше вам признаться сейчас.