Марсианский ангел. Том 1 (СИ) - Хант Дарьяна

— Выходит, мне должность предложили не за отличные оценки и ясный ум, а лишь потому, что решили угодить тебе? Батя! Я же не прошу какие-то особые условия для себя. Если место отдадут другому кандидату, я найду иной вариант.

— Думаешь, одних отличных оценок в учебе достаточно, — удивляясь наивности сына, заметил Анатолий Федорович, — чтобы получить хорошую должность? Сколько желающих на это место, представить не пытался? Передумай.

Но Ангеловский только покачал головой, закрывая чемодан на замок:

— Батя, ты ведь знаешь, какая Лера беспомощная! И шагу не может ступить, чтобы не вляпаться в неприятности. Я поеду, присмотрю за ней какое-то время. Когда удостоверюсь, что она нормально устроилась, вернусь в Санкт-Петербург. Мало ли что случится?

— Да что там может произойти? Инопланетяне нападут? — насмешливо поинтересовался отец. — Давно уже доказано, что зеленых человечков не существует. А марсиане ныне — наши соотечественники. Лера — взрослая девочка. Ты уверен, что присматривать за ней едешь? Случаем, ты не ревнуешь к тому парню, за которым она помчалась на другую планету?

Иногда родители намекали молодым людям на то, что из них бы вышла прекрасная пара. Но и Лера, и Ярослав считали это вздором. Может, действительно из лучших друзей выходят неплохие супруги, но не в том случае, когда этот самый друг стал тебе кем-то вроде брата или сестры.

Ярослав поставил чемодан на пол, вытащил телескопическую ручку. Анатолий Федорович в сердцах упер руки в бока.

— Батя, раньше ты поддерживал меня в том, чтобы присматривать за Лерой, — заметил парень. — Сам же учил заботиться о тех, кому нужна поддержка. «Маленького принца» ты мне вслух до дыр зачитывал, когда я еще алфавита не знал. Ничего не изменилось, и я ей сейчас нужен.

— Детство давно кончилось, сын, — попытался достучаться до молодого человека Анатолий Федорович. — Вам обоим пора взрослеть и становиться самостоятельными, ты так не думаешь?

Почему Ярослав чувствовал себя сейчас так, будто подруга для него, как чемодан без ручки? И нести неудобно, и бросить жалко. Что-то в этот раз было не так, как всегда. Словно кошки на душе скребли. То ли предчувствие плохое, то ли мысль какая-то на задворках сознания крутилась, но явно осознать ее Ангеловскому никак не удавалось. Парень остановился в дверях, поставил багаж на пол и обернулся к отцу:

— Предлагаешь бросить ее там, когда она нуждается в помощи?

— Нет, — покачал головой доктор Хоментовский. — Мне кажется, ты заблуждаешься на ее счет. Не такая уж наша соседка беспомощная. И университет закончила без троек…

— Потому что я за нее все рефераты и курсовые писал, — буркнул Ангеловский.

— На Марс Лера тоже самостоятельно улетела, — словно не слыша последнего замечания, продолжал отец. — Она интроверт, тяжело сходится с людьми, но не тугодум.

Ярослав раздраженно пожал плечами. Анатолий Федорович предпринял еще одну попытку образумить сына:

— Я настаиваю на том, чтобы дать возможность Лере научиться самостоятельно справляться с жизненными трудностями.

— А если не получается? — задал вопрос молодой человек. — Бать, ну, не могу я видеть ее слезы. И бросить ее в таком состоянии я тоже не могу.

Едва ступив на землю марсианской колонии, первым делом Ярослав отправился выяснять, где обосновалась непутевая соседская девчонка. В справочном терминале он получил исчерпывающую информацию:

— Валерия Денисова, родилась двадцатого мая две тысячи семьдесят первого года. Окончила Строительный университет в Санкт-Петербурге. Единственный ребенок в семье. На данный момент является наемным работником компании «Святоградская маклерская контора». Прибыла в Святоград третьего октября две тысячи девяносто второго года. Зарегистрирована по адресу: Марсианская автономия, город Святоград, улица Гагарина, дом тридцать четыре, квартира двенадцать.

Глава 27. Новый сосед

Ангеловский заботился о Валерии, как о младшей сестре, с той поры, как они вместе похоронили ее почившего кота. Ярославу было пятнадцать, когда его семья переехала в дом на Каштановой улице, за неделю до начала учебного года. Четвертого сентября парень вернулся из школы и вышел во двор, чтобы полить цветы на клумбе. И услышал всхлипывания за соседским забором. Между жердями разглядел девчонку-ровесницу. Кажется, Ангеловский уже видел ее в классе. Молодой человек вспомнил, как эта кареглазая с темными волосами, собранными на макушке в хвостик, на днях отвечала на вопросы учителя на уроке геометрии.

— Ты чего рыдаешь? — спросил парень из-за забора.

Девушка вздрогнула от звука его голоса, повернулась и попыталась рассмотреть, кто находится за забором. А потом вдруг уткнулась лицом в колени и заплакала пуще прежнего.

— Да что с тобой не так? — пробормотал Ангеловский и перелез через забор.

Соседка сидела на земле, опустившись на колени. Перед ней без движения лежал большой полосатый кот. Судя по вытянутым лапам и неестественному положению тела, животное было мертво. Ярослав вздохнул и присел рядом на корточки:

— Это твой кот?

— Да-а-а, — протянула девушка.

— От чего он умер? — озадаченно спросил парень.

— Я не знаю, — всхлипнула соседка. — Пришла из школы, позвала его поесть, а Пушок не встает. Лежит в своей корзинке. Подошла — а он уже холодный.

— Ты сама простудишься, — заметил молодой человек, — сидишь на холодной земле. Осень уже, вставай.

Ярослав подхватил девушку под руки и приподнял, словно тряпичную куклу. Она не сопротивлялась и позволила усадить себя на ступеньку крыльца.

— Может, твой кот болел? — предположил парень.

— Кажется, нет, — шмыгнула носом девушка.

— А сколько ему лет? — продолжал задавать уточняющие вопросы Слава.

— Семнадцать, — снова принялась лить слезы соседка.

— Ну, семнадцать — это солидный возраст. От старости умер, наверное, — уверенно заявил молодой человек. — Просто его время пришло.

— Он был здоров, зачем ему умирать? — разрыдалась девушка.

Парень подвинулся ближе и подставил ей плечо. Тепло человеческого тела всегда помогает в трагические моменты, так отец учил Ярослава.

— Ты поплачь, — тихо произнес молодой человек. — Слезы очищают душу, так мой отец всегда говорит, если кто-то близкий умирает.

Парень достал из кармана белый носовой платок и отдал соседке. Та продолжала горько рыдать, слезы градом лились по щекам. Девушка утиралась платком парня и не могла остановиться. Ярослав с четырнадцати лет по мере возможности помогал отцу в больнице. Анатолий Федорович договорился с руководством клиники, что сын будет заниматься работой, не требующей специальных знаний, а также помогать санитарам в уходе за лежачими больными. Когда парень спросил у отца, почему тот никогда не уговаривает родственников умерших пациентов перестать плакать, доктор Хоментовский объяснил:

«Не пытайся уговорить человека прекратить плакать перед лицом горя. Люди должны проживать от начала и до конца свои чувства, пусть это горе или радость, отчаяние или счастье, но все эмоции одинаково важны. Если попытаться казаться сильным и запрятать душевную боль глубоко внутри себя, это выльется тяжелыми соматическими проявлениями. Эмоции должно выплескивать, особенно отрицательные. Накапливаясь, они сжирают организм изнутри. Боль душевная — это не какое-то эфемерное понятие, а вполне осязаемое проявление работы психики. Заглушишь эмоцию, получишь настоящее телесное заболевание. Забитое чувство найдет выход, и чаще всего переходит именно в болезнь, реже становится фобией».

Памятуя о словах отца, Ярослав дождался, пока поток девичьих слез иссякнет, и только после того, как всхлипывания прекратились, парень деликатно отстранился.

— Родителей будешь дожидаться, чтобы вместе кота похоронить?

Соседка снова еле удержалась, чтобы не разрыдаться.

— Их в ближайшие недели не будет в городе, дома только бабушка, — пролепетала она. — Когда она узнает, что Пушок умер, ей плохо станет, у нее давление.