Куклы (СИ) - Мессар Алисия

— Хорошо, я расскажу тебе все! — всхлипнула вдруг Лали. — Пожалуйста, Карина… Я пообещала Аглае…

— Аглая! Так я и знала. Ты помогала ей все время? Отец прогнал ее и правильно сделал…

— Неправда! Она любила Альсени, очень. Сильнее, чем все мы, вместе взятые. И сейчас ее любит. Хочет вернуть ее. Поэтому и сделала куклу, вроде наших, только в полный рост. Вылитая Альсени, я видела! Но чтобы оживить эту куклу, многое нужно — какие-то чувства, таланты, у кого-то взятые… А чтобы ожила именно Альсени, нужно кое-что от нее… у Аглаи есть ее локон… а еще… — Лалина потрясла книгой, — нужна родная кровь… я несколько страниц исписала своей кровью, как она меня учила… Вот только что… если бы ты меня тут не застала…

— А Летти? — холодно поинтересовалась Карина, но глаза ее взволнованно блестели.

— В Летти — часть души Альсени! Это самое важное из того, что нужно Аглае. Когда сестра была еще жива, Аглая предлагала ей провести ритуал, чтобы взять часть души, но Альсени отказалась. Но потом это само собой получилось… Она создала Летти, а Летти — особая. И потому до сих пор жива. Теперь ты понимаешь?

— Нет. Это какой-то бред. И ты никуда не пойдешь. Отдай мне куклу.

Лали закусила губу и покачала головой. Спрятав книгу и трепыхавшуюся Летти под плащ и прижимая их к себе одной рукой, она принялась ходить взад-вперед по библиотеке, нервно покусывая палец… Подошла к столику, на котором лежали увесистые тома, растерянно приподняла один из них свободной рукой. Положила обратно. Карина сначала равнодушно наблюдала за этим, потом, поудобней прислонившись к двери, замерла, словно статуя или часовой на посту. Взгляд ее блуждал где-то… И тогда Лалина вновь взяла со столика толстый том — потяжелее — и запустила им в сестру. Карина не успела увернуться — книга попала ей в голову, ударила так, что старшая сестра Арабел рухнула у двери без чувств.

— Кари, прости, — с дрожью в голосе проговорила Лалина, — я правда этого не хотела. Но что мне было делать?

И больше не задерживаясь, она поспешно отодвинула засов, открыла дверь и бросилась бежать со своей добычей.

Поэтому-то Серж и его спутники, прибыв в дом Арабел, Лалину там не застали. Зато нашли Карину, с кислым выражением лица прикладывающую к голове лед. На вопрос Сержа она ответила сразу:

— Лалина подслушала ваш рассказ той ночью. Мы, видимо, слишком яркую иллюминацию тогда развели… Вот так она узнала, что Летти у вас, и похитила ее. Теперь она, должно быть, у Аглаи — сумасшедшей нянюшки нашей Альсени, которая жаждет оживить свою питомицу с помощью черной магии.

— Простите, Карина, — вмещался Алекс, — а эта Аглая могла бы использовать в своей магии цветы?

— Да сколько угодно. Она же цветочницей была до того, как поступила в нашу семью.

— Где же искать ее?

— Я знаю только, что живет она сейчас со своим старым отцом в часовой башне у Четвертого моста…

Черная магия

К Четвертому мосту отправились втроем — неожиданно Розе снова стало нехорошо, она слегла в полуобморочном состоянии, а Мария пожелала остаться с подругой. Карина, пострадавшая от коварства сестры, тоже ничем не могла помочь.

Дверь в башню была заперта, и на стук никто не отозвался.

— Нам туда, я это знаю, — сказал Серж. — Чувствую…

Он изо всех сил надавил на дверь. Сардо и Алекс пришли к нему на помощь… И все трое оказались внутри.

Где-то наверху часовой механизм мерно, четко, бесконечно рассказывал о том, что время потихоньку уходит в вечность, утекает по капле. А внизу, в маленькой комнатке, освещенной одной лишь оплывшей свечой, за столом ведьмы сидела Ларина. Бледная и осунувшаяся. Она напряженно смотрела на незваных гостей.

— Так и знала… Но вы все равно уже не помешаете.

— Лали, что здесь творится? — спросил Алекс.

Девушка устало опустила голову на скрещенные на столе руки, словно намеревалась заснуть. Ответа от нее Алекс так и не дождался.

— Да вот же, — сказал Сардо, показывая на пол. — Видите? Это вход в подвал. Открывали недавно — половик сдвинут.

— Значит, туда! — Серж чувствовал, как внутри все дрожит от волнения…

Небольшой подвал был освящен стоящей на бочке лампой, и потому пропустить еще одну дверь, ведущую в подземный коридор, было невозможно. А за коридором — холодный каменный зал, освещенный бледным призрачным сиянием, исходящим из синего магического круга. И в центре этого круга стояла… Альсени. В полный человеческий рост. Нежная тонколицая девушка с рассыпанными по плечам светло-каштановыми локонами. Большие серые глаза были широко открыты и смотрели в никуда. Тонкие руки безвольно свисали вдоль хрупкого тела. Она была одета в длинное, до пола, белоснежное платье — сплошь усыпанное черными цветами. А на груди алела, мерцая странным светом, большая красная роза…

— Кукла, — прошептал Алекс, у которого вдруг заломило в висках и до тошноты заболела голова. Да, он правильно угадал природу обмороков Розы… как бы самому теперь не свалиться. Сардо, стоящий рядом, молчал — он выглядел не лучше Алекса. А Серж смотрел под ноги Альсени — там, прислонясь к подолу белого платья, сидела, опустив рыжую голову, Летти… и не шевелилась.

— Вы уже ничего не сделаете, — сказал спокойный женский голос. Аглая вынырнула откуда-то сбоку, из тени. Ее руки были сложены на груди, в устремленном на юношей взгляде не было ни капли волнения.

— Прекратите это немедленно, — потребовал Алекс, превозмогая боль, разрывающую его голову. — Иначе…

— Вы ничего не сделаете. Круг не пропустит вас. Этот круг… созданный из вас же… из того, что вы, сами того не желая, отдали мне за черные цветы…

— Кстати, Сардо, — спросил Алекс. — А тебе-то она что обещала?

— Забвение, — прошептал страдающий от боли музыкант. — От всех этих суетных чувств… Мне было слишком тяжело уступить тебе Розу… и все эти глупости мешали творить.

— Почти мой вариант. Но почему… почему мы все четверо оказались такими глупцами?! — вскипел Алекс, и эта вспышка отозвалась новой волной тяжелого недомогания. — И почему не устояли против колдовства?

— Вам придется смириться, Алекс Каэрэ, — сказала Аглая. — Ваша золотая четверка должна пожертвовать собой, хотите вы того или нет. Для моей магии мне нужно было самое лучшее — самые яркие таланты, самые сильные эмоции… самая искренняя любовь.

— Вы же не хотите сказать… — начал было Сардо.

— Именно это я и хочу сказать, — слегка повысила голос колдунья, не теряя при этом спокойствия. — Если вы, четверо, не сойдете с ума, то все равно никогда уже не станете прежними. А вам, любезный, — перевела она взгляд на Сержа, — просто будет грустно… ведь вы так привязались к кукле, да? Но Летти необходима — Альсени вложила в нее часть своей души… Уходите. Вы никогда не поймете чувства матери, а Альсени была мне как дочь.

Серж не слушал ее. Он медленно перевел взгляд с Летти на кукольную Альсени — и пошел к ней, неторопливо, спокойно, не отводя глаз от неживого матового лица. Аглая по-прежнему не проявляла признаков беспокойства, и это хладнокровие начинало уже казаться вымученным. Она торжествующе усмехнулась, когда рука Сержа, протянувшаяся к лицу Альсени, наткнулась на невидимую преграду. Но он не опустил руку.

— Альсени… — услышали все его тихие слова, обращенные к той, чью внешность сейчас представляла неподвижная кукла. — Прости меня, пожалуйста. Если бы я был чуть более внимателен к тебе — да и к себе тоже… мы были бы счастливы. Пусть недолго, но это было бы красивое счастье. Ты все-таки смогла рассказать мне о своих чувствах, Альсени. А вот я тебе о своих… не догадался. Послушай хотя бы сейчас… Я ведь правда… люблю тебя.

Летти вздрогнула и подняла голову. Черные цветы начали медленно опадать с платья куклы… один за другим. Мерцание алой розы становилось все бледнее. Странное сияние, исходящее из магического круга, слабело и наконец совсем погасло. И Серж смог коснуться щеки куклы-Альсени… Но это прикосновение обожгло его пальцы холодом. Тогда он поспешно нагнулся и подхватил на руки Летти.