Ольга Гусейнова - Ведомая огнем
Я почувствовала, как слезы предательски текут по щекам. Да еще голова кружится и тошнит от недавнего перегрева. Но нашла в себе силы прорычать:
— Ты, «благодетель», я не знаю, кто такие адаптеры, рархи, и что такое эрхи! Понимаешь, меня? Я с другой планеты. Нас крабы эти проклятые похитили и сюда привезли. Много народу забрали, а выжило так мало…
Мужчина, не дослушав, резко отстранился от меня, окидывая цепким ищущим взглядом. Слегка повернув мою голову, завернул ухо, затем быстрым, каким-то скользящим движением сел и, приподняв мою ногу, раздвинул пальцы. Мгновение поразмышляв, он рвано выдохнул, словно до этого задерживал дыхание от напряжения.
— Ты не адаптер! — выразил он весьма умную мысль.
Я истерично хохотнула, всхлипнула, чем снова привлекла его пристальный интерес и внимание.
— Ты не адаптер — это верно, но отличаешься от них лишь незначительными признаками. И идеально мне подошла! Именно поэтому я ошибся… И оставил тебя здесь. В тот момент я находился под воздействием препаратов и туго соображал. Да еще и твое неожиданное появление… Прости!
Пока я переваривала странное неожиданное признание в купе с извинением, дракон снова вытянулся сбоку от меня и осторожно прижался. Его тяжелая ладонь вновь скользнула ко мне на грудь и, чуть сжимая ее, погладила кожу большим пальцем. Жутковатое лицо склонилось ко мне практически вплотную. Носом он уткнулся мне в шею и глубоко вдохнул. А я решила, что меня сейчас снова больно укусит и чего доброго обескровят, и начала судорожно извиваться, пытаясь оттолкнуть гада, и голосить на всю округу.
Наверное, он не ожидал подобного, потому что я смогла откатиться в сторону. Зашипев от боли, вскочила на ноги и стала отступать к краю обрыва. Неловко запахнула рубашку, закрываясь от его оценивающего взгляда, чувствуя, как меня пробирает нервная дрожь.
Дракон, которому я почему-то идеально для чего-то там подошла, медленно, без лишних движений встал. При этом, вновь смущая меня внушительной, покачивающейся между ног плотью, правда сейчас, она не была совсем уж вялой, скорее напряженной, и двинулся ко мне, пугая до чертиков и в тоже время, вызывая желание кинуться на него с кулаками.
— Не подходи! Я не позволю тебе вновь меня укусить. И кровь мою пить! Из-за тебя, тварь, у меня на шее гематома и сетка эта красная расползлась. Из-за тебя я на этой скале чуть не сдохла от жары и слабости. Чем ты меня заразил, что я слишком остро ощущаю ветер? Знаешь, как я вниз спустилась? Рухнула вниз… упала самым банальным образом. И если бы не браслет и невероятная везучесть, то нашел бы ты мокрое пятно. Хотя, нет, думаю, и пятна бы не осталось. На этой проклятой планете живут одни сплошные твари. Меня бы те песчаные червяки сожрали бы вместе с песком…
В ярости я словно выплевывала слова, и каждое из них сочилось ядом. Пусть… пусть этому мужику тоже станет плохо как и мне, нет еще хуже. Сейчас мне все равно, что будет дальше. Я все же дошла до грани и готова умереть, не задумываясь. Устала невероятно, выживать! Слишком долго пришлось выживать в нечеловеческих условиях, быть стойкой. А сейчас сдулась как пузырь. Или внутри сломался стержень, который все это время поддерживал. Невозможно раз за разом выбираться из лап смерти и не устать от этого. Я почти смирилась с ее присутствием рядом со мной.
— Хочешь, расскажу о себе, об этой планете? — неожиданно тихо произнес мужчина. Его голос сейчас напоминал звуки гальки, перекатывающейся в ручье. Такой шуршащий, успокаивающий, деморализующий.
— Зачем мне это? — всхлипнув, буркнула я.
Я почувствовала, что еще шаг — и окажусь у самого края обрыва, страх высоты инстинктивно толкнул меня в обратную сторону. Подальше от опасности и прямо в руки резко дернувшегося ко мне дракона.
— Чтобы узнать получше… — все тем же шуршащим голосом шепнули у меня над головой… — Узнать, зачем ты здесь и почему. Познакомиться поближе со мной и моими сородичами. Отомстить тем, кто причинил тебе боль.
Мужчина шептал, ласково прижимая меня к своему полностью обнаженному телу, окутывая приятным запахом. Одним движением подхватив под коленями, поднял на руки и унес в пещеру, подальше от солнца. Я заплакала навзрыд. А он присел возле заводи на плоский широкий камень, наклонив меня над водой, умыл и, подставляя свою ладонь, полную воды, заставил напиться. Стало чуточку лучше, но в тоже время, можно сказать, сорвало мои внутренние кранчики, и слезы потекли потоками.
Устроившись боком у него на коленях и доверчиво прижавшись всем телом, я как ребенок выплескивала все свои страхи, горе и боль — душевную и физическую. А он все время подносил мне ладонь с водой, заставляя пить. Спустя несколько минут, захлебываясь эмоциями, я начала рассказывать о нападении на Землю. О том, как нас захватили, о каждой погибшей женщине, мужчинах, о судьбе которых не знаю. О Кире и Свете, оставшихся в плену у крабов. И даже о том, насколько было страшно сделать выбор и нажать панель на его камере после того, как сгорели Дана и Василиса.
Приникнув к нему и обхватив здоровой рукой мощную горячую шею, горячечным шепотом изливала душу. А закончив, ощутила пустоту внутри. Такую легкую и звенящую, но уже не пугающую.
Очередная порция воды из ладони мужчины — и я опустошенно ткнулась лбом ему в шею. В этот момент я чувствовала лишь тепло его тела и тупую ноющую боль в левой руке, зафиксированной глиняным лубком. Наконец, он нарушил молчание:
— Как тебя зовут, землянка?
— Марьяна Волоцкая, — устало механически ответила я.
— Это имя такое? — переспросил он.
— Марьяна — это имя, а Волоцкая — это имя моего рода или фамилия. Так у нас называют. А тебя?
— Дэнарт из триста двадцать седьмого поколения Веларта.
— Хм-м, а какая у тебя фамилия? Или название рода?
Дэнарт ухмыльнулся, блеснув непривычно острыми белоснежными зубами, и объяснил:
— У нас название рода ведется от имени его основателя. В одном поколении не может быть одинаковых имен, так что не перепутаешь.
— А если все же перепутаешь? Или ребенок есть, а родителей нет. И он не знает, из какого поколения и вообще — кто его родители?
Дэнарт нахмурился, а потом ответил:
— Такое маловероятно, но в этом случае малыш станет основателем нового рода. В любом случае, у каждого эшарта есть идентификационный номер. Так что не перепутаешь!
— А если у вас есть такое понятие как идентификационный номер, то какого лешего ты голый ходишь? — выпалила я.
— Так вышло! А вообще, одежду мы носим приличную. Поверь на слово! — насмешливо процедил дракон.
— Эшарты — это ваша раса так называется? — уточнила я тут же, почувствовав, что интерес к новым знаниям неожиданно разогнал апатию.
