Елена Янук - Эмилер
У Леи в здоровой руке был клинок, ей пришлось предельно сосредоточится на подбирающейся зверюге, напряженно ожидая прыжка хищника.
Эмирими знала одно - если она здоровой ногой не сумеет отбросить кошку, ее мгновенно сожрут раздразненные сородичи, вместе с синешерстным трупом заколотого зверя. Лея была готова к смерти, но привыкла сражаться до конца. Проиграть в бою какой-то дранной горной кошке показалось ей постыдным.
Хищник прыгнул, Лея встретила зверя клинком, воткнув его в грудь хищника, где ее не закрывала броня из острых роговых пластин. Но откинуть кошку ногой, как первоначально собиралась Лея, не удалось, и ей пришлось прижав к груди клинок, стремительно откатиться в сторону по снегу, спасаясь от своры голодных хищников. Она скрылась от них на довольно большое расстояние. Но что это для своры голодных хищников раздраженных кровью?!
Пока те дрались за мясо погибшего сородича, Лея стиснув зубы от боли в растревоженной ноге и раненой руке, принялась заворачивать ноги снегом, скрывая кровь кошки, которая хлынула на нее после удара. Вероятно, это будет действовать недолго, кошки не насытившись мясом сородича, пойдут по запаху и найдут ее по окровавленному снегу.
Горные хищники, поделив добычу, огрызаясь, доедали ее и пока к Лее не лезли. Видимо зверь, ловко уничтоживший сородича, оказался намного опасней, чем представилось им первоначально.
Лея, работая клинком как лопаткой, разрыхляя высушенный ледяным ветром наст и набрасывая его на себя, закуталась в снег по пояс.
Когда в ее досягаемости не осталось свободного снега, Лея откинулась назад и посмотрела на хищников. Те пропали!
Они могли уйти только в двух случаях: или вблизи появился еще более опасный хищник, или приближается буран. Который никто и никогда в истории Эмилера оставаясь в горах, еще не пережил.
Да, но так умереть куда лучше, чем от когтей горных кошек! Заснула и все!
Лея расслаблено наблюдала, как портится погода. Интересно, "благородный лэр" дошел до дома?
***
Последняя гряда холмов - и путь уже пошел по широкой подгорной равнине между двумя вершинами. Уже полдень, желудок урчал, напоминая о насущном, а Райн все еще безуспешно бродил в горах в поисках пещеры.
В нескольких найденных из тех, куда заглядывал Райн, судя по страшным рыкам сотрясавшим своды пещер, обитали огромные хищники. Хотя это можно было уразуметь не только по звукам. Несмотря на холод из освоенных зверями пещер так и разило нечистотами и мокрой шерстью, а на полу у входа валялись обглоданные до блеска огромные белые кости.
Кое-где виднелись темные следы крупных лап, переходящих со снега на камень пещеры. Видно насельники этих мест уже и на охоте побывал.
Но на кого? Мароки спят под снегом, хотя высоко в горах водятся прыгающие лохматые ливамы, которых Райн видел только мельком. Но, они так далеко вниз не спускались.
В основном вся "хищная братия" гор питалась мороками. Как говорили, именно из-за них и началась война между лэрами и эмирими. Кто сыт тот и жив.
Спустившись по склону горы, он нашел еще несколько пещер, но они ему не понравились, там даже стоять неудобно, а все остальные либо были непроходимы, либо являлись слишком узкими тупиковыми гротами.
Минуя очередную расщелину, Райн все-таки наткнулся на небольшую, но свободную пещеру. Нет, это была не пещера, так как не было присущего им ровного мощного ветра дующего из-под земли, скорее это не очень широкий грот с довольно ровным дном, сужающий к концу.
В таком убежище будет холодновато, но лучшего нет.
Погода неуклонно портилась, ветер гнал тучи. Что-то будет!
Лэр набрал крупных камней, и стал выкладывать из них башенки, которые торчали из-под снега, указывая путь. Райну не хотелось плутать, возвращаясь сюда с эмирими. Но надо было торопиться, скоро стемнеет и, судя по тишине замерших в ожидании бури гор, вот-вот начнется настоящий буран.
Райн почти подошел к месту их ночевки, когда начался снегопад. Это все серьезно осложняло.
На месте, где он оставил девушку, кое-где валялись клоки синей шерсти, все было щедро залито кровью. Хищники?! Добрались до эмирими?!
Райн побежал, опасаясь худшего. Ноги то и дело скользили и оступались, проваливаясь в ямки прикрытые снегом. Когда он подошел к уже немного припорошенному пятачку, девушки там не оказалось. У него опустились руки.
Начинался тот самый буран, страх Эмилера. Молочно-серый сумрак кругом, грохот ломающихся, стиснутых льдом камней и тоскливый, берущий за душу вой ветра. Все следы с немыслимой скоростью скрывало снегом. Его охватило отчаяние, судорога сжала горло, и из груди против воли вырывались мучительные стоны. Он так торопился... и остался посреди всего этого снега один.
Райн заставил себя успокоиться, и представил себе, что он сам сделал в случае нападения синих хищников. Приблизившись к скале, лэр прошел вдоль нее, разворачивая сугробы. Ему в этом сильно помогал ветер, тотчас же уносивший снежные завалы куда-то вглубь ущелья.
Случайно наткнувшись ногой на уснувшую в снегу эмирими, он так обрадовался, что выхватив ее из-под снега, чуть не поцеловал, ликуя от радости! Девушка так и спала, всего лишь вздрогнув от холодного ветра, ударившего в лицо.
Подобрав торчащий из снега эфес клинка, Райн одной рукой зацепил его к себе на пояс и, перекинув девушку через плечо, поспешил назад. Пока совсем не стемнело, у них есть шанс добраться до пещеры. Что он будет делать в ней, без огня и тепла Райн еще не решил.
Путь в пещеру был безумно трудным.
Лэр с напряжением делал каждый шаг против ветра; вяз в мокром снегу, преодолевая вьюжную стену; задыхался от холодных объятий метели, с каким-то отчаянным удовольствием воющей песни Льда в горах; соскальзывал с камней, рискуя вывернуть себе ноги или уронить девушку.
Башенки из камней сильно помогали, но скоро их не стало видно. Вокруг все проворно заметало снегом, несмотря на бойкие усилия ветра смести, что возможно.
Пока было светло, Райн еще что-то видел, но ночь стремительно опускалась, холодный ветер пустился во все тяжкие. Лэр знал, что до пещеры осталось совсем немного, но это "немного" преодолевалось с таким тяжким трудом! Он забыл день сейчас или ночь, не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он нашел девушку, он только чувствовал, что вымотан, голоден и что последние силы оставляют его.
Быстро стемнело. Свист ветра становился все более оглушительным, и походил на звериный вой. Лэр с эмирими на плече продвигался вперед как в тумане; все было смутным, неясным, едва различимым в этом снежном вихре. Усталость и холод то и дело подкашивали ноги и волю к сопротивлению. На Райна наваливалось смертельное изнеможение, против которого почти невозможно бороться. Однако когда крутой подъем кончился, и двигаться стало легче.
