Клеймо Солнца (СИ) - Анна Пауль
Я отдам свою жизнь, а Габриэлла всё равно погибнет.
«Не стану озвучивать, что ты для меня значишь, — звучит в голове голос Ньюта. — Но я надеюсь на твою рассудительность. Не оставляй меня одного. Не связывайся с ними», «Не оставляй меня на этой станции одну», — будто снова целуя меня, шепчет Дана.
Я отдам свою жизнь, а Габриэлла всё равно погибнет.
Внезапно рисунки на коже девушки загораются и начинают сиять так ярко, что свет пробивается из-под одежды, а потом в какой-то момент раздаётся шипение — и в воздухе разлетаются и скачут искры…
Солдат, что держал девушку, кричит от боли и выпускает Габриэллу из захвата. Прямо на глазах ткань формы загорается, а кожа на локте покрывается волдырями, как будто парень горит заживо.
«Скорее всего, статический разряд должен порождать сияние и сопровождаться шипением», — сами собой вспоминаются слова Коди, пока я отрешённо наблюдаю за происходящим, будто в замедленной съёмке.
Очень быстро искр становится так много, что солдатам приходится всё дальше отступать от землянки. А я думаю о том, что она попытается всех нас сжечь, но ей не хватит сил, да она и не успеет: подкрепление уже будет здесь.
Я отдам свою жизнь, а Габриэлла всё равно погибнет…
— Они скоро будут здесь, — возвращает меня к реальности голос Алана. — Решай, — шепчет он, и я, наконец очнувшись, ударяю его со всей силы в грудь.
Генерал-лейтенант отпускает меня и отступает.
— Я сам, — выплёвываю ему в лицо, приближаюсь к Габриэлле, замечая, как солдат, который держат её, поспешно отступает подальше от меня. Трус.
— Давай, — слышится приказ Алана, и краем глаза замечаю, как Элеонора кивает, подходит к печи и нажимает какие-то кнопки на дисплее.
За несколько шагов я преодолеваю расстояние, наплевав на искры, что прыгают и пролетают вокруг, и обхватываю ладонями лицо Габриэллы. Моя кожа ледяная по сравнению с её — настолько разгорячённой, что она обжигает мои пальцы, и те вмиг покрываются волдырями. Однако я не отнимаю руки.
— Дыши, — шепчу, поймав взгляд девушки. — Пожалуйста, дыши глубже.
Немедля больше ни секунды, я целую её прямо на глазах у всех присутствующих.
Мне плевать на то, как они охают, словно один человек. Всё равно, что мои губы едва ли не сразу трескаются, будто я долго брёл по пустыне, обдуваемый горячим ветром. Мне глубоко безразлично, что будет дальше. Всё, чего хочу, всё, что должен сделать, — это услышать, как Габриэлла вновь свободно дышит.
Я отстраняюсь лишь немного, чтобы увидеть её глаза. Распахнутые, огромные, вопрошающие. Застигнутая врасплох, она часто моргает, а потом шепчет:
— Ты можешь управлять пожаром?
«К ней даже подойти толком было невозможно: каждый раз возникал огонь, правда, слабее — видимо, много сил потеряла», — слова Алана.
Мой вопрос: «Ты создавала пожары?» — Ответ Габриэллы: «Я не знаю, что это было. Я правда не знаю…».
«Останься, — приказ генерала Бронсона. — Для тебя у меня есть особое задание».
Воспоминания пересыпаются в моей голове, как узоры в калейдоскопе, когда Габриэлла растерянно повторяет:
— Ты можешь управлять пожаром?
И я вновь фокусируюсь на её невероятных глазах.
— Нет, — произношу с трудом. — Ты можешь.
Девушка моргает ещё чаще, а потом шепчет:
— Но на планете…
— На планете, — подтверждаю я, — и на корабле Бронсона. С самого начала пожары устраивала ты сама.
— Но тогда — перед выходом в город…
Я помню, каким довольным казался Бронсон, когда мне впервые удалось блокировать самозащиту Габриэллы. «Я знал, что Дэннис Рилс нам пригодится…».
— И даже тогда, — произношу шёпотом, и на глазах девушки выступают слёзы…
«Почему они бывают чёрные?» — «Слишком много боли. Душа болит».
Я нежно целую Габриэллу в лоб и отстраняюсь. Не могу смотреть на её слёзы и отвожу взгляд. Достаю из кармана пузырёк. Он не разбился — уберегла металлическая форма. Всем нам нужна такая, если не хотим, чтобы наши сердца разбивали вновь и вновь.
— Дэннис? — шепчет Габи, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я прячу свой взгляд и оборачиваюсь к Элеоноре.
— Нужен шприц? — к счастью, она догадывается сама, а, когда киваю, протягивает его мне, как будто всё уже давно было наготове.
Онемевшей рукой я беру шприц, рву пакет, бросая его прямо на пол, как и крышку от пузырька, который открываю, когда набираю жидкость.
— Дэннис? — в голосе Габриэллы чувствуется возрастающая паника, но она старательно пытается её скрыть. А я так и не поднимаю взгляд. — Дэннис?
Чтобы не откликнуться на эту мольбу, приходится до боли сжать зубы, крепко схватить девушку за руку и притянуть к себе. Она даже не сопротивляется, понимая, что бежать некуда, и лишь продолжает попытки заглянуть мне в глаза. Игла проникает под кожу, и я словно всем своим существом ощущаю, как жидкость попадает в кровь.
— Дэн? — Габриэлла шепчет обессиленно, а страх в её голосе заставляет сжаться моё сердце.
Доза настолько большая, что, когда я наконец решаюсь поднять взгляд, девушка часто моргает, словно ей трудно держать глаза открытыми. В них больше нет страха — только шок и… беспомощность. Слёзы бегут по щекам, оставляя чёрные разводы…
— Ты обещал, — едва слышно шепчет Габи, и мне приходится прижать её к себе, чтобы она не упала. — Дэн, ты обещал…
Её глаза закрываются, и ножи в моём сердце не просто проворачивают — их вытаскивают, совсем немного, а потом вновь загоняют — ещё резче, ещё глубже, чем прежде.
— Парни, за работу, — где-то рядом тихо отдаёт приказ Алан.
Я прижимаю девушку к себе, одной рукой поднимаю куртку Коди с пола и кутаю в неё Габриэллу, как будто одежда может защитить девушку от нашей жестокости — от моего собственного предательства…
