Дочь самурая - Олег Николаевич Касаткин
А даже если б и проводились – как определила после войны комиссия в которой заседали Лео Сциллард и ваш покорный слуга – французы бы сделали бомбу не раньше 1947 года…
А Королевская лаборатория Квебека решила использовать плутоний… Взорвать его не так просто – но они были гениями… Дальше как вы помните Германская империя построила реактор за шесть месяцев – тамошние химики выделили плутоний затем сговорившись с Российской империей отвезли бомбу на Новую Землю и…. Пшик! – Бронштейн улыбнулся – получилась «шипучка».
Вамензон кивнул – о неудаче проекта «Молот Тора» он знал – даже в школьные учебники вошло.
– Это такой как бы вам сказать недоделанный ядерный взрыв – термин физический. Все дело в том что плутоний имеет четыре фазы трансформации. Это вообще странный металл – и самое странное что в этих состояниях его плотность меняется – до двадцати процентов. Другими словами, субкритическая масса… – простите – это уже сугубо специальные термины… Если коротко – он не взорвется, но выпустит такой поток гамма-лучей и нейтронов и вызовет тепловую вспышку… Все кто вблизи сгорят или умрут от радиации – но бомбы не получиться.
Тут два выхода – либо стабилизировать плутоний добавками – например галлием, либо подобрать нужный режим.
Гении из Квебека – это была сборная мира по физике если угодно… Они нашли выход.
Немцы работавшие над «Молотом Тора» – хоть фон Арденне, хоть Хоутерманс не были гениями. Талантами, умниками, эрудитами – но подлинного полета мысли у них не было. Оттого они решили вернуться к идее урановой бомбы… Они пробовали все мыслимые и немыслимые способы разделения изотопов и в конце концов выбрали газовую диффузию. Знаете – такие огромные корпуса и огромные машины забитые десятками тысяч каскадов пористых перегородок – все сделано чисто по-немецки: основательно, громоздко, дорого и сложно! – Бронштейн улыбнулся.
Вамензон кивнул. Немцы и сейчас чемпионы в обогащении урана – Россия и даже американцы покупают у них высокообогащенное ядерное топливо для реакторов подлодок и космических аппаратов.
А американцы из Демократических Штатов, – продолжил Бронштейн – решили разделять изотопы в электромагнитном поле большими ускорителями частиц – их так и назвали – гигатроны. По сути это было что-то вроде лабораторного масс-спектрометра, только намного больше лабораторного. Понимаете, о чем я говорю?
– Боюсь, что нет. Я ведь филолог… – повторил Вамензон и развел руками.
– Идея очень проста. Сперва разгоняют излучателем атомы до очень большой скорости, потом с помощью магнита искривляем их траектории. Два мотоцикла, один большой, другой не очень – ну скажем «Уралец» и «Цундап», на большой скорости делают вираж. Кто быстрее вылетит с дороги?
– Тот который весит больше, – догадался Николай Николаевич вспомнив свои уроки экстремального вождения на полигоне.
– Правильно! Вот и гигатроны работают примерно так же – потоки частиц разного веса попадали в разные камеры и там оседали. При этом оружейный уран получался за три-четыре цикла… Основной рабочий элемент у них гигантские электромагниты диаметром метров шесть. У гигатронов только два недостатка – они работают страшно медленно и им нужна прорва энергии.
В их атомном центре в Оук-Ридже построили самую большую в мире тепловую электростанцию; она работала на угле и задымила все так что в полдень были сумерки. И даже после этого им приходилось подключаться к городской сети – и тогда как в половине штата садилось напряжение: лампы светились в полнакала, и кофе вскипятить было невозможно, столько эти машины забирали энергии.
Потом Латинский Союз сделал свой вариант где заряд состоял из урана-233 получаемого облучением тория – то что потом делал несчастный Ваджпай… – он печально махнул рукой.
– Союз не справился если бы не Понтекорво, – вырвалось у Вамензона.
– Не спорю, – кивнул Бронштейн. Бруно Карлович свои лучшие задумки сохранил для единомышленников.
– Ну а последним обладателем ядерного оружия стала сильнейшая на тот момент Россия…
Но как бы то ни было – первую бомбу сделали из страха… Как вероятно и эту…
Вы уж извините старика – прижал он руку к сердцу – давно толком не говорил ни с кем. Я уже не преподаю – годы…
У детей давно свои дела, внуки – старший в Далласе, младший в Египте – изучает древности а внучка сидит с малышами, – взгляд его потеплел – не отлучиться никак. Когда никогда бывший ученик забежит.
Просто – чтоб завершить тему – создатель этого заряда конечно не глуп – но он по сути карлик стоящий на плечах предшественников. Он знал об их работах – к счастью не все но многое – и сумел это использовать.
Имейте это ввиду когда будете его искать – это не ученый а инженер. Ищите инженера.
– Скажите, Матвей Петрович, – Вамензон услышал все что хотел – почти все.
Я бы хотел узнать – как по-вашему… злоумышленники способны вновь возобновить изготовление атомных зарядов? И если да – сколько потребуется времени чтобы наладить производство?
– Николай Николаевич – я не практик… – развел старец руками. Могу лишь сказать одно – если у них сохранился плутоний и тритий – они будут иметь возможность это сделать.
– В течение какого примерно времени?
– Завтра или через десять лет… – последовал невеселый ответ.
⁂
В России было все то же что и в мире… С тех пор как в декабре 1901 года в Петербурге состоялся первый в России конкурс красоты – они проходят регулярно по городам и весям империи. Участвуют в них дамы от княгинь до мещанок. Развлечение надо сказать недешевое. Входной билет стоил немало: пять рублей – по тем временам дороже чем ботинки. Билет в ложу, на самые лучшие места, продавали за тридцать рублей: на эти деньги можно было съездить из Петербурга в Москву и обратно в вагоне первого класса или прожить месяц – и не на воде и хлебе. Лауреаток воспевают в стихах и прозе – как знаменитую Яворовскую и дарят им бриллианты. А в 1907-м в Одессе прошел даже конкурс красоты среди мужчин, приз на котором одесситки отдали… темнокожему танцовщику по прозвищу Бахус из кафешантана «Северный». Сохранилось описание первого красавца. «Самый породистый представитель готтентотского племени. Черный, как чернила на дне колодца в безлунную ночь…. Недавно прибыл из Африки, где, может быть, закусывал отбивными котлетами из филе двуногих. Премировав Бахуса, публика зло посмеялась над одесскими красавцами!«…Российский кинематограф – новейшее искусство – успешно догонял мировой. «Пройдитесь вечером по улицам столиц, больших губернских городов, уездных городишек, больших сел и посадов, и везде на улицах с одиноко мерцающими керосиновыми фонарями вы встретите одно и то же: вход, освещённый фонариками, и у входа толпу ждущих очереди – кинематограф… Загляните в зрительную залу, вас поразит состав публики: здесь все – студенты и жандармы, писатели и проститутки, офицеры и курсистки, всякого рода интеллигенты в очках, с бородкой, и рабочие, приказчики,
