Анна Львова - Человек с Зелёной тростью(СИ)
– Ты не спишь? – К Эльвин осторожно приблизился Эдвин и, присев у неё за спиной, наклонился, чтобы увидеть её лицо. Конечно, Эльвин не спала, но и ответа от неё не последовало.
– Как ты?
Эльвин безжизненно помотала головой как будто и хотела что-то сказать, но тиски её горя не позволяли ей издать ни звука.
– Слушай. – Вполголоса начал Эдвин, быстро удостоверившись, что Мирком и Мистер Гриф находится на достаточном расстоянии и не могут его услышать. – Послушай, Эльвин, я хочу поговорить с тобой. (Она лежала и слушала. Что ещё ей оставалось?) Всё то, что произошло… это непросто пережить, но возможно будет гораздо легче, если ты узнаешь о том, кто ты теперь, что случилось с тобой. И… – Он сам был в некотором замешательстве и тщательно подбирал слова. – Я… я, конечно, не самый близкий тебе человек и не врач… я совсем не эксперт в этих вопросах, но раз уж я всё равно всегда узнаю всё самым первым (такой уж я есть!), то я просто не имею права держать это в тайне от тебя… – Он собрался с духом, сделав глубокий вдох. – Я слышу новую жизнь. В тебе. Вот здесь. – Эдвин осторожно опустил на живот Эльвин тёплую ладонь. – Я чувствую… я знаю… в общем, ты беременна, Эльвин. – Объявил он, наконец. – От Лиама. Я… я поздравляю тебя!
Это диковинное известие до глубины души потрясло Эльвин, а так как она не могла быть более шокирована, чем уже была, в плотном энергетическом поле произошёл раскол, и Эльвин изумлённо повернулась к Эдвину, медленно выходя из транса.
– У меня будет ребёнок? – Еле шевеля губами, прошептала она. Эдвин кивнул. – Наш с Лиамом ребёнок?… Мой и моего Лиама?…
Тут вернулись и слёзы и эмоции. Она слабо обняла Эдвина, и когда на его рубашке образовалось огромное сырое пятно от слёз, снова легла на землю.
– Ты должна беречь себя. – Эдвин заботливо укрыл подругу своей мантией. – И своего малютку тоже. Он очень хочет жить. Он должен жить.
– О, Эдвин, – Эльвин зажмурила глаза, – ты же знаешь… я не могу без Лиама.
– А твой малыш не может без тебя. Не надо так сильно противиться жизни, не надо губить его. Ты ведь хочешь, что бы он появился на свет?
– Да, да! – С жаром закивала Эльвин, и плача и улыбаясь одновременно. – Конечно, хочу! Конечно!.. – Она крепко обняла живот. – Но у него не будет папы… Ах, если бы Лиам знал об этом! Если бы он только знал!..
Эдвин с грустью опустил глаза, дотрагиваясь до сырого, солёного пятна на рубашке.
– Да-а… – протянул он печально. – Вы с Лиамом это вообще отдельная история. Другую такую пару я вряд ли увижу. Вы созданы друг для друга. Я это знал. С самого начала. Именно об этом оповестили рубины на ваших перстнях в ту минуту, когда вы впервые пожали друг другу руки. Я слышал их шёпот. Я сохранил этот секрет. А вы жили и даже не догадывались, что они уже тогда заключили между собой нерушимый брачный союз, поклявшись в вечной любви… Вот так.
Эльвин, зажмурившись, накрыла глаза руками, и Эдвин великодушно оставил её осмысливать услышанное в одиночестве.
Опять катились странные, круглые минуты-бусины, нанизаясь на нити, отведенные им часом. И опять, казалось бы, ничего не происходило. Но это была только видимость.
Эльвин убрала руки с лица и села. Вокруг неё валялись на земле рюкзаки, сумки и какие-то папки. Оглядевшись, она заметила среди прочих потёртый синий рюкзак (рюкзак Лиама) и за лямки притянула его к себе. Привязанная сверху гитара, дребезжа, проехала по земле.
Из рюкзака краешком высовывалась её белая маленькая сумочка. Эльвин вытянула её наружу и, открыв, запустила в неё руку. Сколько же тут всего напихано… Но где же самое главное? Она, нахмурившись, пошарила по дну. Да… вот оно.
– Мирком! – Негромко позвала Эльвин. – Мирком!
Мирком подошёл не сразу. Потерянный и бледный он едва ли походил на себя. Густые каштановые волосы всё ещё были в земле и грязи. На груди блестела брошь Эмили. А глаза… боже, сколько же боли и спокойствия в них было!
«– Совсем взрослый. – Невольно промелькнуло в голове Эльвин. – Как же быстро душевные страдания воспитывают в юноше мужчину…»
– Что? – Он встал рядом. Такой же, как она. Такой же несчастный и опустошённый потерей любимого человека.
– Это тебе. – Эльвин с трудом поднялась на ноги и, взяв ладони Миркома в свои, вложила в них небольшой голубой мешочек.
– Что это? – Он удивленно раскрыл ладони, оглядывая неожиданный подарок.
– Это зеркало.
– Зеркало? – Мирком слегка растерялся. – Для чего оно мне?
– Это не просто зеркало. – Замотала головой Эльвин. – Оно волшебное. Ты знаешь легенду о Дерлине?
– Это тот парень, который знал языки всех птиц и ещё делал какие-то украшения из речных камней? – Немного подумав, вспомнил Мирком.
– Он был самым счастливым человеком на земле. – Сразу увела разговор Эльвин к самому главному. – И именно в этом зеркале заключён кусочек неба, под которым был счастлив самый счастливый из всех людей. Любому, кто взглянет на это небо, станет легче в его горе и беде. И на сердце посветлеет.
– Откуда? – Только и смог выдохнуть Мирком, осознав какую драгоценность он держит в руках.
– Мне подарили. – Ответила Эльвин. – Подарил Мистер Глюмус. Ты его не знаешь, но это неважно. Он подарил его мне, а я хочу подарить тебе.
– Ты что?! – Ужаснулся Мирком. – Я не могу…
– Нет, ты можешь, Мирком. Можешь. – Эльвин снова взяла его руки в свои. – И мне очень этого хочется.
Они помолчали. Мирком перевернул мешочек, и ему на ладонь выпало маленькое круглое зеркальце с красивой крышечкой, украшенной мелкими речными камушками.
– Так получилось, что я ни разу не открывала его. – Призналась Эльвин с лёгким сожалением. – Просто не было случая или возможности. Но теперь я даже рада этому. Пусть зеркало принадлежит кому-то одному. И пусть это будешь ты. Потому что… потому что я знаю каково тебе сейчас. И я очень надеюсь, что эта вещь принесёт тебе хоть сколько-нибудь радости или даже немножко счастья.
Мирком попытался улыбнуться, но губы его слишком дрожали.
– Ты знаешь… – Произнёс он тихо-тихо, – мне кажется, что без Эмили я уже никогда не смогу быть счастливым. И радость моя ушла вместе с ней… Но всё равно, спасибо тебе.
Эльвин кивнула в ответ, обнимая живот руками. Пусть так. Пусть…
Мирком отошёл в сторону и, приоткрыв маленькое зеркальце, поднёс его к глазам. Он не знал, увидел ли там отражение неба у себя над головой или кусочек неба из отдалённого прошлого, но только сердце его вмиг сжалось от сладостного благоговения.
