Шеррилин Кеньон - Ашерон
Тори нахмурилась, когда он процитировал нечто, что очевидно было для него источником невероятной боли.
— Откуда этот отрывок?
Желваки заходили у него на лице, а щеки подернулись румянцем. И как умалишенные могут быть такими красавцами?
— Это произнесла жрица надо мной, когда я родился в реальности смертных как проклятый бог, потому как мой отец хотел, чтобы моя мама убила меня и предотвратила падение всего нашего пантеона. — Он отвел взгляд. — Лучше бы она послушалась его… Ты и представить себе не можешь, каково это быть одиноким в мире, когда вокруг тебя толпы людей. Все замечают меня, но никто толком не знает. — Он повесил голову на руки. — Я не должен был никогда к тебе прикасаться. Что же я наделал? Я буду расплачиваться за эту ночь всю отведенную мне вечность.
Страдание в его голосе просто пронзили Тори насквозь. Сотерия медленно подошла к нему.
— Если ты действительно древний бог, докажи это мне. Сделай так, чтобы я ясно все видела без очков.
Он все еще сидел, спрятав свое лицо в руках.
— Хорошо.
Едва слово слетело с его губ, как ее видимость затуманилась. Тори резко втянула воздух от боли. Сняв очки, она моргнула, а потом охнула, потому что все обрело резкость. Абсолютно все. Ее прозрачная комбинация превратилась в летящую шелковую сорочку, которая прилипала к телу и полностью его прикрывала. Не веря в это, она прошлась руками по холодной гладкой ткани и осмотрела комнату и вещи, которые всегда были для нее тенями. Теперь все было ясно и четко.
Каждая мелочь.
Это лишь означало, что ей нужно было сделать выбор. Или же он говорил правду, или же он был очень горячим человеком, который исцеляет верой, или они просто оба спятили.
Она выбрала вариант насчет правды, который объяснял гораздо больше, чем просто ее неожиданную способность видеть. Это объясняло его странные глаза и способность читать на языке, который не мог определить никто другой.
Встав на колени на пол рядом с ним, Тори осторожно подползла к нему, но готовая дать отпор в любой момент, если это понадобиться.
— Это ты спас меня от смерти, не так ли?
Он поднял голову и потянулся к маленькому шраму на ее предплечье, который был там с самого детства в результате несчастного случая с разбитой бутылкой. Когда Эш дотронулся до него, он вспыхнул, а затем исчез.
— Я прекрасно знаю, что не стоит вмешиваться в природный порядок, но я не мог позволить тебе умереть. Я не мог смотреть, как ты мучаешься.
— Почему ты это сделал?
Он поднес ее руку к своему лицу, чтобы она могла трогать его за щеку, пока он смотрел на нее. Его глаза и боль, которая затаилась в них обожгли ее душу до самого основания.
— Потому что я не чувствую себя разбитым, когда ты смотришь на меня.
От этих слов у нее на глаза навернулись слезы.
— Как ты вообще можешь чувствовать себя разбитым?
Ашерон потерся лицом о ее ладонь и когда снова заговорил, его дыхание опалило ей кожу. Но его слова просто выжгли ее сердце.
— Меня разрушили еще ребенком и выбросили, как кусок мусора, который никому не был нужен. Но ты не обращаешься со мной так. Ты видишь во мне человека и тебе удалось тронуть эту часть во мне. Ты заставляешь меня чувствовать себя целым и желанным. — Тори прижала его к себе и обняла так крепко, когда наконец ее слезы нашли вход. — Я люблю, когда ты обнимаешь меня. — Прошептал он ей в плечо.
Тори прислонилась щекой к его макушке.
— Зачем ты приехал в Нэшвилль?
— Он перестал двигаться в ее объятиях, а потом заговорил на языке, который Тори не могла понять.
— Я не знаю, что ты сейчас говоришь, Эш.
Он откинулся назад и обхватил ее лицо руками так, что она смогла увидеть ярость в его глазах и как краснота прошлась по ним.
— Никто не может знать об Атлантиде. Они не должны узнать обо мне, Сотерия. Никто и никогда не должен знать, кем я был там, и кто я такой сейчас. Я не хочу причинять тебе боль, но не позволю, чтобы ты разоблачила меня. Никогда. — Ашерон прорычал последнее слова сквозь зубы.
Одновременно дрожь страха и злобы прошли через нее.
— Это ты убил моих родителей, когда они подобрались слишком близко? — Он отрицательно покачал головой.
— Мне не нравиться забирать человеческие жизни. Они и так слишком короткие. Даймоны, демоны, бессмертные и боги… вот это уже другое дело. Но я не трогаю людей, если можно этого избежать. Я никогда не причиню им того, что причинили мне.
— А что тебе причинили?
Он скривился и отстранился. Ашерон попытался встать, потом зашатался и упал снова на пол. Его выражение лица говорило о том, что Ашерон был совершенно сбит с толку. И в эту минуту Эш напоминал Тори мальчика, и уж никак не могущественного бога.
— Да что со мной такое?
— Думаю, что ты пьян. — Казалось, что он выпил немерянно спиртного.
— Да, я пьян, но не могу понять почему. — Он начал укладываться на полу.
Тори подхватила Эша.
— Нам нужно уложить тебя в кровать. Давай, милый, помоги же мне затянуть тебя туда.
Его волосы снова стали черными, а потом в них появилась темно- зеленая лента в черную полоску, пока она тащила его к кровати. Кольцо в его носу исчезло и даже испарилось место прокола, такое ощущение, что его там никогда и не было. Она помогла ему улечься и прикрыла одеялом. Когда Эш закрыл глаза, то Тори вдруг кое-что поняла.
Впервые, она смотрела на него настоящего. Ашерон был абсолютно обнажен и представал перед ней, как на ладони. И разговор шел вовсе не о его теле. Эш больше не выставлял защиту от нее. Ни очков, ни пирсинга, за которыми можно было бы спрятаться. Он был абсолютно уязвим перед ней и что-то подсказывало Тори, что таким его еще никто не видел.
Она гладила его грудь, когда еще одна неожиданная мысль пришла ей в голову. Ашерон был атлантцем.
Атлантцем…
Он знал каждый секрет, на который она потратила всю свою жизнь, чтобы узнать. Боже милостивый, я прикасаюсь к тому, кто живет уже тысячи лет. Она едва могла это представить. Ашерону довелось увидеть каждую культуру, которая когда-либо манила Тори.
— Эш?
— М- м- м?
— На что была похожа Атлантида? — Он тяжело вздохнул.
— Она была убогой, и в тоже время прекрасной.
— А ты можешь мне показать ее?
Эш проснулся с самой ужасной болью, пульсирующей у него в голове, которую мог только представить. На одну малюсенькую секундочку, он даже подумал, что снова был человеком, который проснулся после ночи безудержного пьянства и наркотиков.
Но все это было тысячи жизней назад.
Поморгав, он открыл глаза и обнаружил себя обнаженным в постели и Тори, сидящую на полу. Она уставилась на него с таким видом, как будто была в шоке от того, что какой-то странный шум, вроде ритмичной музыки, раздавался внизу.
