Сколько стоит ваше сердце? - Татьяна Матуш
Ничего не случилось. Вокруг Марка не вспыхнуло кольцо огня, превращая его в пепел… Амулет остался спокоен. Точно так же, как и подсудимый.
— Что это значит? — Гевор обвел зал недоумевающим взглядом, — амулет неисправен?
— Это возможно, — с энтузиазмом кивнул Шанту.
— И что, это можно как-то проверить? Организуйте это побыстрее!
У Марка зачесался язык предложить князю провести проверку лично. А что — это будет очень быстро: подойти к камню, положить на него руку и чего-нибудь соврать. Если Его Сиятельство сгорит — значит амулет работает.
— Сын Неба, — мягко сказал жрец. Голос у него оказался низким и на диво не агрессивным, — Ответь мне… Можешь снять руку с этого камня, мне не требуются амулеты, чтобы различить правду и ложь. Скажи, веруешь ли ты, как должно, в Святых Древних и чтишь ли Завет?
— Нет, уважаемый, — отозвался Марк. И, пока глаза всех присутствующих не выскочили из орбит, добавил, — Я вообще ни в кого не верую. Насколько мне знакомы законы Империи, это не запрещено и не является преступлением.
Надо отдать должное капюшону, оправился он быстро.
— Ты не считаешь нашу веру истинной? — довольно резко спросил он.
— "Истина без пути к ней ведущему — есть труп", — процитировал Марк.
— Ересь! — Брови жреца встопорщились от возмущения.
— Не совсем, — Марк тряхнул темными вихрами, — Скорее — девиз. Он начертан на фасаде одного из самых уважаемых учебных заведений — Императорского Университета, который находится под патронажем Короны.
Лицо жреца все больше вытягивалось, грозя переплюнуть лошадиную морду. Винкеру стало даже жаль несчастного, у которого только что пошатнулся мир.
— Это точка зрения ученых, уважаемый жрец, — с сочувствием добавил он, — вам совсем не обязательно ее придерживаться. Просто мне она близка.
— Бездна адова! — рявкнул Гевор, — Здесь суд или научный диспут?
— Приношу извинения, — Марк наклонил голову, пряча бессовестно веселые глаза. Он ничего не мог с собой поделать — жизнь висела на волоске, а из него, как перезревшее тесто из опары, перло дурное веселье.
— Я уже закончил, — жрец пожал плечами, — может быть, этот человек в чем-то и виновен, но он явно не Эдер. "Святой" был посвящен Храму и мог благословлять. На подсудимом нет метки жреца и благословлять он не может. Значит — он не Эдер.
"Да здравствует логика, царица наук! Может, еще и отпустят… а у свинок есть крылья".
По проходу быстро прошел молодой паренек в скромном мундире младшего служащего, подался вперед, к Шанту, и что-то зашептал ему на ухо. И как Винкер не напрягал слух, расслышать ничего не удалось. Но судя по тому, как просветлело лицо Шанту, вряд ли это был императорский приказ о помиловании. Скорее — наоборот.
— Ваша Светлость, если обвиняемый не сам Эдер, то, наверняка — его сообщник. Суд готов выслушать свидетеля, буквально, только что доставленного зеркалом из Каротты верным слугой Короны, виконтом Нерги. — Ликующе возвестил Шанту. — Графиня Кароттская! Ваше Сиятельство, я прошу вас пройти к свидетельскому месту.
Величественная фигура, чьи очертания надежно скрывал темный плащ, плавной походкой поднялась на возвышение, справа от амулета истины. Сейчас от Марка ее отделяли лишь два шага и пара гвардейцев.
— Свидетельница, вы готовы принести присягу на амулете истины?
Женщина ощутимо вздрогнула.
— А… это обязательно? Мне сказали, что я могу отказаться…
Она шевельнулась и плотный капюшон сполз с головы, открывая бледное, в синеву лицо и огромные, тревожные глаза.
— Разумеется, вы можете, госпожа моя, это ваше право, — снисходительно улыбнулся Шанту, — но, уверяю вас, бояться совершенно нечего. Если вы не собираетесь лгать суду, амулет истины вам ничем не повредит. Графиня согласилась дать показания в обмен на снисхождение к проступку ее супруга, графа Шерена Кароттского…
— Который открыл границы для фиольской армии, — скривился Гевор, — мне кажется, или раньше это называлось не проступком, а как-то иначе? Что ж, госпожа моя, у вас есть шанс помочь супругу избегнуть веревки на закате, но лишь в том случае, если вы перестанете бездарно тратить наше время. Прошу вас!
Она подвинулась к камню, положила руку. Негромко произнесла, глядя в пол:
— Я, Беата Кароттская, урожденная Лантри, клянусь своей жизнью и посмертием, что не солгу ни словом, ни молчанием, — произнесла она, — да покарает меня Живой Огонь, если я нарушу клятву.
— Вам знаком этот человек? — пренебрегая этикетом Шанту ткнул в Марка пальцем.
— Да, — сказала женщина так же негромко. Со своего места Марку было заметно, что графиня кусает губы и ей требуется огромная воля, чтобы удержать ладони на камне.
— Кто он?
— Мой гость… Во всяком случае, был им.
— Он пришел к вам от мятежника Эдера? — Шанту, весь, подался вперед, наслаждаясь моментом и собственной значимостью.
Беата поежилась, словно мерзла. Винкер сжал кулаки, незаметно, но с такой силой, что побелели пальцы. Женщина попала в классическую "вилку" — если сейчас она скажет, что принимала его как посланца Святого, ее задушит клятва Молчания. Если представит его визит как обычный, светский — немедленно сгорит в Живом Пламени.
— Вы молчите, госпожа моя? Уверяю, вам нечего бояться. Просто скажите правду, Корона защитит вас и от мести мятежников, и от гнева супруга.
Тревожный взгляд Беаты заметался по залу и остановится на Марке.
— "Жестокий ожидая суд…" — тихо проговорил он, словно в задумчивости и умолк. Поймет? Вспомнит? Должна, она ведь графиня а, значит, получила хорошее образование. "Баллада о верном оруженосце" — это ведь классика. "Жестокий ожидая суд он понял в миг отчаяния: где ложь и правда не спасут, там сохранит молчание…"
Женщина выпрямилась, расправила полные плечи.
— Я не буду отвечать на этот вопрос. Законы Империи разрешают мне этого не делать, если ответ несет угрозу для моей жизни.
— Госпожа моя, — Шанту даже руками всплеснул, — Уверяю вас, если вы не собираетесь лгать, никакой угрозы нет. Амулет
