Ольга Романовская - За гранью грань

Объяснила, что хочу взять с них клятву на крови. Для нее оба темных должны по очереди порезать ладонь и пообещать сказать правду.

— Ради такой мелочи? – Брови Геральта взлетели вверх.

Навсей тут же стал серьезным, взял за руку и, глядя в глаза, наставительно произнес:

— Никогда не клянись по мелочам и не требуй того же от других. Ты малая хозяйка дома, в тебе часть меня, поэтому ты сидишь здесь и слушаешь. Кроме того, ты выросла в другом мире, мыслишь иначе, можешь нечаянно дать дельный совет Филиппу.

— А он кто? – Боязливо покосилась на невозмутимо чистившего кий брюнета. – И какая такая часть?

— Похищение, лестница, лечение, — терпеливо напомнил навсей. – Я впустил тебя в сознание, но забрал частичку души взамен на свою. Мы связаны, Дария, тоненькой ниточкой, но связаны. Ты плохо читала учебники, раз не знаешь об особенностях призыва умирающих и ритуале обмена силой. За это всегда платят собой. Я взял немного, твою личность темное пятнышко никак не изменит.

Ноги подогнулись. Если бы не вовремя подхвативший Геральт, упала бы, так же обмякла в его руках, силясь понять, как меня угораздило. Темные коварны, а я беспечно принимала их за обычных людей. И вот теперь Геральт получил власть над душой. Он установил привязку, сделал мое сознание доступным на-ре! То есть навсей может в любой момент превратить меня в марионетку, и никакой щит не спасет. Но самое печальное, я не помню момента установления связи. Вчера, позавчера, а то и вовсе в спальни Алексии. Почему, почему я ничего не почувствовала? Или та страшная головная боль и есть спутница привязки?

Застонав, замолотила кулачками по груди Геральта, повторяя: «Ненавижу!» Истерика овладела разумом, я все кричала, плакала, силилась причинить омерзительному темному хоть какой-то вред. Знала бы, бросила умирать на лестнице. Вот почему он впустил в сознание – отвлекающий маневр. Я полностью раскрылась, ушла из тела, а на-ре Геральта проникло внутрь. Теперь осталось вернуть меня в Мир воды, в отцовский дом, активировать связь и приказать убить отца и дядю. И все, светлые в Вердейле обезглавлены, важнейшая крепость взята. Дальше – больше. Понятия не имею, кого еще он прикажет убить, что сделать и украсть. Глупая ланга, глупая ланга, все навсеи – ублюдки!

Устав слушать оскорбления и терпеть удары, Геральт заломил руки за спину и крепко прижал к бильярдному столу, не давая пошевелиться. Глаза потемнели, из зеленых стали почти синими. Если бы не корсет, на теле наверняка бы остались синяки от бортика.

— Никогда, — свистящим шепотом произнес навсей, склонившись к самому лицу, фактически выдохнув в нос, — не оскорбляй меня и не поднимай руку. Только для защиты, Дария, и только в шутку.

Пискнула, когда темный вдавил в стол так, что выбил воздух из легких.

— Эй, полегче! – забеспокоился Филипп. Отложив кий, он поспешил на выручку. – У нее не железные кости. Отпусти бедняжку, она уже покраснела от удушья.

Геральт мгновенно отступил, и я жадно глотнула воздуха.

— Ты все поняла, верно? – подмигнул навсей и неожиданно поцеловал руку. – Не терплю подобного даже от навсеек, прости.

Он погладил запястье и пригласил сыграть в бильярд просто так. Отказаться не могла, покорно приняла из рук Филиппа кий и, не целясь, ударила по шару. Брюнет пожурил и показал, как надо бить. Разумеется, все прослушала, кожей чувствуя каждое движение Геральта, пусть даже мимолетное. Сердце замирало от одной мысли, что он может запросто вселиться в меня. Моя душа слаба, проиграет бой.

Филипп собрал шары и водрузил их в деревянный треугольник на противоположном краю стола. Невольно мелкими шажками перебралась ближе к брюнету. Тот лукаво прищурился и предложил посмотреть, как разобьет шары. От Филиппа пахло жимолостью и древесной корой. А еще у него были ловкие руки с длинными пальцами. На одном поблескивал перстень с фамильным гербом-печаткой. Заинтересовавшись, вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть.

— Это герб рода Соурен, — пояснил Филипп, чуть подсветив перстень магическим сиянием. – А я главный наследник.

— Отец Филиппа – герцог, — пояснил Геральт. – То есть Филипп – маркиз. Осторожнее, Дария, в бильярд он играет столь же искусно, как девичьими сердцами.

Зачем предупреждать, если для меня заведомо невозможны отношения ни с кем, кроме хозяина дома? Женатого, между прочим! Снова искоса глянула на пальцы Филиппа, обвившие кий – обручального кольца нет.

— Нравлюсь? – распушил перья навсей. – Подаришь поцелуй, если обыграю Геральта? Поверь, — от улыбки зашлось сердце, — целоваться умею.

Кажется, я покраснела до корней волос. Не стоило так смотреть, вот навсей и принял обычный интерес за любопытство определенного свойства.

Филипп коснулся меня и, дразня, прошелся пальцами от нижней фаланги указательного пальца до запястья. Трижды отдергивала руку, и он трижды ее ловил.

— Так что ты думаешь обо всем этом, Дария? – прервал странную игру Геральт.

Думала, рассердится – нет, хранил поразительное спокойствие, даже собирался гонять шары.

— Ну, — задумалась, лихорадочно припоминая, что именно мне рассказали, — все смерти связаны. Эти люди мешали убийце подобраться к королеве.

— Либо наша королева – отличная притворщица, — то ли шутя, то ли всерьез предполагал Геральт. – Хотя травят ее, пожалуй, тем же, чем пытались убить меня. И, кажется, я знаю почему.

— Письма? – нахмурился Филипп. Оставалось только гадать, какие именно письма, но, несомненно, важные, раз брюнет пораженно, чуть ли не с ужасом добавил: – Неужели она отдала их тебе?!

Навсей кисло улыбнулся, извлек из кармана халата монетку и подбросил. Как завороженная, смотрела за полетом блестящего кругляшка. Тот упал на зеленое сукно мужским профилем вверх.

— Я разбиваю, — довольно ткнул пальцем в монету Геральт и размял кисть.

Филипп продолжал почесывать подбородок. Кажется, он не одобрял беззаботности друга и, не выдержав, высказался.

— Геральт, какая к… — Он кашлянул и покосился на меня. — В общем, к собачьему хвосту партия, когда тут такое! Сначала объявляется Талия, потом тебя травят. Если бы не маленькая ланга с пухлыми губками, тебя бы уже торжественно сожгли, а пепел развеяли. Какой после этого бильярд?!

— Самый обыкновенный, — Геральт изогнулся, гибко, будто дикий зверь, и разбил шары. Они разлетелись в разные стороны, а два, подергавшись, упали в лузы. – Талия – приманка, не более. Ищи рыбку покрупнее. Не беспокойся, — новый удар и новый шар попал в цель, — письма в надежном тайнике. Мою печать не взломать, я маг первого порядка.

— То есть ты позволишь той твари просто так уехать? – взорвался Филипп. – Она же твоего отца обворовала!