Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
— Хоть убей, говоришь? — Едва слышно прошептала она.
— Ладно, ты посиди, я сейчас приду, и не бойся, больше никто сюда не войдёт. — Девушка вышла.
А Девочка тут же мгновенно поднялась, погладив розового котёнка, что крутился у ног, она неровным сбивающимся шагом направилась в то помещение, где ночевали воины.
Тихо скрипнула дверь. Но кроме храпа оттуда по–прежнему не раздавалось не звука. Девочка принюхалась. Обоняние у неё всегда было отменное, к тому же она ещё с корабля, если не раньше, возможно даже, ещё с самой первой их встречи на берегу, помнила его запах. Вот и сейчас не обращая внимания на темноту, в которой видела на редкость не плохо, она пошла вперёд, доверившись одному из своих чувств. Хотя они все здесь пахли не как лепестки розы, его запах всё же несколько выделялся из ряда остальных, по крайней мере, для её обострённого обоняния. По пути она вытащила у кого–то из ножен меч, мельком взглянула на блеснувшую в свете луны сталь и двинулась дальше. И вот чутьё подсказало ей, что вот он наконец–то перед ней.
Приглядевшись, она и правда узнала черты ненавистного лицо, но только сейчас оно было тихое и спокойное, не выражавшее ни злобы, ни жестокости, умиротворённое, как у младенца. Девочку это не удовлетворило, она не могла просто так причинить вред, если не младенцу, то человеку с мягкой искренней улыбкой на устах. Она поднесла отточенное лезвие к его горлу и слегка нажала на него.
Глаза мужчины мгновенно раскрылись, при чём надо отдать ему должное, он не шелохнулся и не издал ни звука, и лишь на его лицо вернулось презренное жестокое выражение.
— Сука. — Неслышно прошептали потрескавшиеся губы.
— Твои мечты сбылись, мы снова встретились. Но твой резерв, увы, исчерпан, на этот раз наша встреча последняя. Упокойся с миром, сволочь.
Только теперь до него дошло, что пора бы было хоть как–то сопротивляться, но было уже поздно. Холодный жестокий металл уже принимал свою очередную жертву. Девочка даже поразилась собственной силе и жестокости, на которую оказалась способна. Горло было перерезано столь быстро и умело, что он не успел издать не звука, а она не успела испачкаться. Лишь панический ужас и явственное осознание смерти отразились на бледном скривившемся лице. А голова при этом почти полностью отделилась от тела.
— До скорой встречи в чистилище, ублюдок. — Прошептала Девочка, вглядываясь в стекленеющие глаза, затем положила клинок ему на грудь и накинула сверху одеяло.
Выплеснув всю свою ненависть на него, она тем самым облегчила себе душу. Ведь он стал для неё воплощением всех тех насильников, через чьи руки ей пришлось пройти.
Она выскользнула такой же незамеченной, как и вошла, и лишь молчаливый котёнок был вольным или невольным свидетелем только что свершившегося убийства. Но его, похоже, это совсем не трогало.
Девочка едва успела сесть за стол, когда спустя мгновение сюда вошла рабыня с принесённой одеждой.
— Есть только это. Тебе подойдёт?
— Да, спасибо. — Девочка даже не взглянула в сторону одеяния.
— Я уважаю чужую веру. — Тихо повторила девушка.
Девочка кивнула.
— Спасибо.
— Я тебе тут еды в дорогу принесла. — Добавила её собеседница.
— Спасибо, но мне не надо.
Рабыня взглянула на неё в недоумении.
— Я не хочу, вот только накидку ты мне свою не отдашь?
— Зачем?
— Я бы хотела надеть своё одеяние, когда вымоюсь в речке, что я видела по пути сюда, а пока мне не в чем идти, не нагой же.
— Да, конечно, бери. У меня есть ещё. — Она скинула с плеч лёгкую коричневую накидку без рукавов и протянула освобождённой рабыне. — Я даже не знаю, завидовать тебе или жалеть, ведь теперь ты свободная, но ты столько перенесла и не известно, сколько тебе ещё предстоит пережить. Ведь жизнь без хозяев так трудна и непредсказуема.
— Хочешь сказать, что с хозяевами она легче и предсказуемей?
Девочка ухмыльнулась, ей почему–то казалось, что за последние два дня она стала значительно взрослее, по крайней мере, она чувствовала себя уже совсем взрослой. Она одевалась, едва шевелясь, до того всё болело, в то время как сочувствующая ей девушка, виновато пожала плечами, и склонилась погладить розового котёнка.
— Ой, что это там у тебя, Розочка, мокрое и такое липкое? — Вскрикнула вдруг она. — Ой, это кровь. Ты что поранилась?
Девочка замерла на мгновение, напрягшись, и обернулась к сидящей на полу парочке.
— Нет, раны не видно, значит она не твоя. Тогда чья? Странно всё это. — Пожала плечами рабыня.
Чуть позже она вспомнит эти несколько капелек крови на розовой и без того шёрстке котёнка, вспомнит вопрос измученной рабыни о комнате воинов для сна. Вспомнит, но промолчит, хотя, может быть, и нет, ведь мир живёт и дышит страхом слабого перед сильным, рабами перед господами.
Вероятно даже, что её, Девочку, примутся искать, но ей это было уже безразлично.
А пока….
— Ну, да ладно. — Девушка поднялась, оставив котёнка в покое. — Ты готова, нам нужно идти. Я тебя провожу немного.
Котёнок, громко мяукая, увязался за ними.
— Да что с тобой сегодня, Розочка? — Тихо произнесла девушка и подняла котёнка на руки. — Хочешь с нами? Пошли.
Девушка по–прежнему несла мешок с провизией, в надежде, что Девочка всё же передумает и согласится взять его с собой.
— Надеюсь, у вас с Кареном всё будет хорошо. — Тихо произнесла Девочка.
— Ты о чём? — Девушка даже замерла от неожиданности.
— Да, ладно. Ты думаешь, я слепая что ли? Я видела, как он на тебя смотрит, с такой нежностью.
— Ты всё не так поняла, просто он…, просто он мой отец. Понимаешь? — Шёпотом произнесла та.
— Понимаю. — Тихо произнесла Девочка. Кому как не ей было знать, что отец у рабыни может быть и рабом, и воином, и королём, только говорить об этом чаще всего не следовало.
— Он мечтает о том, чтобы меня выкупить, только пока хозяин не поддаётся на уговоры.
— Тогда желаю удачи на этом поприще.
— Спасибо…. Всё, я дальше пойти не могу, мне просто нельзя, без господских поручений. Может, всё же возьмёшь еду. — Она протянула туго наполненный мешок.
— А, давай, — решилась вдруг Девочка, — отдам нищим в городе.
Девушка непонимающе нахмурилась. А кому нравится, когда он что–то не понимает?
— Она мне всё равно не пригодится. — Пояснила Девочка, пожимая плечами.
— Ладно, поступай, как знаешь. Я пошла.
Девочка последний раз погладила не желающего прощаться котёнка.
— Пока, подружка. Спасибо за всё и желаю добиться свободы. И спасибо твоему отцу. — Девочка развернулась и медленно передвигаясь, побрела дальше. Ей ведь ещё предстояло отдать поёк нищим, получить благословение за доброту от слепой старушки, выкупаться в реке, переодеться и подняться на высокий утёс, с которого, собственно говоря, и началось наше повествование.
