Третий ключ ведьмы - Вера Клеменская

— Нет, — совершенно спокойно ответил герцог, подавая мне тарелку. — Поговорить об этом можно было бы в любом случае.

Я медленно выдохнула. На этот раз он не стал пользоваться моей неосторожностью и уводить разговор туда, куда… в общем, куда его уводить не следовало. И хорошо. В конце концов, мы взрослые люди, и обсуждаем сейчас вещи по-настоящему важные.

— Идей у меня нет, — вздохнула я, ставя на стол обе тарелки и усаживаясь обратно. — Но всегда были подозрения, что это может быть как-то связано с Хэймом.

— С Хэймом?

Вопрос этот прозвучал таким тоном, что я едва ложку не выронила. Осторожно положила её обратно в тарелку и подняла голову, чтобы посмотреть на мужа. Он тоже отложил ложку и смотрел теперь на меня. Как-то испуганно смотрел. И вот эта последняя эмоция выглядела на лице Железного Герцога… чуждо. Странно и неуместно. Не то, чтобы я считала, что его невозможно напугать — ничего не боятся только дураки, а дураком Рэйнан и близко не был — но напугать так… Так, как ребёнка пугает чудовище под кроватью. С поправкой на то, что герцог не был ребёнком. И точно знал, что чудовище реально.

— Ну да, с Хэймом, — повторила я тихо. — Он когда-то принадлежал моей семье. А что с ним не так?

— Кроме того, что его больше нет?

Я порадовалась, что не успела приняться за еду, не то обязательно бы поперхнулась. Смысл услышанного отказывался укладываться в голове. Нет — это в каком смысле? Как и куда может исчезнуть целый манор? Даже если он и перешёл в другое владение, он же должен остаться на своём месте, правда?

— То есть как это его нет? — ошарашено выдавила я после довольно долгой паузы.

— А вот так, нет и всё, — мрачно ответил герцог. — То есть, он есть, конечно, но там никто не живёт уже больше ста лет. Хэйм был уничтожен при последнем большом прорыве.

Я сглотнула. Насколько помнила историю, последний крупный прорыв нежити из Серых Земель случился что-то около ста тридцати лет назад. Жертв тогда считали тысячами, да и разрушений хватало. Но вот что я знала точно: Дарган, вплотную примыкающий к ущельям и всегда первым попадающий под удар прорвавшихся тварей, жив и снова весьма многолюден, и его мастерские исправно коптят небо. А Хэйм всё-таки находился от ущелий в стороне.

Север, конечно, место не самое приветливое и приятное для жизни, но серебряные рудники Хэйма всегда были лакомым кусочком. В прежние времена к ведьмам моего рода в очередь строились знатные женихи в расчёте на долю от доходов. Кажется, один из таких и прибрал их в итоге к рукам.

— Что, и рудники брошены? — продолжила недоумевать я.

— Люди любят серебро, — со странной усмешкой ответил герцог. — Но жизнь они любят всё-таки чуть-чуть больше. Мёртвым деньги ни к чему.

— Но ведь прорыв был давно, — возразила я. — И в других местах…

— И в других местах жизнь давно наладилась. Но в Хэйм никто приехать не пожелал.

— А куда делись местные?

— А местных не осталось. Погибли все, до единого.

— Не может быть, — не поверила я.

Я бывала на севере, давно, в детстве, отец ездил туда по какому-то делу и взял с собой нас с братом. И я хорошо запомнила тамошние городки — неприступные крепости со стенами в три-четыре человеческих роста, рвы с кольями на дне, дубовые ворота, окованные железом, воинов в полном вооружении, дозорных на башнях. Северяне отлично знали, с чем соседствуют, и были готовы к нападению каждый день и час. Погибнуть могли многие. Многие, но уж точно не все.

— Это странная история, Арнель, — вздохнул герцог. — Страшная и странная. Возможно, мой прапрадед мог бы пролить на неё свет, но вот беда — он тоже погиб там, вместе со всем отрядом. Известно только, что все в Хэйме: люди, скот, даже кошки и собаки, были убиты. Уцелели только две деревни на самой границе с Завиром, но даже там больше никто не живёт.

— Твари прорвались в крепости? В убежища? — продолжила допытываться я.

— Да. Вот только никто не знает, как. Ворота Хэймдара были закрыты. Двери убежищ были закрыты. Но люди внутри были мертвы. И знаешь, что ещё интересно?

— Что? — почти прошептала я.

— Твари не пошли дальше. Их не видели в тот раз ни в Завире, ни в Клеме. И в Дарган они не вернулись. Люди считают, что они так и остались в Хэйме. Прячутся где-то и выходят ночами. Невиданные прежде твари, способные проходить сквозь стены и двери. Понимаешь теперь, почему никто не желает там жить?

— Понимаю, — кивнула я. — Но такого же не может быть.

Я знала о нежити не так уж много, но вполне достаточно, чтобы понимать: ходить сквозь дерево и камень она неспособна. Это не нечистики вроде тех же гремлинов, которые скорее духи, а вполне себе существа из плоти. У большинства даже кровь имеется. И даже если предположить, что мифические гарпии, летающая нежить, в самом деле существуют, чему нет ни единого заслуживающего доверия подтверждения, это не объясняет гибель людей в убежищах. И тем более не объясняет, куда делась стая тварей, уничтожившая несколько не самых маленьких городов. Не могла же она просто прахом на рассвете рассыпаться! Вопреки крестьянским поверьям, солнце для них не настолько опасно, хоть они его и не любят.

И это уже не говоря о том, что история, рассказанная герцогом, категорически противоречила всему, что было известно о нежити, причём известно весьма достоверно. Твари не обладают разумом, ими движет лишь жажда добычи. Они бегут от одной жертвы к следующей. То есть, не станут методично убивать всех в одном месте. Если до жертвы не удаётся добраться достаточно скоро, переключатся на следующую, просто двинутся дальше. И так будет продолжаться до встречи с охотниками.

— Я рассказал тебе факты, которые мне известны, — развёл руками герцог. — Выводы делай сама.

— Это больше похоже на байку у костра, в которой самые важные факты как раз упущены, — проворчала я, всё-таки принимаясь за еду.

— Чтобы было страшнее? — хмыкнул герцог, следуя моему примеру.

— И так страшнее некуда, — вздохнула я. — А всё-таки, куда делась нежить?

— Я