Соловей и кукушка - Анастасия Разумовская
Ника?
Простите, а с каким из принцев она разговаривает?
Только сейчас я заметила, что сегодня погода хмурит серое небо и вот-вот разразится мерзким дождичком. Я быстро проглотила небольшой бутерброд, вытерла платочком губы и решительно направилась к беседующим.
Раньше, чем их увидела, я уже поняла, кого именно застукаю.
Криштиан запел что-то вроде «та-та, та-та-та» низким голосом, а моя сестрёнка подхватила мелодию высоким звонким. Принц был в костюме пажа века эдак четырнадцатого. Ну знаете: поверх лосин такие пухлые полосатые шарики? И короткий, ровно под попу, плащик. В его костюме сочетались фиолетовый и лимонный цвета, а кудри были забраны в берет с пером. Миленько. Не хватало только шпажки на боку… А, нет, хватало.
Я остановилась, пытаясь не задохнуться от смеха.
— Доброе утро, господа! — произнесла, наконец, самым зловещим тоном.
Ника вздрогнула и побледнела. Принц тоже обернулся.
— Донья Ирэна, — нараспев обратился он ко мне, — рад вас видеть. Что с вашим голосом? Вы осипли?
Гад!
— Это мой обычный голос, — стараясь сохранить спокойствие, ответила я.
Принц сморщился.
— Вчера он мне показался более красивым. Как можно брать в жёны девушку с таким ужасным голосом? И каждое утро слышать скрип «доброе утро», а ночью вот это пилящее «доброй ночи» мне не даст сомкнуть глаз до утра!
Он выразительно закатил эти самые глаза, подведённые чернющей тушью, и всплеснул руками. Ника отвернулась, очевидно пытаясь скрыть смех.
Я не знала, что на эту наглость ответить. Не будь он принцем…
— К сожалению, мы не властны над дарами природы…
Ну, Ирэна, поздравляю: ты перешла в оборону и самооправдание… Куда ниже скатишься? Попросишь прощения за голос, который не понравился Его высочеству?
— Но, милая, с этим надо что-то делать, — Криштиан пожал плечами и жалостливо взглянул на меня. — Ну, сходите к врачу или… Возьмите, например, уроки музыки… Вокала. Я могу вам посоветовать учителя.
Гад! Гад! Гад!
Я сделала реверанс и, скрывая бешенство, поспешно ретировалась.
Вот же зараза такая! Ты на себя посмотри, урод намазанный! А вчера ведь мне на минуточку показался не таким безнадёжным! Когда я отошла подальше, то остановилась, выдыхая. Дыхание превратилось в пар. Надо же, как похолодало…
Я. Выйду. Замуж. За Ролдао! А не за эту крашенную вредную куклу. И вот тогда, когда я стану женой наследника, посмотрим, что скажет его младший братец о моём голосе!
Преисполненная планов мщения, я прошла вперёд мимо густого дёрена и резко свернула за угол. Прижалась к стене, выжидая. А когда невысокий, невзрачного вида мужчинка в сером пиджачке и такого же цвета брючках выскочил вперёд, испуганно оглядываясь, восстала перед ним, словно богиня возмездия.
— Не меня ищете? — поинтересовалась с нежным оскалом, от которого он вздрогнул и съёжился.
Сыщик что-то залепетал в стиле «как пройти в библиотеку», но я прищурилась и спросила прямо:
— Как мне найти дона Лианора?
Дядька сразу сник, вздохнул в рыжеватые усы.
— Сеньор капитан, наверное, ещё дома… Он сегодня выходной…
— Отвези меня к нему, — сухо распорядилась я.
— Но… помилуйте… удобно ли…
— Удобно.
И он сдался.
Автомобиля у него, конечно, не было. Был велосипед. Но — один, а нас — двое. Когда мы подошли к служебному корпусу, прислонясь к которому, нас ждало чудо механики, мужичонка пошевелил бровями, жалобно покосился на меня, покрутил ус, поморгал, будто надеясь, что велосипед раздвоится, и пробормотал нечто вроде «ну и дела».
— На какой улице живёт сеньор капитан? — уточнила я, беря велосипед за руль.
Сыщик сглотнул.
— Аллея Вольных капитанов, дом сто восемьдесят семь…
— Отлично, — хмыкнула я, закинула ногу за раму и, немало не сомневаясь, закрутила педали, не слушая жалостных воплей вдогонку.
Я катила по центральной аллее, любовалась на яркие пятна клёнов и каштанов и думала о том, как чудесно, что мы живём в двадцатом веке. В прекрасном веке паровозов, дирижаблей и линкоров, в веке, когда женщина может надеть штаны, пусть те и до ужаса напоминают юбку, сесть на велосипед и отправиться в город самостоятельно.
Где-то через час пути я поняла, что велосипед, как ни странно — не самый удачный вид транспорта. Автомобиль всё-таки приятнее… Особенно часто эта мысль стала посещать меня при спуске по горному серпантину. С одной стороны — почти не приходилось крутить педали, а с другой…
Вот я же вроде невеста одного из двух сыновей короля. Из двух, заметим, а не из шести, например. Через два дня у меня, вообще-то, свадьба. Почему бы королю, положим, не подарить мне что-нибудь? Ну просто так, не на свадьбу, а как это иногда делается — невесте сына. Ну или не королю, а тому же разлюбезному Криштиану? Что-то небольшое и не сильно дорогое. Я не претендую на дворец, или там линкор. Мне хватит автомобиля. Можно даже не шестиместного, достаточно такого, как у Диаманто…
Интересно, а сеньор капитан мне обрадуется? Смутится? Растеряется?
Я попробовала представить растерянного дона Лианора. А потом постаралась сильнее. Но этот гад упорно не смущался даже в моём собственном воображении.
Спустя ещё примерно час, я въехала в город, остановилась, чувствуя, как мерзопакостно болит место, которое не стоит упоминать.
От Солнечной горы шли самые элитные кварталы. Чистенькие разноцветные особнячки в два-три этажа, с башенками, флюгерами, балкончиками и большими окнами. Я слезла с велосипеда и пошла пешком по узенькой асфальтовой улочке, круто спускающейся вниз. Интересно, как бы теперь найти аллею Вольных капитанов? Зная дона Диаманто, предположу, что в выборе собственного адреса сеньор руководствовался чувством юмора.
Но на самом деле, вольные капитаны — это совсем не о полиции. В тринадцатом веке Аркадия, а вернее те пять королевств, что были на её месте, была захвачена Ингварией. Могущественное северное королевство включило страну в свой состав и выжимало все соки из населения. И вот, в пятнадцатом веке, капитаны нашей морской страны составили заговор и устроили переворот, убив наместника Ингварии, а затем объявили о появлении нового государства.
Это было очень лихое дело. Отстаивать независимость пришлось почти полтора столетия, и только битва при Анрепо решила участь Аркадии. К этому времени в стране уже появился свой король, а эпоха вольных капитанов, решающих все вопросы на морском совете, ушла в прошлое.
Я часто рисовала эскизы к картине «Ночь в Дэльории», а потому хорошо знала эту историю.
На пустынной улочке появилась женщина в старомодном чепчике. Она нашла навстречу мне. Я люблю старческие сморщенные лица. Они как печёные яблочки, и писать их интересно. Очень выразительные, нужно лишь дать себе труд прочитать их. Старушку сопровождала такая же сморщенная горничная в характерном форменном тёмно-лиловом платье.
— Сеньора, добрый день. Не подскажете: как мне найти аллею Вольных капитанов? — вежливо спросила я.
Старуха бросила дикий взгляд на мой велосипед, сплюнула и демонстративно отвернулась.
— Гортензия, как думаешь, есть ли у молодых хоть какой-то стыд?
— Вот срам-то, вот срам, — вздохнула горничная в ответ на реплику своей хозяйки.
Я хмыкнула.
— Конечно нет, Гортензия, — насмешливо и громко выдала я. — Откуда бы стыд был у молодых, если их бабки в юности надевали кисейные платья поверх мокрых юбок, чтобы те облегали их фигуру на балу? Стыд — это начало старости.
И рассмеялась, слушая шипенье злобных фурий, оставшихся позади.
А вот и кофейня. Я прислонила велосипед к небольшой оградке, оплетенной настурцией, и вошла в стеклянную дверь. Зазвенел колокольчик. Мужчина в белом колпаке улыбнулся мне от прилавка. У него была роскошная, пиратская чёрная борода и серьга в ухе.
— Я ищу аллею Вольных капитанов, — приветливо улыбнулась я.
— О, миа аморе, вы нашли то, что искали: вы на алее Вольных капитанов, — он затопил меня горячим взглядом ореховых глаз.
— А дом сто восемьдесят семь?
— Вы его узнаете, миа дольче! Пройдёте пять или шесть домов, и увидите голубой двухэтажный дом с химерами. Кофе?
— Да, пожалуй. И эклер, будьте добры.
Я опустилась за столик, вдыхая пряный аромат сдобы. Не собираюсь в таком вот усталом и взмыленном виде представать перед сеньором капитаном! Я вынула зеркальце и стала наводить порядок на голове.
Хозяин принёс изящную фарфоровую кружечку, доверху наполненную ароматным напитком, блюдце с эклером и шоколадным трюфелем. И я ещё полчаса сидела и наслаждалась тишиной и радостью. Нет, конечно, не дон Диаманто был причиной моего хорошего настроения. Просто чудесный осенний день, прогулка и вот эта небольшая
