Покоряя дракона - Валерия Лебедева
«Некому? А как же ты?»
— Взгляни.
Он указал на одну из коробок, и я тут же вытянула один из пожелтевших листков.
Мой милый Рикард!
В разлуке мне сложнее справляться с волнением от предстоящей встречи с нашим малышом. Нашим первенцем, Рикард! Надеюсь, твой король сжалится надо мной, и ты будешь рядом.
P.S. Как тебе имя Александр?
С любовью
Лавинея
Еще ниже была дата и именная печать.
— Ох, это… Очень личное письмо.
Заметила, как он заерзал на месте.
— Значит, справишься?
— Да, господин, — я согнула ноги в коленях, но не стала скрывать улыбку.
— Александр. Зови меня Александр.
Глава 6. Пряник и кнут
Стоило мне предложить ей такую незначительную вольность, как лицо ее озарилось совершенно очаровательной улыбкой. Мне сложно было сопротивляться этому заразительному счастью, поэтому я с удовольствием ответил ей тем же.
Сейчас становилось совершенно очевидно, что приблизить к себе Веру — истинно верное решение. Хоть я и чувствовал, что что-то происходит за моей спиной, но противостоять судьбоносной тяге было невозможно, хоть я и желал оставаться в стороне всю свою жизнь. Я всегда знал, что влечение к истинной — то, что невозможно преодолеть, но ощутить этого на себе совсем не ожидал.
Я смотрел в ее глаза, и неизменно в голову лезли высокопарные литературные эпитеты и сравнения. Она была прекрасна. Самая красивая, самая очаровательная, самая манящая…
— Александр?
Я едва не вздрогнул, когда ее мелодичный голос заставил меня сбросить оцепенение мыслей.
— Да?
— Вы знали, что имя вам дала матушка?
— Что? Ах, да… Да. Кормилица рассказывала мне.
Вера замерла на мгновение, буравя меня взглядом, но, опомнившись, вернулась к бумагам. Она перебрала несколько, раздраженно вздохнула, вновь обернулась ко мне.
— Вы скучали по ней?
— Прости?
— Ваша кормилица. Должно быть, она была добра к вам, раз воспитывала как собственное дитя.
От нахлынувших воспоминаний я улыбнулся. Ту женщину я помнил смутно, разве что ее ласковый голос никогда не покидал этой памяти из детства. Он врезался настолько сильно, что я с легкостью отделил бы его от бурного гомона толпы.
— Я давно о ней не вспоминал. Но… Пожалуй, да. Она была важна для меня.
Пока я пребывал в своей задумчивости, совсем не заметил, как Вера подошла ближе. Лишь ощутив ее осторожное прикосновение к своему плечу, поднял вопросительный взгляд.
— Александр, — ее тон был таким деликатным, мне же становилось любопытно, к чему она ведет, — Вы никогда не задумывались о том, куда она делась?
— Знаешь, тогда Сталван взял на себя заботу обо мне, еще и следил за замком. Когда она в один день перестала ко мне приходить, я был слишком убит горем по своим родным, — снова я вздрогнул, осознавая, что проявил невиданную слабость перед ней. Вера отпрянула, видимо, испугавшись моей вернувшейся серьезности, — Говори, что хотела, и покончим с воспоминаниями.
Девушка выпрямилась, будто бы до этого забыла, где находится, но теперь вспомнила. Ее голос стал холодным и отрешенным.
— Господин, ваша кормилица все еще в замке. Она не бросила вас и продолжает о вас заботиться. Кара — ваша главная кухарка.
Вера демонстративно отвернулась и зашуршала бумагами.
— Браво, Александр!
— Да помолчи ты!
Растерянный и огорченный, я решил оставить ее в покое, даже не подумав о том, что должен сказать что-то еще.
* * *
— Дорогуша, у тебя что, своих проблем так мало, что ты решила докинуть их другим?
— В чем же проблема? Пусть у него будет хоть кто-то в жизни, кто его искренне любит.
— А ты что?
— Я?!
— Наш герцог…. Весьма хорош собой, — рычащий голос в голове, казалось, вот-вот замурлычет.
— Это так, но… Он герцог, ты понимаешь? Причем здесь вообще я? У него невеста… И еще эти трудности. Я вру ему! Боже! Я обманываю его…
— Какая же ты глупая! Так ты никогда не выпустишь меня наружу! Твое чертово воспитание дало тебе контроль над сильными эмоциями. Но это неправильно! Ты должна отбросить свой стыд и скромность, Вера. Должна!
— Воспитание? Ты знаешь? Ты помнишь?!
— Ты только это услышала?! Глупая!
— Расскажи мне, я должна вспомнить. Вернуться.
— Нет, дорогуша. Я не вернусь туда, где меня травили и усыпляли. Как только мы с тобой воссоединимся, я помогу тебе вспомнить. Но ты и сама не захочешь оказаться в родном доме снова.
— О чем ты? Мне надоели эти загадки!
— Поверь мне, тебе будет лучше здесь.
* * *
— Каспар?
Когда поднял глаза на дверь, первое, что увидел, копну белокурых волн.
— Анжелика, — кинулся к возлюбленной, обнимая и затягивая ее в кабинет. Она была такой крошечной в моих руках. Сам не заметил, как сравнил ее с высокой Вероникой. Тут же помрачнел.
— Милый, есть ли новости?
Она подняла на меня наивный напуганный взгляд, каким можно было смотреть только на собственное спасение. Поправила мои отросшие пряди волос, падающие на плечи. Я понимал, почему она боится, но не мог позволить себе ощутить то же самое.
— Пока след обрывается на той проклятой деревне. Она потеряла память, ее куда-то увезли. Можно было бы просто забыть о ней, наоборот, не искать. Но…
— Что такое? — Анжелика округлила глаза, высвобождаясь из моих объятий. Меня все больше раздражало, что из-за ее переживаний мы все меньше бывали близки.
— Но всегда есть шанс, что она вспомнит и вернется, — я скрестил руки на груди, облокачиваясь бедром на письменный стол, — Почему мы все время говорим о Ники? Кажется, что даже если она умрет, ее призрак навечно поселится с нами.
— Ники… Конечно, — Анжелика сдула прядь волос, упавшую на лоб. В своем белом атласном лпатье она была похожа на самого настоящего ангела. Такой она и была со мной. Всегда. Но сейчас что-то переменилось, — Только ты ее так звал… А теперь и сам говоришь лишь о ней. Меж тем, прошло уже полтора месяца. Или сколько там? Два? Но я только и слышу: «Вероника то, Ники это»! А как же Анжелика? — моя девочка начала наступать на меня, грозно зажав крохотные ладони в кулаки, — Как же я? Пропала она, но призрак теперь я! Я устала. Надоело!
— Анжи, что происходит? Говори прямо.
— Я сама найду ее и убью. Жить в страхе потерять тебя больше невыносимо.
— Нет! — я решительно поднялся, оттесняя ее обратно к двери, — Ты ничего не сделаешь. Ясно?
— Тогда покончи с этим. Сам! И побыстрее!
Заметил, как забегали ее глаза.
