В лабиринте нереальностей. Книга вторая - Елена Кароль
Это уже не блажь, это уже не ложь, это уже насилие над душой.
Я боялась и ненавидела насильников. Боялась и ненавидела так сильно, что даже убивала. Не сама, нет, моя сила... но сути это не меняло.
— Эйнар, убери руки. Пожалуйста.
— Нет.
— Нет?
— Нет, потому что я не договорил.
— Я не хочу. Я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Никогда.
— А помнишь слова шефа? — немного подождав, но не дождавшись ответа, Эйнар вкрадчиво продолжил: — Что у каждого должен быть второй шанс?
— У тебя он был. И ты им воспользовался. Очень сильно воспользовался. Качественно. — дернув плечом, чтобы он убрал подбородок, ничего не добилась. Он не давил, но и не убирал.
— Иного шанса ты мне не дашь?
— Солгав и воспользовавшись однажды...
— Тш-ш-ш... — напряженно перебив, он рывком опрокинул меня на спину и закрыл мой рот своей ладонью. Несмотря на рывок, падение оказалось мягким, но замершая было паника моментально накатила вновь и отчетливо отразилась в глазах, так что даже Эйнар её увидел и чертыхнулся. Но руку не убрал. — Ира, я не трону тебя, я просто хочу договорить. Просто молчи и слушай. Я хочу рассказать очень многое, но вижу, что ты не готова это услышать. Я обязательно расскажу тебе это позже... чуть позже. Сейчас прошу услышать лишь одно. Те сны... и этот и те, предыдущие — подобные сны невозможны без желания обоих. Твоему подсознанию я нравлюсь, именно поэтому оно позволяет мне войти в твои сны. Если бы этого не было, я бы просто не смог. Эротики бы не было. Понимаешь? Ир... ну не плачь... Иришка...
Глава 6
Я рыдала. Рыдала со вкусом. Размазывая сопли по его рубашке, подвывая и хлюпая, выплескивая на него всю обиду и все разочарование. В нём, в жизни, в себе...
А он молчал и обнимал. Обнимал и укачивал. Укачивал и гладил...
Я не знаю, сколько я рыдала, но когда слезы кончились, когда кончилась обида, когда кончились вообще все эмоции, бушевавшие внутри, наступило оцепенение. Не хотелось ничего. Ни говорить, ни обвинять, ни идти, ни что-либо делать в принципе. Даже его руки, до сих пор крепко меня обнимающие, не казалось чем-то противоестественным. Наоборот. Хотелось укутаться в них, как в толстое тёплое одеяло, которое может спрятать от всех бед и печалей. От лжи, от предательства, от зла окружающего мира...
Хочу ли я ему довериться? Он ведь такой... он старается, я чувствую. Сейчас, смыв слезами все обиды, я чувствую это так остро, как никогда раньше. Я или венец? Какая разница...
Да, я хочу. Те сны... точнее этот, последний. Я ещё помню свою глупую утреннюю улыбку и те чувства, что испытывала, когда проснулась. Я чувствовала уверенность и защиту. Я точно знала, что он приедет и поможет. Накажет всех виновных, а мне мягко улыбнется, подмигнет и обязательно скажет, что всё хорошо.
Да, я очень хочу, но... но я очень боюсь. Я не трусиха, нет. В пределах... Но именно этого я боюсь. Боюсь поверить в то, что это не блажь. Боюсь поверить и однажды разочароваться. Боюсь, что однажды он наконец поймет, что я не та, ради кого стоит... ради кого имеет смысл меняться.
— Эйнар... — шепот вышел хриплым, так что пришлось несколько раз сглотнуть, а затем ещё и прокашляться.
— Да?
— Ты... — шмыгнув, всё не могла заставить себя посмотреть наверх. Сейчас я снова сидела у него на коленях, заключенная в кокон рук, а нос всё шмыгал в районе его груди. — Зачем ты это делаешь? Расскажи мне до конца. Я знаю, что я не самая умная и красивая. Я не самая фигуристая и сногсшибательная. У меня нет такой харизмы, как у Марины и дара, как у Милы... Я всего лишь ссыльная царевна, дефектная дочь кощея и валькирии. Почему ты... почему твоя блажь не проходит?
— Может потому, что это уже не блажь? — пальцы, словно стесняясь, прошлись по затылку, а потом нежно погладили по голове. Затем словно невзначай почесали за ушком, практически как кошку... — Ой, прости.
— А мне нравится... — прижавшись ещё крепче, тут же смутилась на явный подтекст своих собственных слов. Ойкнула, покраснела, сжалась в комочек, ожидая его насмешки, но её не последовало. Робко посмотрела наверх, потому что он тоже молчал, а наверху...
Снова защипало в носу, но уже не от обиды, а от... от чего? Я не знаю.
— Ир...
— Да?
— Это правда не блажь. — его неуверенная улыбка была настолько робкой, настолько нежной, что мне показалось, что её вообще не было. — Ты мне нравишься не потому, что красивая, хотя тут я не соглашусь — красота у каждого своя. Не потому, что умная и опять же — не в уме дело и кандидат наук мне не нужен. Не потому, что харизматичная — этого и у меня самого с избытком. Пойми, нравятся не почему-то конкретному. Нравятся порой вопреки. Ты славная, милая, добрая. Очень сообразительная, но не во всем. Очень ответственная, но не для всех. Очень загадочная... и совсем капельку глупая. Просто лапушка. Моя лапушка.
Взгляд резко посерьезнел, словно эти два слова были чем-то большим, чем просто словами. Но так ли это? А как узнать? Поверить? Ему? Себе? Венцу, черт возьми??? Почему это происходит со мной? Как в каком-то бульварном романе? Почему просто не понять, что это на самом деле? Любовь, не любовь? Правда, ложь? Дурь, блажь? Почему так сложно???
Сейчас я не знала ответа. Надо было все тщательно обдумать, трезво взвесить, посоветоваться, в конце концов. Или... не надо?
Нет, пожалуй, надо.
Сейчас я вообще не могу думать. Сейчас в голове такая каша, что я могу лишь нервничать и глупо улыбаться.
— Эйнар...
— Да?
— Мне надо подумать. Сильно. Обо всём.
— Хорошо. — он просто кивнул и прикрыл глаза, чтобы не мешать.
Проблема была в том, что думать я не хотела. Сейчас мне было комфортно. Просто тепло и уютно. Но это сейчас. Очарование момента... Но так не бывает навсегда.
Или бывает?
Господи, ну почему я такая трусиха?!
В кошачью деревню мы отправились где-то через час и то,
