Сердце варвара - Руби Диксон
Но о Стей-си и моем сыне нет ничего, кроме пустоты.
И это меня злит.
Я потерял ее. Я думал, когда она потянулась ко мне, что мы спаримся, и это будет приятно. Я не понимал, что, поступив так, причиню ей боль. Я никогда больше не хочу причинять ей боль.
Утром буря с небес рассеялась, и снег больше не идет. Зловещие тучи сгущаются вдалеке, и погода потеплела. Это будет хороший день для похода. Не для меня, потому что из-за солнца снег будет густым и слякотным, а для моей пары, которая не выносит холода. Я встаю с наших общих мехов и одеваюсь, наблюдая за ней. Она — маленький комочек под мехами, все еще крепко спящий.
Я принесу ей еды и дам ей поспать еще немного.
Я выхожу из палатки и, набрав пригоршню снега, умываюсь, оглядывая лагерь. Этим утром здесь многолюдно, в воздухе витает слабый запах дыма. Вокруг костра сидят несколько человеческих женщин, и повсюду в лагере полно ша-кхаи, которые упаковывают снаряжение, точат оружие или перекусывают, прежде чем снова отправиться в путь.
Я должен найти целителя. Я должен как-то заставить ее вернуть мне воспоминания.
Тихое бормотание, а затем бульканье привлекают мое внимание. Пейси. Я быстро ныряю обратно в палатку и вытаскиваю его из корзины. Нижняя часть его тела влажная, и от запаха мочи у меня горят ноздри. На мгновение я подумываю о том, чтобы разбудить Стей-си, но потом мне становится стыдно. Конечно, я сам могу переодеть своего собственного сына. Это не может быть так уж сложно. Я стаскиваю с него грязную накидку, не обращая внимания на его шевеление и пытаясь вспомнить, как Стей-си делала это вчера. Ее руки двигались так быстро. Я нахожу квадратный кусок кожи, который выглядит так, словно его много раз стирали, со шнурами по бокам. Должно быть, это оно. Я отбрасываю его грязную накидку в сторону и пытаюсь накинуть на него новую, но он извивается и вырывается, и сделать это почти невозможно. Раздраженный, я оборачиваю один из своих плащей вокруг его нижней половины, беру его под мышку и направляюсь в лагерь на поиски целителя.
Сначала я направляюсь к костру, где много комплектов и самок. Конечно, Мэйлак будет с ними. У нее есть свой собственный новорожденный комплект. Но лица, которые смотрят на меня, — это любопытные пустые места в моей памяти. Я не помню их имен. Я стараюсь сосредоточиться на чьем-то одном. Ах, вот эта. С черными волосами и бледным лицом. Пара моего брата Зэннека со смешным именем и странным голосом. Я сосредотачиваюсь на ней.
— Ты видела целителя? — спрашиваю я.
Ее черные брови взлетают вверх, и она выглядит обеспокоенной.
— Ты ранен? Позвать мне Зэн-нак?
Я прищуриваюсь на нее. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что своим странным, раскатистым голосом она говорит о моем брате. Зэннек, а не Зэн-нак.
— Нет, я просто хочу задать ей вопрос.
— Эм, я не хочу указывать на очевидное, но твой сын голый, — говорит другая женщина. Это объявление встречает хор смешков. — Хочешь, чтобы я пошла разбудила Стейси?
— Стей-си надо поспать, — говорю я хихикающим женщинам и бросаю взгляд на Пейси. Моя накидка сползла с его плеч, и его крошечный хвостик развевается на ветру. Он одаривает меня радостной улыбкой и похлопывает маленькой ручкой по моему лицу, и я усмехаюсь про себя. Как такое маленькое существо может быть моим? Я чувствую яростный прилив защитных сил и обнимаю его крепче, снова укутывая. — Я продолжу поиски Мэйлак. Спасибо.
— Загляни в палатку Вэктала, — предлагает тихая женщина. Пара Аехако, я думаю. Она указывает в направлении дальнего конца лагеря.
Я киваю и направляюсь к скоплению палаток.
В этом конце лагеря Вэктал присел на корточки над камнем с копьем в руке. Он использует его, чтобы начертить на снегу карту для Бека, Таушена и других охотников. Возможно, он отправляет их на охоту, пока мы путешествуем. Несколько дней назад я был бы первым, кто вызвался бы добровольцем. Охота — предмет моей гордости, и я получаю от нее огромное удовольствие. Но несколько дней назад я не думал ни о своей второй половинке, ни о своем маленьком сыне, который даже сейчас справляет нужду у меня на руке и в мою любимую накидку. Я поправляю кожу, пытаясь найти сухое место, а когда такового не нахожу, меняю ее на накидку, которая надета на мне. Я снова укутываю его, засовываю грязную кожу под мышку и перехожу на другую сторону лагеря, где пара вождя разговаривает с Айшой, пока они собирают свои припасы.
— Вы видели целителя? — спрашиваю.
Айша хмуро смотрит на меня и делает шаг вперед, забирая Пейси из моих рук.
— Почему твой сын голый, Пашов? Ты снова ударился головой?
Пара вождя ахает.
— Айша!
— Я не знал, как завязать его одежду, — признаюсь я, и вспышка воспоминания проносится у меня в голове. Об Айше, оплакивающей свою маленькую дочь, родившуюся слишком рано, чтобы даже кхай мог ее спасти. У меня внутри все сжимается. Это свежее воспоминание, хотя сейчас ему, должно быть, уже много сезонов, потому что у меня есть свой собственный сын. Я позволяю ей взять Пейси, отмечая, как загораются ее глаза при виде него. — Не могла бы ты присмотреть за ним минутку, пожалуйста? Я хочу поговорить с целителем.
Айша притягивает Пейси ближе и прижимается щекой к его щеке с умиротворяющей улыбкой на лице.
— Конечно. Но я одену его должным образом.
— Если ты это сделаешь, я буду благодарен. — Я протягиваю ей мокрые, пропитанные мочой кожаные штаны, которые у меня с собой. — Что мне с этим делать?
— Забери с собой, почистишь, когда мы придем в наш новый дом, — говорит Айша.
Пара вождя морщится.
— Моя стопка белья тоже становится огромной. Если мы остановимся возле горячего источника, я собираюсь спросить Вэктала, можем ли мы взять денек и просто почистить одежду. С младенцами не легко в дороге, и нет времени что-либо разложить, не говоря уже
