Оборотень по объявлению. Моя свободная пара - Наталья Александровна Буланова
– М-м-м, – застонала я, держась за голову.
И тут же оба парня остановились, посмотрели на меня.
– Придурок, ты ее дверью задел! – Саша оказался рядом и сбросил дверь с моих ног.
– Лисена, – Бура опустился рядом, заглянул в глаза. – Где болит? Я тебя задел?
Я пыталась трогать голову, чтобы ощутить прикосновения, но чувствовала только боль. Могла только стонать.
И тут Бура резко вскочил на ноги и как дал с ноги в голову Саше:
– Ментальный выродок! Это ты ей делаешь больно!
И тут же железный кулак, сжимающий мою голову, расслабился. Я застонала, но уже от облегчения.
– Я? – Саша снова был полностью человеком. – Как? Я не могу причинить ей боль. Мой зверь… Истинная…
В кабинете залетел папа, одной рукой держась за голову.
– Лисена! – Крикнул он, раскидывая всех на ходу.
Лисий бог, как долго я ее не видела. Один ее взгляд в душу и из моих глаз уже льются слезы. Мамочка! Я и не думала, что так соскучилась.– Леся! – следом залетела мама.
Родители помогли мне сесть, а потом обняли. Стали трогать, расспрашивать о состоянии.
– Елы-палы! – показалась в дверях медоедка и посмотрела на Сашу: – Ты опять за свое?
И тут я вспомнила, что Арсений только пережил серьезную операцию. А тут снова Саша со своими закидонами.
Шарахнуло меня, конечно, конкретно.– Арс… – Я хотела сесть, но голова до сих пор кружилась.
– Ядрен-батон, что со мной будет? Я уже туточки, – раздался знакомый голос, в дверном проеме мелькнул алый чуб.
Бедового парня как ветром сдуло.– А ну лег обратно, мать твою медоедку тебе в седелки! – раздался грозный рык Леона из коридора.
Врач вошел в помещение и строго посмотрел на Сашу:
– Опять срыв?
А потом на меня и его глаза полезли на лоб:
И тут я переглянулась с родителями, а потом распахнула глаза от понимания ситуации. Резко повернулась к потерянному Саше, который стоял, прижавшись к стене и явно понял всю суть сразу. А до меня только дошло!– Как? И тебя накрыло?
– Ты сделал мне больно? – спросила так, будто это он ли пощекотал мне пятку или нет.
А у самой внутри все предвкушающе задрожало.
– Прости. – У гибрида дернулся кадык, глаза – полные страха.
– Больно. Мне? – переспросила я, показав на себя пальцем.
Потом посмотрела на родных, на Буру, который словно боялся двигаться, на озадаченного Леона.
– Больно своей паре, – довольно произнесла я, словно просила добавки любимого блюда, если можно.
Еще раз посмотрела на всех. Никто не возражает? Не спорит? Все же видели?
– А зверь не может сделать истинной больно, – тут я уже улыбалась от уха до уха, забыв про головную боль.
Оно того стоило!
Да. Да. И еще раз да.
– Ха! – вырвалось у меня.
Никто не шевелился.
– Ха-ха! – не смогла сдержать смех я, а потом разразилась им на всю комнату, разрывая тишину: – Ха-ха-ха! Аха-ха-ха!
– Ну вот! Опять я самое интересное пропустил, ядрен батон. Что там ржете? – возмущенно раздалось из палаты дальше по коридору.
Логово лис- Арс, я свободна! – крикнула я во всю глотку, заставляя маму и папу вздрогнуть. – Я теперь не истинная пара! Я свободная пара! Аха-ха-ха-ха! ***
– Пап, можно я первой зайду? – попросила она Никса, и командир отряда лис открыл дверь и пропустил дочь вперед.Олеся спустилась по ступеням в лисью нору вслед за отцом и обернулась. Мама ободряюще и немного нервно кивнула, а потом тепло улыбнулась. залюбовавшись дочерью. Полярная лисичка, впервые за два года, пришла в гости. Пришла с высоко поднятой головой.
Лисена зашла, с порога громко поздоровавшись:
– Привет! Как дела?
Она кивала многочисленным лисам, пока шла по зигзагам норы до родных апартаментов. Задерживала взгляд на тех, кто особо любил пройтись по теме ее истинности и словно спрашивала взглядом: “Слышали последние новости? Я свободна!”. Особо невоспитанным соклановцам она посылала взгляд: “Съели, а?”
И улыбалась. Улыбалась так счастливо, будто сбылась самая заветная мечта. Девушка глубоко вдыхала воздух, резко и молниеносно двигалась, смотрела на всех горящим взглядом.
А Кира, ее мама, шла позади и переглядывалась с мужем. Они помнили, какая она была два года назад. Ее дыхание было едва слышно. Двигалась по норе сжавшись, чтобы ее не замечали. Сейчас же она шла с видом победительницы.
Есения, родная сестра и близняшка Арсения, выбежала вперед и обняла Олесю. Но полярная лисичка не сомкнула рук на спине медоедки, лишь похлопала по позвоночнику в ответ, чтобы побыстрее выпутаться из объятий.
Раньше они были лучшими подругами. Одногодки, выросли в клане лис. Как тут не подружиться? Но после ситуации с Сашей отдалились друг от друга.
Есения не обратила внимание на нежелание Леси идти на контакт – сильнее сжала девушку в руках и сказала удивительное:
– Наконец-то, Леська! Ты вернулась. И снова нормально улыбаешься.
Полярная лисица озадаченно замерла, пытаясь понять слова бывшей лучшей подруги. Еся казалась такой искренней, такой счастливой за нее. Это было странно.
Да, она никогда не сплетничала про Олесю, и та это знала. Просто общение сошло на нет. Или это сама девушка не хотела ни с кем общаться и закрылась в себе?
– Я так скучала по тебе, – сказала Есения. – Заходи вечером поболтать.
– Я пришла к родителям в гости, – пробормотала Леся. – Вечером уже уйду.
– Жалко! Я так по тебе скучала. И я так рада, что ты… – Еся плотно сомкнула губы, словно чуть не сказала запретные слова. А потом тихо добавила: – Что ты снова ты!
Ей снова захотелось поболтать с Есенией, как в старые добрые времена. Забраться с ногами на кровать, обнять подушку и разговаривать о всяком до утра. Как давно они это не делали?Полярная лисичка втянула воздух и удивленно распахнула глаза, но ничего не спросила. Леся думала о словах подруги весь путь до родительской двери. Что она имела в виду?
– Еся скучала по тебе. Всегда спрашивала, как у тебя дела. Не хочешь остаться на ночь? Поболтать с ней? – спросила мама издалека.
Кира говорила осторожно о том, что бы ей самой так хотелось. Хотя бы ночку рядом. Мама сама с удовольствием проспала бы рядом с ней до утра, крепко обняв.
Кира не выдержала и прижала к себе дочь:
– Останься. Куда
