Мирослава в стране чудес - Коваленко
Когда Кайли все расставила и собиралась уходить, я закатила глаза, понимая, что Атвуд вновь упустил момент. Но девушка остановилась и развернулась вновь к Атвуду. Кажется, он ее окликнул.
Атвуд вынул из кармана цепочку с кулоном и положил на край своего стола. Взгляд девушки упал на кулон и округлился в удивлении. Когда она посмотрела снова на Атвуда, в ее глазах стояли слезы.
Через секунду ее лицо озарила счастливая улыбка, и она начала неистово благодарить Атвуда, а когда она взяла его за руку, о чем-то говоря, Атвуд впервые вздрогнул.
Именно этого момента я ждала! Как вздрогнет убийца и зверь перед обычной девушкой-подавальщицей.
— О! Наконец-то вы явили нам свою прекрасную улыбку, звезда моей ночи! — Просиял пьянчуга, которого я обслуживала. Я мигом вернула своему лицу привычное выражение лица.
— Вам показалось.
Глава 10. Сделки
Таверну мы сохранили за Гровером, но соседняя типография все еще была под риском выкупа Макконами или даже главой гильдии купцов.
План по освобождению Орэйма у меня был до неприличия прост. Благо теперь для того у меня все есть. Осуществляла я свой план ночью после своей смены на работе.
Ночью в штабе ученых было тихо. А некоторые из охраны бессовестно халтурили на работе и просто спали.
На нижнем этаже было тоже тихо, а все панорамные окна камер пациентов закрыты. В закрытом и секретном секторе, где проводятся эксперименты на краонах дежурили два охранника-ученых, которые от скуки издевались над одним пациентом — полузмеем.
Я без проблем прошла мимо них.
Орэйм был в той же комнате, как и в прошлый раз. Все так же сидел неподвижно на имитации дерева. Казалось, он вообще спит.
Я услышала тихое рычание позади и обернулась — на меня с другой камеры смотрел огромный волк, который не видел меня, но чувствовал. Шерсть на нем встала дыбом, а пасть обнажила острые клыки.
Рычание белого волка разбудило птицу. Я прошла сквозь стекло и оказалась в камере Орэйма.
Птица сидела все также, не двигаясь. Но стоило мне заговорить, она вздрогнула и чуть не свалилась со своей жердочки.
— Здравствуй, Орэйм. Не нужно бояться меня. Я не причиню зла, наоборот… я пришла сюда заключить сделку. — Глаза птицы постоянно двигались, будто пытались найти меня — увидеть. — Ты можешь стать человеком?
Через минуту ожидания и тишины, я поняла, что человеком стать не могут, либо опасаются.
— Хорошо. Я надеюсь, сейчас ты меня понимаешь. Я пришла сюда, потому что мне кое-что нужно. И необходимое мне можешь дать лишь ты. Предлагаю сделку — ты отдаешь то, что мне нужно, я в свою очередь освобождаю тебя.
Молчание птицы можно было толковать по-разному: это может быть, как согласие, так и раздумывание. Отказа быть не могло — я не верю в то, что он не хочет свободы. А раздумывать могли лишь над одним — сколько может стоить свобода?
— Мне нужна типография на Ридж стрит. Ты подпишешь документ на передачу права собственности, и ты свободен. — Птица встрепенулась и издала короткий и высокий возглас. — Это означает да или нет? Ах, да… Ты, наверное, не знал… Мне жаль, но старик Хэвиш умер. И типография по наследству принадлежит тебе. Вот, собственно, поэтому я здесь.
Птица вновь начала издавать звуки и махать крыльями. Я дала несколько минут для принятия скорбного известия и продолжила.
— Я думаю, типография стоит твоей свободы. И раз уж ты не хочешь сейчас принимать свой прежний облик, то я восприму твой ответ, как положительный… Надеюсь, ты в курсе того, что на тебе магический маячок? Даже если ты выберешься отсюда, они могут найти тебя. У меня есть противоядие от маячка. Вот как мы поступим. Я увожу тебя отсюда, на свободе ты подписываешь документ, а после я отдаю тебе противоядие. И ты свободен!
Через минуту я проявила себя. Я не беспокоилась за сохранность своей личности — я была в маске.
— А теперь я даю тебе полминуты на раздумье. — Я вытянула руку. — Ты цепляешься за мою руку, и мы исчезаем, или я ухожу отсюда без тебя.
Полминуты не потребовалось. Птица плавно спикировала мне на руку и намертво впилась когтями в руку.
— Вот и славно. — Я повернулась в сторону панорамного окна, выходящего в коридор, и уткнулась в ледяные глаза волка, который находился сейчас в человеческом обличии. Его камера находилась прямо напротив камеры Орэйма. Сейчас он не скалился и не рычал. Он просто смотрел на меня, молча.
Его взгляд пробирал до дрожи. Он будто сверлил им меня. Но у меня не было времени на новое знакомство — я исчезла вместе с Орэймом.
Мы быстро пролетели сквозь всё здание и оказались на улице. Но я не останавливалась — пролетела дальше, до безлюдного парка со скамьей, куда и приземлилась.
Я была призраком и не могла ощущать боли, но когти Орэйма я чувствовала. Я проявила себя свету и поднесла руку с птицей к скамье. Орэйм медленно расцепил свои когти и опустился на деревянную скамью.
— Было не сложно. Теперь мне нужно, чтобы ты превратился в человека. — И я стала ждать. Но прошла минута, а потом пять минут — птица не хотела превращаться в человека. — Тебе бы скорее принять противоядие, иначе твоя свобода долго не продлиться.
Через минуту начало происходить чудовищное действие. Эти обороты, что у волка, что у птицы происходили одинаково — путем ломания костей. Через минуту на скамье сидел худой и обросший волосами парень.
В момент появления на свет человека — Орэйма, я исчезла. Но на скамье появился листок с ручкой-лезвием, предназначенной специально для документов, требующих заверения аурой и кровью. Такую ручку украсть не составило труда. Такие артефакты есть в любых заведениях, где необходимо подписывать контракты, договора, документы, требующие заверения.
Орэйм был в одних лишь оборванных штанах. Он сидел сгорбившись, а лицо закрывала копна отросших, черных волос.
— Значит, отец мертв? — Хриплым голосом спросил парень.
— Да. Его нашли в типографии за станком.
— Зачем вам типография?
— Хочу помочь человеку и небольшой ораве детишек. С мэрией у меня нет шансов, а вот с наследником можно договориться. — После долгого молчания Орэйма, я продолжила:
— Поживи немного на свободе, а как станет скучно, можешь найти меня через подавальщицу Хлою, что работает
