Истинная одержимость дракона 2 - Алиса Князева
– А что вы прикажете делать? – кричит взлохмаченный коренастый мужчина, бродя туда-сюда перед коллегами. – Мы прибыли на испытание, значит девушек следует проверить. В конце концов мы с вами достаточно компетентны, чтобы сверить списки и сделать правильные выводы, даже если сам император не может видеть результат.
– Среди этих девочек и моя дочь тоже! – возражает ему кто-то. – Я не позволю ей лезть в воду и морозиться! Она ещё может стать матерью, если…
Говоривший замолкает, но по возникшей тишине ясно, что абсолютно все подумали об одном. Эта чудовищная мысль витаем в воздухе и с ней ничего нельзя поделать.
Что будет, если не станет императора?
Не только с гаремом, со всей империей.
Пока все мы размышляли над этим непростым, но важным вопросом, звенящую тишину над озером пронзает крик:
– Позовите лекаря! Быстрее!
Глава 14. Первая помощь
Боль – единственная причина, удерживающая меня в сознании. Кажется, я перешагнул черту, в которой она может вызвать обморок.
Рука сейчас отвалится. Я будто упал плечом в костёр. Буквально чувствую запах жжёной плоти. Немного странно осознавать, что пахнет аппетитно. Наверно я окончательно рехнулся, раз думаю об этом.
В поднявшейся суете успеваю сперва почувствовать присутствие, а потом и заметить лиловые кудряшки шпильки. Думаю, только благодаря ей я до сих пор жив. С истинной связью придётся считаться даже Фредерику.
Паника нарастает. Никто не понимает, что делать. Риз, стоящий передо мной и сам потирающий плечо, сейчас должен взять на себя командование. Но он не может. Из-за метки. Твою мать, я бы отдал ему мысленный приказ, но боюсь, что любое воздействие на него сейчас запечёт его мозги как мясо в глиняном горшочке, поэтому я выпрямляюсь и рычу сквозь зубы:
– Готовьте императора и гарем к возвращению в Серифеан.
Все стоят и не двигаются. Некоторые до сих пор целятся в меня мечами, но на лицах и во взглядах я вижу растерянность и панику. Думаю, это тоже действие меток.
– Выполнять! – рявкаю я и стражи резко разбегаются.
Каждый из них достаточно подготовлен и знает, что делать. Нужен был лишь приказ, чтобы запустить этот механизм. Не так давно я стоял над ними, многих знаю и знаю очень хорошо. Они подчиняются на рефлексах, нужна лишь правильная интонация.
Риз тоже отмирает. Метнув в меня недовольный взгляд, он убирает свой клинок в ножны. Пытаюсь разглядеть за мелькающими плащами фигуру Фредерика. Кажется, император сполз с кресла, держась за сердце. Мысль о том, что мне его совсем не жаль, отзывается ощущением, будто на открытый ожог, в который, должно быть, превратилась моя рука, высыпали крупинки соли.
Заметив, как я морщусь, Риз кривится, хватает меня за второй локоть и оттаскивает. Уворачиваемся от суетящихся вокруг стражей и не обращая внимания на крики, ныряем под полог одной из палаток. Не ту, в которой я говорил со шпилькой.
– Какого хрена, Ал?! – взрывается дракон. – Я мог тебя убить, недоумок!
– Не мог. Зубы коротки, – огрызаюсь я и присаживаюсь на ящик. – Как рука?
– Жить буду.
Его трясёт, будто он стоит на морозе голышом. Даже представлять не буду, что творится у него в голове. Я знаю, что он не хочет и не хотел мне вредить. Знаю, Риз со мной согласен, но метка не позволяет ему действовать на одной волне со мной. Свою шпильку, которая гасила бы эффект, он пока не нашёл. В каком-то смысле у него в голове не две души, а три и каждая тянет контроль над телом в свою сторону.
– А как твоя? – он трясёт головой и смотрит на меня. – Давай, показывай. Я отсюда чувствую, что тебя до корочки пропекло.
– Аппетитно, да? – криво усмехаюсь я.
Риз шутить не намерен. Покопавшись в ящиках, он открывает один и сводит брови, заметив, что я не спешу раздеваться.
– Уговаривать надо? Или приказа ждёшь?
Можно подумать, он смог бы провернуть то же, что и я.
Когда Риз нервничает, то становится раздражающе заботливым. Сейчас он чувствует вину за то, что напал, а значит мне предстоит позволить ему обработать рану, иначе не отстанет. Качаю головой и со вздохом тянусь к застёжке.
Снять плащ показалось легко, но, когда дело доходит до камзола, пришлось просить Риза мне помочь. Рубашку пришлось порвать, потому как рукав буквально вплавился в рану на плече.
– Твою мать, Ал, – морщится белый дракон. – Такое лекарь не залечит. А заживать будет долго.
Хочется выразить эмоции грубее, но я успеваю сунуть в зубы скрученную в жгут часть рубашки. Смотрю на прилипший лоскут, потом на Риза, киваю, и в глазах темнеет.
Обработка раны занимает куда меньше времени, чем снятие лоскута ткани. Ничего крепкого мы в палатке, к сожалению, не нашли, приходится опять полагаться на силу воли. Очень хочется верить, что клеймо выжгло насовсем, но я прекрасно понимаю, что магические метки не исчезают сами собой. Она вернётся вместе со свежей кожей.
– Жить будешь, – заключает Ризтерд, закончив намотку бинта.
Теперь моя рука пахнет травами, а не жареным мясом, уже хорошо. Риз отходит, ставит коробку на место и опускает голову. Мысли, которые он долго держал в себе, наконец находят выход:
– Что ты натворил? Что ты с ним сделал?
– То, что было нужно.
– Твою мать, Ал… тебя убьют. Как только потоков природной магии станет достаточно, тебе конец. Сам знаешь, этому нельзя сопротивляться.
– Если он умрёт, всё будет хорошо.
– Ты сам-то веришь? – резко оборачивается Риз. – Что Фредерик просто умрёт, сделав всем нам одолжение? Что ты сделал с ним? Что за воздействие?
– Тебе пока лучше не знать, – отвожу взгляд. – Для твоей же безопасности. Сам знаешь, с клеймом из нас легко добывать информацию. Помоги одеться, надо проверить, что снаружи. Там рубашек нет, глянь?
Риз не спорит. Сейчас он старше меня по званию,
