Корона императора - Дора Коуст
Яркая улыбка окрасила его губы. Больше она не была сдержанной. Взгляд изменился. Стал пронизывающим, будто Барсвиль прямо сейчас пытался разгадать какую-то загадку.
– Ты очень сильно поменялась, Тиана, – тихо заметил он, продолжая улыбаться.
У меня тоже никак не получалось собрать губы вместе.
– Я тебе такой не нравлюсь? – спросила лукаво.
– Ты не можешь не нравиться, – медленно, словно с осуждением покачал он головой и вдруг прижался к моим губам – сильно, смело, страстно, сминая их, а после шепотом повторил, прижавшись лбом к моему лбу: – Ты просто не можешь не нравиться. Если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю.
– Я знаю, – тоже прошептала я, потому что дыхание перехватило. – Но у меня все-таки есть еще один вопрос. Последний. Когда ты понял, что любишь? Не влюбился, а именно любишь.
Его губы вновь расплылись в довольной улыбке. Еще один короткий поцелуй в самый кончик носа, и мужчина отстранился, открывая зеркало.
– Эй! А ответ! – возмутилась я его коварству.
– Скажу тебе сразу после поцелуя на крыльце главного здания. Давай, пока я не передумал.
Глава 12: Любовь и страсть
Из зеркала мы с Барсвилем вышли в небольшом коридоре второго этажа, прямо рядом со спальнями. Без слов поцеловав меня в лоб, он начал спускаться по лестнице вниз, потому что мы условились встретиться на крыльце его дома.
Я хотела разобраться со всем как можно скорее, а потому сразу постучала в дверь комнаты, надеясь, что Элеот уже переоделся.
– Входите. Кто там такой вежливый? – донесся до меня смешливый голос ведьмака.
Внутрь я зашла без задней мысли, но почти сразу же отвернулась лицом к двери. Брат Барсвиля оказался обнаженным по пояс и как раз застегивал на себе брюки. Длинные, еще влажные после ванны волосы спускались по его спине.
Лучше было бы просто выйти и поговорить с ним чуть позже, но я не желала откладывать эту важную беседу.
– Элеот, я хотела поговорить с тобой, – произнесла я, собравшись с мыслями.
– Хочешь поблагодарить меня? – голос его, как и всегда, звучал самоуверенно. – Если что, благодарности принимаю исключительно поцелуями.
– Как раз насчет этого я и хотела с тобой поговорить, – припечатала я и гулко выдохнула: – Я искренне и всем сердцем люблю твоего брата, поэтому в дальнейшем подобные фразы или же провокационные действия с твоей стороны просто невозможны. Ты не можешь целовать или обнимать меня, когда тебе вздумается. Мы с Барсвилем поженимся в самое ближайшее время, поэтому тебе необходимо прекратить вести себя столь недостойно. Или так, или в нашем доме я буду тебе не рада.
– Какая экспрессия, – произнес он после некоторой заминки, но я ощутила, что голос его стал ближе, и напряглась. – Хорошо, давай так. Один поцелуй, малышка. Всего один поцелуй, когда ты точно знаешь, что я – это я. Если ты ничего ко мне не почувствуешь, я отступлю.
Осознав, что дальше так продолжаться не может и эти игры необходимо пресекать прямо сейчас, я обернулась. Обернулась и, естественно, увидела Элеота в одних брюках, но смутиться себе не позволила, хотя и отметила, как сильно он надеялся получить от меня именно такую реакцию.
Глядя ему прямо в глаза, я грустно улыбнулась.
– Элеот, ты меня не услышал. Ты замечательный молодой человек, интересный, с тобой приятно общаться и на тебя можно положиться. Но я люблю Барсвиля. И любила бы Барсвиля, даже если бы именно ты тогда согласился на предложение вашей матери подменить преподавателя по полетам. Любовь не появляется к тому, кто первый пришел. Это глубокое чувство, возникающее из мелочей. Влюбленность порождает либо страсть, либо любовь.
Чем больше я говорила, тем мрачнее он становился. В конце концов Элеот и вовсе отправился к шкафу за рубашкой, и теперь я могла видеть его лицо исключительно через отражение в зеркале.
– У тебя ко мне страсть. Желание самоутвердиться, доказать себе, что еще не все потеряно. Поставить галочку в заветном поле, верно? Знаешь, в деревне у меня была подруга. Она жила с родителями через три дома от нас. Она была старше меня на два года – следовательно, и жениха ей стали подыскивать раньше. Выбрали первого парня на деревне. Он за ней очень красиво ухаживал, а потом бросил. Но не просто бросил, а разбил сердце, женившись на девушке из соседней деревни. После того инцидента она долго пыталась заглушить образовавшуюся пустоту другими парнями, в конце концов переступив через черту, через которую воспитанная девушка по своей воле до свадьбы переступать не должна.
– И о чем мне должна рассказать эта сопливая история? – резко повернулся он ко мне, покончив с застегиванием пуговиц.
– Ты напоминаешь мне мою подругу. Кто-то разбил тебе сердце, Элеот, а я была первой, кого ты схватил, пытаясь залатать эту пустоту. Скажи честно: что заставило тебя приехать в эту академию?
– Это не твое дело, ведьма, – явно разозлился он.
А я все больше убеждалась, что попала в самую точку.
– Тебя заставила сюда приехать женщина, Элеот. Не хочешь – не рассказывай. Это действительно твое дело. Но больше не пытайся заменить ее мной, не лезь в наши с Барсвилем отношения.
Понимая, что больше мне сказать нечего, я уже намеревалась уйти. Даже подошла к двери и взялась за ручку, когда меня остановил тихий, словно надтреснутый голос ведьмака:
– Она вышла замуж за другого.
– По любви? – спросила я, обернувшись.
– По договору между кланами, – ответил он сухо.
– И? Ты ничего не сделал? Не попытался ее остановить?
– А что я должен был сделать? Она отвергла меня, когда я к ней пришел.
Медленно открыв дверь, я тем не менее пока не выходила в коридор. Легкая усмешка прилипла к моим губам.
– Из-за любви к брату ты смог вытащить его из имперских казематов. Из-за мнимой любви ко мне пробрался в императорский дворец, в особняк Ворти, откуда увел моих
