Прах любви - Рокси Торн
Женщина ловко создавала неприятные ситуации и мастерски их решала, становясь незаменимой опорой для моего мужа. Не найди мы отдельный дневник с пометками, то на вполне резонных основаниях могли бы и определить её в отличные управленцы, а так только очень хитрая, терпеливая и мстительная лиса. Ну и что меня интересовало в первую очередь сейчас, Эсмина очень информированная лиса, буквально знающая про каждый угол в резиденции.
Аккуратно рассортировав по группам и стопкам найденные улики, я разбудила женщину, которая, увидев наши находки, чуть опять не отбыла на отдых в мир грёз. Этого я ей, конечно, не позволила, и так потратили на эти раскопки много времени.
— Не стоит впадать в панику, — мягко пожурила перепуганную женщину. — Финансовые потери Северного Предела меня пока мало интересуют, а уж твои игры с моим мужем, вообще не мои проблемы.
— Тогда что? — нервно сглотнув, спросила бледная, как лист бумаги женщина.
— Правильный вопрос, своевременный, — похвалила за самообладание её. — Меня интересует всё происходящее в Северном Пределе. Вообще всё, — уточнила с нажимом.
Мы, конечно, успели пролистать несколько записных книжек и в особенности дневник, не предназначенный для чужих глаз, но хотелось бы получить информацию не только из первых рук, но и составить более точную картину.
— Что именно вы хотите знать?
— Княжна, — добавила Ри, не прекращая любоваться остриём кинжала, добытым из моего пространственного кармана.
— Что? — недоумённо посмотрела на меня Эсмина.
— Говорю, ты забыла, добавить титул, или не забыла? — ловко крутанув оружие в руках и вернув его в исходное положение, ответила женщине помощница.
— Вы… княжна, это не допустимо, — не отрывая взгляда от кинжала, пробормотала экономка, кажется, всё ещё не до конца, веря в происходящее.
Я только сочувственно покивала головой, конечно, недопустимо, такой бардак развели. Однако женщина сделала неверные выводы из моего сочувствия и, приободрившись, начала вырывать себе могилу собственными словами:
— Крей будет очень недоволен, — начала рассуждать она, забыв не только о моём титуле, а вообще о субординации. — Начальника стражи, наверняка самого в тюрьму отправит, да и мне достанется.
И с таким она это видом протянула, будто ожидала, что я сейчас раскаюсь во всех грехах и побегу в карцер, самолично натягивая по пути кандалы на руки, вину перед ней заглаживать. Поборов веселье, я тяжко вздохнула и даже глазки в пол опустила.
— Но, ведь вас никто не видел же? Мы всё можем исправить, — приободрилась Эсмина от собственных мыслей.
— И что ты предлагаешь? — очень кротко спросила я, стараясь даже не смотреть на экономку, чтобы не разразиться в приступе хохота. — Я не хочу в камеру, — постаралась добавить в голос испуга и надавить на жалость, но голос подвёл и сорвался на писк. Не на тот эффект я рассчитывала, но получилось тоже неплохо.
— Вы просто исчезните, — расплываясь в победной улыбке, сообщила она мне.
Хороший план она придумала, да? Вот только забыла моим мнением поинтересоваться, как, впрочем, и все здешние обитатели.
— Знаешь, что-то в этом есть, — протянула я. — Безвольная марионетка действительно должна исчезнуть.
Эсмина не сразу поняла смысл, да и перемену в моём тоне со смирения на ехидство тоже осознала далеко не мгновенно и поэтому ещё какое-то время улыбалась своим мыслям.
— Но как вы? — дошло наконец-то до женщины.
— Силой, умом, магией, мало ли вариантов, — хмыкнула я.
Ди, обследовавшая кабинет во время нашей занимательной беседы, неожиданно прибавила яркость освещения, пристально разглядывая угол крайнего стеллажа. Все остатки романтической атмосферы, созданные не обделённой вкусом Эсмины вмиг рассеялись, явив и пыль на полках, и бронзовые нечищеные статуэточки на каминной полке. И ладно бы, дело было только в некой запущенности кабинета, хозяйка помещения тоже предстала в своей полной красе, порадовав глаз толстым слоем макияжа.
Каким ты зрением ни обладай, а вот толстый слой штукатурки бросается в глаза, только при ярком свете. Нет, безусловно, макияж был нанесён очень тщательно и даже искусно, но от этого бросался в глаза ещё сильнее, подчёркивая общее истощение организма.
— Что у тебя с магией? — сканируя женщину более углублённо, заинтересовано спросила я.
Есть у меня предположение, как у мага, пускай и слабого, могло развиться такое истощение, но оно выглядело настолько нелепо, что становилось смешно и неуютно одновременно от таких догадок.
— Нет больше магии, — передёрнула плечами женщина и вернула на лицо выражение крайней озабоченности, с которым нас встречала.
— А с телом что?
— То же, что и с магией. Силы уходят, куда не знаю, как вернуть тоже, — пожала она плечами, не отрывая неподвижного взгляда от бумаг.
Да ну нет, за такое казнят же.
— Не двигайся, — активируя более глубокое сканирование, причиняющее крайне болезненные ощущения, попросила женщину.
Не то, чтобы я очень хотела спасти Эсмину, да она может быть полезна, но чтобы вытрясти из её памяти всю интересующую меня информацию, времени, что ей осталось, хватило бы с лихвой. Мне было банально любопытно, ну и лишний козырь против Крея не помешает. Не каждый день видишь последствия ритуала, описанного в древних трактатах и запрещённого уже не одно столетие.
Экономка страдала, пот катился по некогда красивому лицу, оставляя грязные дорожки по вискам, но она не двигалась. Вообще, ни разу не шелохнулась, только сжимала челюсти крепче. По себе знаю, насколько болезненна, может быть данная процедура, поэтому не только немного сочувствовала женщине, но и искренне восхитилась её стойкостью. Это меня с детства учили игнорировать боль, а кто будет издеваться так над юной слабосильной аристократкой? Они не воины, не палачи, их удел — радоваться жизни и радовать мужа. Но, Эсмина молодец, этого не отнять.
Но это ладно, молодец-то она молодец, вот только тёмная пульсирующая нить, обвивающая тело женщины от этого никуда не делась. Ох, нехорошо это. Очень не хорошо.
— Жить хочешь? — серьёзно спросила у Эсмины, вдоволь налюбовавшись на нить.
— Глупый вопрос, княжна, — выдавила она через силу.
— Клятва верности мне лично, остальное, думаю итак понятно, — не отпуская магию,
