Пленники проклятья (СИ) - Тумас Катерина
— Прошу тебя, Медный, друг мой, — подключился уже Дэган. В нём я почувствовала отчаяние. Мужчина смотрел в раскрытый глаз дракона, приложив руки к его чешуе, по которой катились крупные горячие слёзы. — Приди в себя! Отринь былое, это всё лишь воспоминания! Здесь нет твоих страхов!
— Здесь только покой и сон, — подхватила я. — Медный, милый, хороший дракон, усни.
— Спи же, спи! Сейчас!
И он вдруг затих. Напрягся, замер, а потом обмяк. Я почувствовала силу, что разлилась вокруг. Не поняла, чья она была. Показалось, что нас обоих. Тёплая волна затопила всех, прижав Медного к земле без помощи физической силы. Он в последний раз глубоко вздохнул и вырубился. Даже глаза до конца не закрыл.
Братья-драконы, всё ещё не веря в счастливое спасение, настороженно отлепились от тела Медного и отошли в стороны. Дэган схватил меня в охапку и, казалось, сейчас сам расплачется. Но я сделала это за нас обоих.
Следующие несколько минут мы стояли на земле на коленях, а я рыдала на плече у мужчины. Драконы тоже отфыркивались и тяжело дышали.
— Всё, Лира, ты огромная молодчинка, — утешал меня мой дракон. — Успокаивайся…
— Что теперь делать будем? И когда он проснётся — тоже, — спросил Морок. — Зафиксировать такого сильного дракона не получится.
— Получится, — это Холодный поднял голову от пораненного крыла. — Закуём его в лёд.
Я даже удивился, когда Холодный подал такую отличную идею. Только его пламя может подобное сделать, потому мы, остальные, как-то даже не подумали. Вылечив раны, оттащили Медного подальше от берега, чтобы никакая живность морская случайно не пострадала. Пока мы держали его голову над водой, а крылья разведенными в разные стороны под её поверхностью, Холодный замораживал. Важно было вовремя отпустить и самим не застрять, но всё получилось.
Синему пришлось так серьёзно напрячься, чтобы сделать достаточно много льда для удержания силача и громадины, коими является Медный, что назад братья тащили Холодного почти безсознательного. Но оковы изо льда получились на славу. Медному точно из них не выбраться. Я сверху положил свой огонь, один из магических вариантов, который делал материал устойчивым к жару. Медный теперь не сможет сам его растопить. Только я.
Всё, с такой защитой мы можем быть уверены, что он себе больше не навредит. Другое дело, что от фантомных ощущений лёд его не спасёт.
Лира нанервничалась, но настояла полететь с нами. Более того, когда Холодного водрузили у его логова на каменный уступ, она даже поблагодарила его. Но тот сразу же отрубился, потому ничего не ответил.
Изумрудный вернулся к Медному, наблюдать за ситуацией и дать знак, если что-то пойдёт не так. Но я очень надеялся, что после сна ему полегчает. А пока пора было разобраться в деталях происходящего.
Шуму мы подняли много, потому сюда слетелись и другие базовые, но и не только. Больше всех я был рад видеть Роркарта. Хоть необходимость в его советах касательно людей вроде как уже отпала. Но это мудрый дракон, хоть и небольшого размера.
— Итак, Дэган, — начал разговор Морок, когда пятеро драконов собрались на верхушках гор у моего кратера, — хотелось бы узнать про то, кто такой этот Роудан.
— Сначала расскажи, как началось бедствие с Медным.
— И конкретно, что с ним произошло, — добавил Малиновый Хлыст.
— Меня вот больше волнует, не повторится ли это, — фыркнул Лапать и с подозрением уставился на Лиру. Та верно поняла его заинтересованный взгляд и мило улыбнулась:
— Привет. Ты красивый. Такой разнообразный цвет! Не то оранжевый, не то зеленый…
Лапать не ответил, возмущенно вздёрнулся и отвернулся. Понимаю, такой уровень владения мысле-образной речью никто раньше не у драконов не встречал, но на объяснения у меня не было ни сил, ни желания. Привыкнут. Открыто возбухать всё равно никто не станет, побоятся нарваться на вызов на бой от меня.
— Медному было нехорошо ещё с тех пор, как ты вернулся. Всё говорил про дыру в оболочке мира, — поведал Морок. — Нервничал сильно, хоть мы её и заделали. Я застал его в таком состоянии утром. С каждой раной, что он себе наносил, всё ухудшалось.
— Это воспоминания о прошлой жизни, — подтвердил мои догадки Роркарт.
Хлыст тоже закивал и добавил:
— Скорей всего, так он умер.
— Убили какие-то межмировые твари? — охнула Лира.
Трое новых для неё драконов посмотрели на девушку. Роркарта она особенно заинтересовала, я видел это, но тот старался держать себя в руках. Есть дела поважнее. Однако же я уверен, по окончании обсуждения он останется и попросит пообщаться с ней лично.
— Мне тоже так кажется, — ответил Морок, поддерживая мою малышку.
— В таком случае, — это слово снова взял Роркарт, — он должен с ними свыкнуться и пережить. Иного пути нет. Каждый из нас что-то вспоминает и несёт сей груз дальше. Медный тоже сможет. Просто его воспоминания более жестокие и… животрепещущие.
Драконы в задумчивости водили глазами по окружающему пространству. Морок же смотрел прямо на меня, не отрываясь. Намёк достаточно чёткий.
— Да, я тоже вспомнил прошлое. И даже был в мире, где умер. И жил.
Теперь на меня уставились уже все. Удивление, интерес — вот что они излучали. Не припомню случая, чтобы кто-то из наших посещал другие миры. Нет, трещины на оболочке бывали. Катаклизмы в нашем мире не такая уж большая редкость с точки зрения долгоживущих драконов. К тому же, вокруг всяких объектов, способных пробить магическую оболочку, вроде многомерных астероидов и сквозных комет, тоже хватает. Но другие миры от нашего так далеко, что без чёткого направления никуда не улетишь.
Да, и с ним тоже, вообще-то. То, что мне удалось преодолеть такое расстояние и остаться в живых, не истратив все силы — это чудо. Признаюсь, я подумал о том, что могу не добраться до моей малышки в другом мире, только когда уже вылетел. Может, потому приложил все силы? Или дело таки в наличии связи… А может, в пункте назначения. Всё же, это родной мне Кеацфин.
— Я был богом, — признался собратьям. — Роудан — мой родной брат. Точнее, в прошлой жизни. Лира с ним знакома была. Тоже в прошлой жизни.
— Она из того твоего мира? — верно понял Роркарт. Я кивнул. — Значит, она сюда тоже перенеслась после смерти? — Я снова кивнул. Хм, раньше посылал утвердительные импульсы, а сейчас поступаю ближе к человеческим повадкам. Занятное наблюдение. — И… как ты?
Приятна его забота. Старый добрый друг всегда меня поддерживал. Он мне во многом помог, разжевал некоторые моменты про мироустройство, даже смысл моих собственных поступков. Иногда мы сами не понимаем, что и почему творим. Со стороны виднее.
Вот прямо как сегодня с Медным. Со стороны мы видели, что никто на него не нападает, однако в его глазах всё было иначе. Признаюсь, я подумал было, что враги просто невидимые, но… Все раны он нанёс себе сам. Ни одной новой после обезвреживания его не появилось.
— Моя смерть сопровождалась тоже не радужными событиями, — вздохнул и перевёл взгляд на Лиру. — Мою жену убили, я не смог никого спасти… Ещё и подгадил потомкам. Не хочу об этом.
— Главное, чтобы ты не взбесился, как Медный, — буркнул в своём репертуаре Лапать и проследил глазами за случайно снесенной вершиной горы. Своё имя он получил за громадные лапищи, что в диаметре превышают даже мои раза в два-три. Когда только родился, так и норовил всё подряд ими облапать. Потом умерил пыл, но неуклюжесть с ним осталась. — С тобой нам и всем всместе не совладать. Не вздумай устраивать подобное.
— Не волнуйся за это. Я похож на спятившего? — хмыкнул. Все дружно послали импульсы отрицания. Роркарт даже головой покачал. — Вот именно. Наша проблема сейчас — другой дракон. Я свой критический период давно прошёл.
Мы говорили ещё долго. Размышляли, делились опытом о переживании воспоминаний, пытались придумать, как использовать наши знания для помощи Медному. Что было понятно точно — его нельзя выпускать, пока не стабилизируется. Но и передерживать не стоит, а то можно сделать только хуже.
