Плач волка - Патриция Бриггз
Пока Чарльз лежал на столе, пытаясь отдышаться, Сэмюэль сказал:
— Я здесь не останусь, папа.
Чарльз перестал беспокоиться о своей ноге и посмотрел на брата.
Сэмюэль был не в той форме, чтобы снова оставаться в одиночестве. Но его отец и так знал это, он лучше Чарльза разбирался в людях.
Бран не ответил, просто медленно развернулся на маленьком табурете в углу комнаты.
В конце концов, Сэмюэль не выдержал молчания и продолжил:
— Я не могу остаться. Здесь слишком много людей, которые ожидают слишком многого. Я не хочу быть в стае.
Бран продолжал крутиться на стуле.
— Так что ты собираешься делать?
Сэмюэль мельком улыбнулся, и у Чарльза защемило сердце из-за отсутствия искренних чувств за этой улыбкой. Что бы ни случилось с братом за те годы, что он жил один, это изменило его. И Чарльз беспокоился, что перемена была необратимой.
— Наверное, еще немного подразню Мерси.
Он старался говорить небрежно, но тело напряжено, выдавая, как много это для него значило
Возможно, их отец не был сумасшедшим, когда решил свести Сэмюэля и Мерси вместе. Хотя, по опыту Чарльза, романтика могла принести много боли. Но может быть, Сэмюэлю сейчас не нужен покой.
— А как же Адам? — неохотно спросил Чарльз.
Мерси жила в Три-сити штата Вашингтон, и альфа стаи бассейна реки Колумбия был не достаточно доминирующим, чтобы удержать свою стаю, пока в ней Сэмюэль. Адам был альфой слишком долго, чтобы приспособиться к другому альфе в своей стае.
— Я уже говорил с ним, — быстро ответил Сэмюэль.
— Он не против, что ты возьмешь верх? — Чарльз в это не верил.
Возможно, другой волк смог бы смириться, но не Адам
Сэмюэль расслабился, прислонившись к стойке, и ухмыльнулся.
— Я не собираюсь забирать его стаю, старик. Просто вторгнуться на его территорию, как любой другой волк-одиночка. Он сказал, что его это устраивает.
Выражение лица маррока тщательно нейтральное, и Чарльз знал, что его отца что-то беспокоит. За последние два года, с тех пор как Сэмюэль вернулся из Техаса, были ночи, когда только благодаря стае он держал себя в руках. А у одинокого волка нет стаи, на которую можно было бы опереться.
Сэмюэль, как и Бран, и Асил был старым. Старый волк опасен для оборотней. Возраст никогда особо не беспокоил Сэмюэля, пока он не вернулся несколько лет назад после более чем десятилетней жизни в одиночестве.
— Конечно, — продолжил Сэмюэль, — он не знает, что я переезжаю к Мерси.
Адам был неравнодушен к маленькому койоту, внезапно вспомнил Чарльз.
— Значит, Мерседес решила простить тебя?
— Простить? — Глаза Сэмюэля полезли на лоб, но впервые за долгое время взгляд стал спокойным. — Она никогда не прощает, когда может поквитаться.
— Так как ты уговорил ее согласиться на твой переезд?
— Она еще не согласилась, — спокойно сказал он. — Но она это сделает. — Какой бы план он ни задумал, в его глазах засияла прежняя жизнерадостность. Бран тоже это увидел, и Чарльз понял, что отец принял решение.
— Хорошо, — резко произнес Бран. — Можешь идти. Я думаю, так будет лучше.
Возможно, с Сэмюэлем было что-то не так, и возвращение в Аспен Крик ничуть не улучшило ситуацию. Возможно, Мерседес повезет больше. Она не убила Сэмюэля или Брана, если уж на то пошло, за то, что они поставили ее на линию огня.
Чарльзу надоело лежать в нижнем белье, поэтому он сел, стараясь отогнать звон в ушах, который грозил снова свалить его на стол.
— Как ощущения? — спросил Сэмюэль, вернувшись в режим доктора.
Чарльз закрыл глаза и прислушался к себе.
— Мне больше не хочется выломать дверь и сбежать, но, возможно, это просто потому что ты закончил самое худшее.
Сэмюэль ухмыльнулся.
— Нет. Я мог бы помучить тебя еще немного, если бы захотел.
Чарльз бросил на него мрачный взгляд.
— Мне намного лучше, спасибо.
Ему было больно, но впервые с тех пор как его подстрелили, чувствовал себя лучше. Он задавался вопросом, почему отравление серебром заставило его так защищать Анну. Он никогда не чувствовал ничего подобного.
— Хорошо. — Сэмюэль посмотрел на отца. — Не завтра и не послезавтра. Если бы на его месте был кто-то другой, я бы сказал тебе подождать, по крайней мере, десять дней, но он выносливый и не глупый. Без серебра он выздоровеет почти так же быстро, как обычно. После среды незнакомые люди даже не заметят, что что-то не так. И никакой идиот не станет нападать, решив, что сможет справиться с ним. Но если ты отправляешь его сражаться со стаей в одиночку, тебе придется отправить с ним подкрепление или подождать пару недель.
Чарльз посмотрел на своего отца, ожидая его решения.
Он не любил бегать с кем-то в середине зимы, эти горы не очень любили путешественников. Тем не менее он мог выполнить работу лучше, чем кто-либо другой, раненый или нет, особенно если виноват был не просто какой-нибудь бродячий волк, а совершено нападение на территорию его отца.
Наконец, Бран кивнул:
— Я не хочу спешить. Отдохнешь неделю.
— Что ты собираешься делать с Асилом? — спросил Чарльз. — Несмотря на все усилия преподобного Митчелла, Сэмюэля и самого дока Уоллеса, стая сейчас не в себе. Если тебе придется убить его, будут последствия.
Бран слабо улыбнулся.
— Я знаю. Месяц назад Асил пришел ко мне с жалобой на свои сны и начал просить меня снова избавить его от страданий. Обычно я бы не беспокоился об этом, но…
— Что ему снится? — спросил Сэмюэль.
— Его мертвая пара, — сказал Бран. — Ее замучили до смерти. Он не хочет говорить об этом, хотя знаю, что чувствует себя виноватым, потому что путешествовал, когда это случилось. Он сказал мне, что перестал видеть сны об этом, когда присоединился к нашей стае, но в прошлом месяце они начались снова. Он просыпается дезориентированным и иногда не там, где ложился спать.
Опасно выпускать на волю волка с могуществом мавра.
— Ты считаешь, что стоит повременить с его убийством? — спросил Сэмюэль.
Бран искренне улыбнулся.
— Да, это может подождать. У нас есть омега, которая может помочь ему. — Он посмотрел на Чарльза и улыбнулся шире, показав клыки. — Она не оставит тебя ради него, Чарльз, что бы ни говорил Асил, стараясь подергать тебя за хвост.
****
Хотя гостиная и была дорого обставлена, все равно выглядела теплой и по-домашнему, решила Анна. Но это не ее дом. Она беспокойно бродила по комнатам, прежде чем, наконец, обосновалась в спальне, сев в углу на полу, подтянув
