Татьяна Шульгина - Проклятие эльфов(СИ)

  -- Что будет с Николь? - спросила Мадлена, после паузы. Кристиан молчал, прислушиваясь к завыванию ветра. Лицо его опять стало ледяной маской.

  -- Ведь она любит тебя, и ты любил ее.

  -- Я и сейчас люблю ее, - ответил граф.

  -- Что же мешает вам? Неужели ведьма?

  -- Нет, она ни при чем.

  -- Тогда я не понимаю, ведь вы готовились к свадьбе, вы уже были бы женаты, если бы не темные.

  -- Нет, не темные виноваты, а я, - Кристиан обернулся и посмотрел на мать.

  -- Я знаю об этом, но не спеши винить себя, - попыталась переубедить его она.

  -- Я не виню себя, я такой какой есть и не изменюсь, хотя очень старался, - граф сел на стул. Корабль стал сильнее раскачиваться.

  -- Я не понимаю тебя, - Мадлена пыталась найти в сыне хоть что-то от прежнего Кристиана.

  -- Вы, женщины, не любите верных порядочных мужчин, только негодяев, - говорил он.

  -- Это не так.

  -- Это так, - не согласился граф. - Джонни был хорошим парнем, но не имел особого успеха у девушек. Все они воротили нос от него. Единственным, кто полюбил его по-настоящему, был оборотень. Корделия на многое пошла, чтоб он стал графом. А Гордон. Он самый лучший и честнейший человек, но ему разбивают сердце, стоит только открыть его.

  -- Это ничего не значит, - возразила Мадлена, не понимая, куда ведет сын.

  -- Неужели ты думаешь, что Николь чем-то отличается от других? - продолжал холодным бесстрастным тоном граф. - Я мог взять ее в тот самый день, когда увидел в деревне. Я мог привезти ее в замок, запереть и ходить к ней каждую ночь. Она ничего бы не смогла с этим сделать. Она была бы моей. Рожала бы от меня детей, а я продолжал бы жить прежней жизнью. И она любила бы меня, потому что выбора бы у нее не оставалось.

  -- Я не верю своим ушам, - Мадлена побледнела, представив, что ее сын мог бы стать подобным чудовищем.

  -- Но нет, я влюбился, - ехидно усмехнулся он. - Я был честен. Я ждал. Ждал ее любви, когда она подарит мне ее сама. И я бы не дождался, если бы не мой природный талант покорения девиц.

  Мадлена чувствовала, что в Кристиане темная кровь, но не знала, она ли является причиной его нового настроения и жизненной философии.

  -- После твоего отъезда я изобразил из себя жертву, убитого горем и отчаянием влюбленного, что было не так трудно. Ты должна помнить, - объяснил Кристиан. - А сам поехал развлекаться с Лидией.

  -- Еще одна ведьма, - покачала головой Мадлена.

  -- Она мертва, не говори о ней плохо, - граф злобно прищурился, взглянув на мать.

  -- Я не знала, прости, - поспешила исправиться та.

  -- Она ценой своей жизни защитила деревню и моего сына, - Кристиан вспомнил пожарище на месте густого прекрасного леса. Это воспоминание не улучшило его настроение. Он мрачно глядел на вспышки молний, разрезавших черные небеса.

  -- Я не могу уложить в голове всех добрых дел этих ведьм, - вздохнула Мадлена.

  -- Николь застала меня с Лидией, - продолжал граф невозмутимо.

  -- И не бросила тебя в тот же миг? - поразилась она.

  -- Нет, женщины очень странно устроены, - Кристиан усмехнулся. - Вот ты тоже отвергла мужа и пустилась развлекаться.

  -- Это не так, - возразила Мадлена. - Твой отец...

  -- Я не об отце, - остановил ее граф. - Он не был твоим мужем.

  -- Ты знаешь? - удивленно спросила женщина.

  -- Да, в темнице у нас была уйма времени, и Велиамор мне все рассказал. Как он любил тебя, а ты бросила его и сбежала. Ты со всеми так поступаешь?

  -- Ты стал жесток, - Мадлена опустила глаза.

  -- Я таким был всегда. Ты видела то, что хотела видеть, - ответил невозмутимо Кристиан.

  -- Я не сбежала от Велиамора, - произнесла она. - Я не была уверена в своих чувствах. Я не знала, что такое любовь.

  -- Вы всегда не уверены, вам нужен стимул, - усмехнулся Кристиан. - Я дал его Николь, и она стала моей.

  -- А теперь, что изменилось? - Мадлена решила довести этот разговор до конца, хотя и сомневалась, что у нее хватит сил. Кристиан был темным и рассуждал как темные.

  -- Теперь я нашел другую, - ответил он, угадав мысли матери, отразившиеся ужасом в ее глазах. - Николь в прошлом. Я стараюсь ее забыть.

  -- Мне очень жаль, что я не смогла предотвратить того, что случилось с тобой, - сказала Мадлена, поднявшись.

  -- Я ни о чем не жалею, - ответил граф. - А ты, если ей подруга, убеди забыть меня.

  Кристиан вышел за дверь, не желая продолжать разговор. Он знал, что этим положил конец их отношениям с Николь.

  Принц и капитан стояли на мостике. Они были в непромокаемых плащах поверх формы. Из черного неба сплошной стеной лил дождь. Капитан отдавал приказы боцману. Принц наблюдал за остальной эскадрой, следовавшей за ними. Матросы закрепили паруса, чтоб ветер не сорвал их, а теперь укрепляли пушки и груз в трюмах. Огромные волны бились о борт, заливая палубу. Офицеры помогали простым матросам, покинув безопасные каюты. Только женщины оставались внизу.

  Ева сидела с королевой. Виржиния лежала на кровати, выпив успокоительного чая. Известие о смерти мужа очень опечалило ее. Джек тоже не отходил далеко, выполняя ее поручения. Теперь он смотрел в окно на огромные черные волны. Закатного солнца вовсе не было видно из-за грозовых туч. Небо сливалось с морем, и его все чаще рассекали молнии.

  -- Очень жаль, что Теодор не успел узнать тебя, - произнесла королева слабым голосом.

  Ева кивнула, не поднимая глаз.

  -- Надеюсь, вы с Николь станете сестрами, - продолжала королева. - Я после того, как родила тебя, была в беспамятстве несколько дней. Наверное, тогда тебя и выкрали.

  -- Я ничего не знала об этом, - тихо ответила Ева. - Николь мне все рассказала.

  -- Да, она очень добрая девочка, - Виржиния промокнула платком слезы. Джек отскочил от окна, когда в него ударила волна. Более десятка кают были расположены на корме корабля, на приличном расстоянии от ватерлинии. В том числе и каюта капитана, которую теперь занимал новый король, как самый важный человек на корабле. Королева-мать расположилась в соседней, не менее просторной и роскошной.

  -- Не бойся, Джек, - она улыбнулась. - Это очень большой корабль.

  -- Я не боюсь, - мальчик вернулся к окну, немного смущенный.

  -- Где тебя поместили? - спросила она уже у дочери.

  -- На второй палубе, там тоже очень уютно, - ответила девушка.

  -- Это хорошо, теперь это наш дом, - королева вздохнула. - Пока мы не найдем союзников или кто-то не предоставит нам убежище.