Зимний Бал, или Еще один шанс для попаданки - Оксана Гринберга
Но бегать по городу на коньках нам не стоило – тем самым мы могли привлечь к себе ненужное внимание. Их надо было поскорее снять, а брат не понимал, что я от него хочу.
– Куда садиться? – растерянно спросил он.
– Сюда и садись! – указала я на сугроб, и он послушно плюхнулся в снег. – А дома мы с тобой еще поговорим о том, что нельзя убегать от сестры через чужие порталы!
– Ну, Рина, он же открыл его для нас! – заныл брат.
Но я была неумолима.
– Вот я тебе задам! – пообещала ему.
Сняла с него коньки, затем с себя, после чего…
– Живо домой! – приказала я.
Потому что сил моих больше не было – ни моральных, ни физических – все это выносить! Мне нужна была передышка.
Сперва мы просто шли, чтобы не привлекать внимания, а затем свернули за угол и побежали. Рори тащил меня за собой, за что я была ему премного благодарна.
Еще через несколько поворотов показалась засыпанная снегом Цветочная улица – на катке я и не заметила, что его навалило порядком.
В груди потеплело, а вскоре мы стояли у входа в наш подъезд. Но только закрыв за собой дверь в нашу квартирку на замок, я смогла перевести дух.
Уж погуляли так погуляли!
Глава 4
Весь вечер я занималась домашними хлопотами, а заодно «перенимала» дела пропавшей без вести Рины Одридж.
Думать о плохом – о том, что она умерла, а я заняла ее тело, – нисколько не хотелось, но подобные мысли продолжали меня преследовать, хотя я старательно гнала их прочь. Уговаривала себя, что настоящая Рина Одридж сейчас в Москве, в моем теле. Тоже перенимает дела и учится пользоваться общественным транспортом (вряд ли она так быстро освоит вождение), пока я разбираю ее вещи и бумаги, привыкая к тому, что теперь они мои.
Заодно ловила себя на мысли, что прошлая моя жизнь постепенно все глубже погружалась в туман. На первый план выходили проблемы Рины и Рори и их борьба за выживание в засыпанной снегом холодной Ровейне.
Но теперь это была уже моя борьба, и мне хотелось знать о жизни Одриджей от начала до конца. Поэтому я терпеливо перебирала бумаги и открывала сундуки – целых три штуки, – рассматривая их содержимое.
Но нового почти ничего не обнаружила – лишь несколько малозначимых документов на дне шкатулки, а в сундуках летнюю одежду, обувь, пару старых одеял и кое-какую кухонную утварь.
Вот и все.
И я не могла понять… Например, что произошло с остальным вещами Одриджей? Теми, которые должны были остаться от старой жизни? Они их продали, чтобы выручить хоть какие-то деньги? Или их отобрала вредная домовладелица? Либо Одриджи отдали все бедным, хотя и сами не слишком богаты?
Ответов у меня не было, а Рори особо и не расспросишь. Сперва брат довольно долго читал книгу, заданную в школе на зимние каникулы, после чего снова уселся раскладывать своих солдатиков.
Я же продолжала разбирать вещи.
Отыскала в сундуке школьные тетради Рины, порадовавшись тому, что она их сохранила. Немного посмотрела на ровный и аккуратный почерк, затем решительно отложила их в сторону. Заварила клейстер – муки оказалось на удивление много, словно Рина успела поработать не только на спичечной фабрике, но еще и в пекарне.
Стоило клейстеру настояться, как я позвала брата, и мы заклеили все щели возле окна, взяв листы из тех самых тетрадей.
Досталось и входной двери. Ее я утеплила – выбрала самое старое одеяло, порезала его на кусочки, в маленькой нише возле печи обнаружив молоток и проржавевшие гвозди.
Именно так и победила сквозняк от входной двери.
Перед этим я попросила брата показать, как он затапливал печь в мое отсутствие. Якобы хотела убедиться, что он все умеет.
Дело было в том, что я сама не все умела, но хотела сделать все именно так, как заведено у Одриджей.
– Смотри, Рина! – с важным видом говорил Рори, не подозревая, что для меня это не игра. – Проще простого!
И пусть у нас ушло довольно много дров, но вскоре комнатка прогрелась, а заодно стало теплее и в ванной. За это время я вскипятила воду, после чего заставила брата вымыться, а потом искупалась в тазике и сама.
Нашла немного жидкого мыла. Длинные волосы им нормально было не промыть, но я старалась как могла. И дело было вовсе в завтрашнем уроке в доме Вельских – хорошо, и в этом тоже! – но я чувствовала, что это тело недавно перенесло серьезную болезнь, и мне хотелось смыть все ее следы.
– Давай-ка мне то, что еще нужно постирать, – обратилась я к брату.
Он ничего об этом не знал. Пришлось разбираться в его вещах самой, но стирки набралось не так уж и много. Закончила и с ней, развесила белье на протянутой веревке возле плиты, поняв, что на этом окончательно выбилась из сил.
Зато на ужин у нас был суп, принесенный Ким-Ли, и мне не пришлось беспокоиться еще и о готовке.
На завтрашний день я заранее замочила фасоль, решив, что у нас снова будет суп, но уже совсем другой. К тому же в моих поисках на глаза попался горшочек с засахаренным вареньем и созрел план еще и на утро.
– Собирай-ка свою армию обратно в коробку! – приказала я брату. – Посмотри, за окном уже ночь. – А еще там был снег – валил валом, пытаясь засыпать город и ближайший к нам фонарь. – И живо в постель!
Вскоре Рори послушно улегся. Натянул на себя одеяло, затем попросил рассказать ему сказку, но заснул еще до того, как Золушка успела доехать до бала.
Я же, пошатываясь от усталости, затушила свечи, затем удостоверилась, что в печи тлели последние угольки и загореться ничего не должно, а квартирка у нас теплая и до утра мы с Рори не замерзнем, и тоже улеглась в свою кровать.
Натянула одеяло, собиралась подумать обо всем, что произошло за сегодняшний день, но глаза стали слипаться, и я почти сразу же погрузилась в сон.
…И снилось мне нечто до невероятности странное.
Я снова была на катке, похожем на ледовое заведение господина Брамса, но
