В поисках своего мира-2 - Полина Лашина
Мужчина подвел Ольгу к центральному столу, отодвинул перед ней массивный резной стул с высокой спинкой. Когда Ольга с замиранием сердца уселась в повисшей тишине на предложенное место, Макнамар придвинул ее стул и уселся рядом на такой же. Шум возобновляющихся разговоров людей за соседними столами вновь начал робко накатывать тихими волнами. Откуда-то из угла, накрывая начавшиеся шепотки, донеслась негромкая музыка, что-то вроде перебора струн, но вряд ли гитары. Ольга с трудом сглотнула застрявший в горле комок и осмелилась поднять глаза, чтобы увидеть, в какой кошмар она попала.
Их здоровенный стол, накрытый расшитой скатертью с бахромой, за которым они сидели лишь вдвоем с Макнамаром, стоял на одной стороне огромного зала. Перед ними простирались еще два длинных стола с лавками, где было полно народа – болтающего, жующего поданные блюда, но больше всего с откровенным любопытством таращившихся сейчас на них двоих.
По левую сторону ближайший стол также был отделен расстоянием от прочего народа. И там сидели исключительно дамы – в таких же странных, то есть "богатых" нарядах, как и у Ольги. Сидящие там особы очень въедливо разглядывали Ольгу, и та ответила им тем же.
Часть дам – пара-тройка молоденьких темноволосых девушек – также сверкали своими оголенными бюстами, украшенными драгоценностями, словно рождественская елка яркими игрушками. У других женщин разного возраста были более сдержанные наряды.
"Как хорошо, что я, как оказывается, не сильно выделяюсь на фоне другой знатной молодежи!" – облегченно вздохнула Ольга, которую до сих пор смущало ее слишком открытое декольте. Да и дышать в тесном корсете было сложно. Но девушка точно выделялась среди окружающих ее смуглых темноволосых теронцев своими светлыми волосами и кожей. Не удивительно, что многочисленные взгляды то и дело скользили по гостье господина.
На скатерти перед девушкой появилась отдельная посуда, вычурные приборы из серебристого металла, вполне может быть из настоящего серебра. Стоящий около стола сухощавый пожилой мужчина разлил в их серебристые кубки, украшенные цветными камнями, темный напиток. Судя по запаху, вино. Перед ними на столе громоздилось много чего: большие блюда с разнообразным мясом – запечённым и жаренным, тушенное в подливке мясо было в отдельных глиняных лотках, лежали нарезки сыров и колбас, где-то в стороне стояли блюда с фруктами и зеленью, с разнообразным хлебом и пирогами.
Ольга не знала как себя вести в новой ситуации да под обстрелом стольких внимательных глаз, замялась. Возможно, Макнамар понял ее беспокойство, придвинул большую плоскую тарелку Ольги к себе и стал накладывать на нее понемногу от разных блюд, стоящих перед ним. Краем глаза Ольга видела, как вновь таращатся на это другие теронцы, как поджимают яркие губы девицы за отдельным женским столом.
"Ох, а Рохус сейчас ничего не нарушает? У них что же, не принято за столом ухаживать за дамами, раз все так удивлены?". Но не забыла поблагодарить мужчину, когда он вернул ей заполненную тарелку.
– Всё в порядке, Ольга? – спросил негромко Макнамар, чуть склонив голову в ее сторону.
"Всё совсем не в порядке! Я совершенно не знаю, как себя вести! Да еще перед всей этой толпой народа!" – вопила внутри какая-то перепуганная ее часть, но девушка лишь сдержанно кивнула и вновь поблагодарила за заботу. Мужчина покосился на нее чуть внимательнее. Поверил или нет, но спросил:
– Может, ты хочешь чего-то другого? Или иного? Только скажи.
"Я хочу сбежать отсюда!" – удержала за зубами Ольга. В ответ вежливо улыбнулась и решила воспользоваться ситуацией.
– Можно новую рубаху для Бирнира?
– А-а?! – Вот такой просьбы теронец точно не ожидал!
– Я прожгла ведьмаку его единственную рубаху. Можно ему выдать новую?
Макнамар сжал губы и отстранился, но буркнул:
– Можно. Я распоряжусь.
– Благодарю, милорд. – Обронила Ольга, уже набравшись от прислуги местных выражений.
– Можешь называть меня Хогламил, – опять буркнул мужчина, косясь на Ольгу.
– Угу, ладно, – спокойно ответила та, не поднимая глаз на соседа.
– Ольга!
Девушке пришлось вскинуть взгляд на соседа, который выглядел несколько озадаченным.
– Извини, что не сказал тебе сразу, просто... Просто... – Мужчина хмурился и никак не мог подобрать слов.
– Всё нормально. – Пришла ему на выручку Ольга. – Меня уже немного просветили о ваших обережных именах, и зачем они.
Хотя ничего нормальным не было. Какой-то частью сознания она понимала местные традиции менять и скрывать имя, но что-то внутри явно обижалось на этого теронца.
Дальше оставалось лишь молча есть и пить под многочисленными взглядами, что то и дело бросали на них прочие веселящиеся в зале люди. За прочими столами было гораздо интереснее и оживленнее, чем за их центральным. Даже около дамского стола появился местный музыкант с чем-то вроде лютни в руках. Молодой музыкант крутился вокруг женщин, зубоскаля и перебирая струны своего инструмента. Там стал раздаваться негромкий смех. Богато наряженные девицы тонко хихикали, периодически стреляя глазками в сторону Макнамара, и даже чопорные дамы постарше вроде как улыбались шуткам местного "диджея".
За общими столами, где сидел простой люд – и мужчины, и женщины вперемешку – было еще более весело. Шумные разговоры, гомон, взрывы смеха то тут, то там.
"Интересно, Рохус, ой то есть Хогламил посадил меня за свой стол, чтобы ему было не так одиноко?" – хмыкнула про себя Ольга. Она сомневалась, что мужчине нужен собеседник, да и о чем спрашивать его при крутящихся рядом слугах тоже не знала.
Но вот когда первый голод был утолен, встал за общим столом какой-то массивный мужчина. Кажется, тот, что со страшным шрамом через пол-лица, и, подняв кубок, выдал громкую и совсем краткую речь, как все рады, что господин Макнамар вернулся в здравии и с победой. И все присутствующие согласно заорали, шумно выражая свою радость, застучали кубками и рукоятями ножей по столешницам. Шум стих не сразу да и то лишь для того, чтобы налить да выпить "за здравие милорда".
Чего совсем не ожидала Ольга, что чуть позже встанет и Сэко. И поднимет тост за нее – "госпожу ведьму Ольгу, которая магическим образом закрыла чудищам дорогу через границу Пустоши". И вновь раздались оглушающие крики и грохот – кажется, в основном от тех солдат, что были в походе с ними. Остальные больше с удивлением таращились на шумное приветствие чужачки своими же сородичами, да кто-то
