Огонь для Проклятого - Айя Субботина
— Господин Кел’исс, — с положенным уставом кивком головы приветствует меня начальник караула. — Добро пожаловать в И’Ши’Ман. Рад видеть вас в добром здравии. О вашем прибытии сообщено Императору. В настоящее время он заканчивает инспекцию местных месторождений торфа, но в скором времени вернется в столицу. Будет ли вам что-то угодно на время ожидания?
А вот такая встреча мне нравится. Не то что в диких северных землях, где, кажется, даже халларны подвержены неумолимой деградации разума и нравов.
— Горячую ванну и переодеться.
И’Ши’Ман и все окрестные земли были покорены Империей еще пять лет назад, как стратегически важный источник топлива для халларнских заводов и фабрик. Синалум, к сожалению, кроме северных земель, имеет крайне малое распространение и в промышленных масштабах начал использоваться лишь с падением последних. До того, да и сейчас, основным топливом Империи является уголь и торф.
И’Ши’Ман сдался Империи почти без боя. Тот случай, когда рационализм и дальновидность местной знати сыграли на руку всей стране в целом. Немного золота, немного нужных слов в нужные уши — и вот в одну из ничем не примечательных ночей в местном дворце случается государственный переворот. Всего несколько десятков жертв позволило избежать куда более серьезной крови. Да, отдельные безумцы или патриоты, кому как больше нравится, ушли в болота и некоторое время пытались противиться неизбежной оккупации, но куда там горстке отщепенцев с отравленными стрелами и копьями против регулярных Имперских частей, а еще — собственных сородичей. К слову, именно местные в основном и принимали участие в выдавливании несогласных с новым порядком из их укрывищ и схронов. Нет никого более исполнительного, чем люди, примкнувшие к новой власти и желающие перед ней выслужиться.
Время до вечера провожу в полном расслаблении и неге. И именно так должно принимать человека моего статуса и заслуг: шикарным убранством, лучшими яствами и винами, приятной музыкой и парочкой голых умелых девиц для удовлетворения любых моих потребностей.
Понятное дело, это и близко не мои владения в родных землях, но все же местные стараются — и я остаюсь вполне довольным и морально, и физически. В конце концов, давно ли мне удавалось испытать нечто подобное, обволакивающее, всецело нацеленное на ублажение моей плоти? Непозволительно давно.
И все же даже здесь, в благоухающей неге, мне нет-нет, а мерещится по хребту колючий холод, что-то, что не позволяет расслабиться в полной мере, что поскрипыванием до предела натянутых жил тянет обратно, в ту самую пустоту, во мрак смерти, где вопил и извивался в пустой агонии…
Я не знаю, откуда в моей голове возникают подобные образы. Возможно, в них нет ни капли истины, возможно, это лишь попытка моего разума хоть как-то заполнить тот провал в памяти, что образовался на месте последнего полугода моего, так скажем, отсутствия. В любом случае, со временем я во всем разберусь. В этом нет никаких сомнений. А пока надо просто попытаться взять от жизни все, что она способна мне дать. Потому что я действительно люблю жизнь. И не забитую, и загаженную, а красивую и приятную. Что ж с этого? Имею полное право.
К тому времени, когда Император Великой Империи возвращается после лицезрения грязных вонючих болот, я успеваю даже немного вздремнуть. В конце концов, не так просто недавнему мертвецу засовывать член в податливых девиц и остаться после этого бодрым и полным сил. Признаться, местные красотки выпили из меня последние соки, причем в прямом смысле этого слова, по очереди используя свои рты по прямому их назначению — сосать, лизать и глотать.
Я бы, пожалуй, позволил им и дальше заниматься привычными для них обязанностями, но все же встреча с солнцеликим Эром представляется мне несколько более важным делом. Тем более, сейчас мое настроение значительно улучшилось, что, несомненно, должно сказаться на наших дружеских переговорах исключительно благотворно.
— Кел! — Император явно не потрудился переодеться и принять ванну — так торопился вновь увидеть своего лучшего генерала. — Живой, будь ты проклят!
На его открытом и сильно загорелом лице играет, кажется, самая радушная улыбка из всех тех, какие я у него видел.
Действительно так рад? Похоже на то, раз собственной персоной заявился в мою комнату. Хорошо, что меня предупредили о его прибытии — и я успел одеться и выпроводить девиц, а то не очень-то удобно принимать своего господина, развалившись в постели с голыми красотками. Не то чтобы он никогда не видел меня в таком виде, но то всегда было на нейтральной или, если так можно сказать, на моей территории. На покоренных землях, среди возможных чужих глаз, я предпочитаю держаться по отношению к Императору с подчеркнутым уважением. Ибо каждый должен видеть, что даже его генералы, несмотря на все заслуги, не обладают полным иммунитетом. Каждый должен знать свое место — только так возможен порядок. Только так возможен прогресс.
И все это даже сейчас, когда двери за Императором закрываются, и мы остаемся в комнате наедине.
— Мой Император, — скромно склоняю голову и подношу раскрытую правую ладонь к сердцу. — Служение Империи превыше всего.
— Старый лис! Где ты был? Почему мне сказали, что ты умер? — Эр обхватывает меня за плечи, мгновение заглядывает в глаза, а затем заключает в медвежьи объятия, от которых у меня натурально хрустят кости.
Они с Тьёрдом всегда были воинами, всегда ценили силу. А я… моя силы не в мышцах, она в голове.
— Слухи, мой Император, — произношу, когда он все же перестает мять меня, словно доступную девицу. — Назовем это небольшим недомоганием. Теперь я в норме.
Его лицо вмиг становится серьезным, из глаз исчезают искры обычной дружеской радости. Теперь передо мной снова человек, который привык отдавать приказы и посылать на смерть тысячи людей.
— Мне нужен подробный доклад. Через десять дней. Столько тебе хватит, чтобы прийти в себя?
— Я в полном порядке, мой Император. Пары дней будет вполне достаточно, чтобы вникнуть в текущее положение дел и вновь приступить к своим обязанностям.
