Ведьмы не проигрывают 2 - Лия Касли
— Фамильяры справятся с крысой, Амалия, береги силы, — ответил мне Эвиас, — Нам ещё на гору забираться.
Я успокоилась. Волки и Кариона в теле Барна действительно справлялись. Огава прыгнула на крысу сверху и вцепилась ей между ушей. Мерк схватил хвост грызуна, а Кариона выпустила длинные когти и повисла на морде крысы. Потекла красная кровь. Грызун ревел.
Эвиас поднял большую палку с земли, подбежал к крысе и сильно ударил её по голове. Грызун мгновенно ослаб и упал замертво. Барн вернулся в своё тело, Мерк в амулет, а Огава продолжала терзать бездыханное тело крысы, и успокоилась она только тогда, когда я позвала её.
— Увлеклась немного, — пожала плечами я, посмотрев на Эвиаса, — Ну, и что мы будем делать дальше?
— А дальше, — сказал Вельмар, подойдя к крысе, — Дальше мы полетим, потому что это было жертвоприношение Божеству этого мира.
Я выставила перед собой руки, произнеся простое заклинание, и из моих ладоней вышел пар.
— Да, магия действительно вернулась, — улыбнулась я.
Мы пролетали через препятствие и увидели одинокий домик, окружённый горами. По мере приближения к нему, я смогла рассмотреть прохудившуюся красную крышу, старые деревянные ставни и покосившийся забор. Опустившись возле домика, я стала оглядываться — и где же хозяин? И он не заставил себя долго ждать.
Дверь заскрипела, и из дома, громка кашляя, вышел старый мужчина. Он выглядел, как обычный деревенский житель, а его лицо было покрыто сеткой морщин. Старик был одет в тулуп, грязные штаны и высокие резиновые сапоги. Вслед за мужчиной вылетела стая птиц, и выбежали мыши.
Окинув своих гостей добродушным взглядом, мужчина закурил трубку и вскинул руки в небо. Из его ладоней вылетели яркие точки и, достигнув неба, превратились в звёзды.
Поймав мой недоумённый взгляд, старик сказал:
— Не суди о книге по обложке.
Я поняла, что имел ввиду этот мужчина. Выглядел он так, как будто был обычным работником в поле, а потом, благодаря нему, на небе стало на десяток звёзд больше.
— Моё имя Дэкар. Я Божество третьего мира. Мира Эмоций и Рассудка.
— У вас потрясающее волшебство, — улыбнулся Дэкару Вельмар, — Я читал легенду о тех, кто умеет зажигать звёзды.
— Спасибо, жрец, — Божество село на лавочку, возле своего дома. Ему на колени забралась большая крыса, — Что ж, я вижу, — продолжил Дэкар, глядя на Вельмара, — Что у тебя с эмоциями и рассудком всё в порядке. Все гармонично.
После чего, затянувшись трубкой, Бог посмотрел на Эвиаса и сказал:
— Я наблюдал и за тобой, колдун. Да-а, не простой ты прошёл путь. Но совладал с собой. Совлада-а-ал… — Дэкар выпустил из лёгких дым. Запахло табаком. Старик посмотрел на меня: — О-о-о… Мне уже сказали, что именно ты проходишь испытания семи миров. Какая буря в тебе. Ещё столько тебе нужно сделать, столько в себе побороть…
Дэкар выпучил глаза, глядя на меня. Я замерла.
Глава 28
Дэкар молчал. Он гладил крысу, которая сидела на его коленях и прищурилась от удовольствия.
Я всё думала над его словами. Мне казалось, что Бог ошибается. Ведь единственная буря во мне — это любовь к Эвиасу. А я прекрасно справляюсь с тем, чтобы держать себя в руках. Поэтому я спросила:
— Мне кажется, что я нахожусь в гармонии с собой в этом плане… — и, увидев, как Дэкар снова выпучил глаза, с восторгом глядя на меня, немного решила поубавить обороты, — Я имею ввиду, что… Ну, как будто бы всё у меня в порядке. Испытания я не боюсь…
— Ох, деточка! — старик расхохотался. Он стал делать хаотичные движения своими руками, от чего пространство стало изменяться, — Как же мы, порой, любим быть обманутыми самими собой…
Где я оказалась? Что это за место? Зал суда?
Это был действительно зал суда. Я сидела в клетке, посередине большого помещения. Вокруг меня, за высокими трибунами, возвышаясь, стояли крысы в белых вьющихся париках. Судить меня будут, что ли?
Я подёргала прутья своей клетки, но они были крепкими. Вдруг одна из крыс сказала:
— У тебя глупый вид.
Я опешила.
— Ты это мне говоришь?
В глазах у крысы сверкали весёлые искорки:
— Тебе, тебе! Ты глупая и выглядишь глупо!
Боги, какой бред… Это что, испытание такое? Какие-то крысы будут говорить мне гадости? П-ф-ф…
Другая крыса сказала:
— А ещё ты никому не нравишься.
Не правда.
Крысы стали говорить наперебой:
— Не то, что не нравишься, тебя никто не любит.
— Все притворяются, что любят тебя, просто у тебя фамильяр — волчица.
— Да-да, все ждут, когда ты прославишься, а они будут купаться в лучах твоей славы.
— А сама по себе ты никому не интересна.
— И Ветер просто хотел потусить с глупой девчонкой, потому что у неё крутой фамильяр.
— Ты думаешь, что в тебя кто-то может влюбиться?
— Ты вообще себя видела?
— Уродина!
Так! Что тут происходит⁈
— Заткнитесь! — крикнула я и ударила ладонями по клетке, от чего они тут же заболели, — То, что вы говорите — полная ерунда!
Я сказала это, но почувствовала, как по моим щекам бегут слёзы. То, что говорили крысы, на самом деле, были моими мыслями. Периодически я загоняюсь, да. Но я не думала, что всё настолько серьёзно, и что, оказывается, меня это так волнует!
Крысы засмеялись и продолжили:
— А ещё тебя никто не любит!
— Отец тебя не любил, поэтому отмазался, будто боялся за тебя.
— Он не боялся, ему было всё равно!
Замолчите, сволочи…
Я уже не могла сдерживать своих слёз. Я села на пол, схватившись за прутья клетки, и рыдала. Крысы не унимались.
— А ещё, Шаилион, на самом деле, презирает тебя.
— Он никогда не полюбит тебя.
А это уже слишком.
— Ты убила свою мать!
Что?
После этих слов моё сердце стало наполняться яростью.
Мерзкие крысы!
Глава 29
Я посмотрела на трибуны, и меня заколотило от гнева:
— То, что вы говорите — полная ерунда! Со мной всё в порядке! Не вам меня судить! Я сама разберусь!
— Ты убила! Убила свою мать!
— Заткнись! — я сняла сапог со своей ноги и запустила его в крысу, которая обвиняла меня в смерти матери. Сапог пролетел мимо, крысы засмеялись. — Не вам меня судить! — я стала бить по прутьям клетки, — Черт возьми, выпустите меня отсюда!
Я неудачно ударила по прутьям, и моя ладонь заныла. Боль привела меня в чувства. Я отдышалась и сказала:
— Я не глупая.
Прутья клетки стали как будто прозрачнее.
Ах, вот как это работает…
Я сделала глубокий вдох и спокойно произнесла:
