Мала и Инквизитор. Как избежать костра (СИ) - Милена Вин
Злость обожгла грудь и лицо, но я не поспешила с ответом, лихорадочно придумывая, как выбраться из ловушки.
— Мала… — шепнула Элена, дернув за рукав. Я встретила взгляд синих глаз, на дне которых плескались страх и решимость одновременно. — Я могу их отвлечь…
— Нет, — отрезала тут же. — Ты только навредишь себе. Магия может убить тебя, ты же знаешь… Я не могу этого допустить.
— Но у нас нет выбора. — Сестра взяла меня за руки, тепло улыбнулась, но ее улыбка не прогнала волнение ни на секунду. — Все будет хорошо. Доверься мне.
— Нет. — Я мотнула головой, чувствуя, как горло обжигает неприятное ощущение уязвимости, а страх все яростнее стучит в груди. — Нет, Лени. Нельзя. Я что-нибудь придумаю. Обязательно вытащу нас. Даю слово…
Я не знала, что в итоге удалось бы мне придумать. Не знала, послушала бы меня Элена или все же поступила бы по-своему, подвергнув себя смертельной опасности…
Ничего не знала, потому что ничего не успело произойти. Все изменил раскатистый рев, от которого содрогнулись не только мы, но и многие охотники. И даже волки ссутулились, поджав хвосты.
Я многое не увидела — пламя пропускало лишь очертания фигур — но смогла зацепить взглядом громадную тушу медведя, накинувшегося на волков. Он определенно превосходил их по силе — лапы с легкостью придавливали волчьи головы к земле. Лес содрогнулся от жалобного скулежа и криков инквизиторов. Те пытались пронзить его мечами, но, невзирая на чудовищные размеры, он ловко уворачивался, отбрасывал от себя людей с поразительной легкостью.
— Отступаем! — прорвался сквозь злобное рычание голос Бадриона.
— Они уходят, — неверяще выдохнула Элена, встав на носочки, стараясь разглядеть происходящее за огнем. — Бегут как щенки!
Как бы нам не пришлось бежать как щенкам…
Существо, спасшее нас от карателей, гораздо опаснее их. Гораздо свирепее. Беспощаднее.
Он неконтролируемый. Злой и в этом обличье постоянно голодный.
У меня никогда не получалось ослабить его врожденные чары. Сомневаюсь, что теперь удастся сделать это.
Самое лучшее решение — удирать, пока он занят волками.
— Бежим, — сказала твердо и дернула Элену на себя, прорубая в огне проход. — Живо.
Мы рванули со всех ног, не обращая внимания на гулко ухающие сердца и боль в легких, сжимающихся от недостатка воздуха. Бежали, не оборачиваясь, туда, где виднелся свет, где первые янтарные лучи скользнули по глади моря.
Я все равно убегу. Убегу, поскольку так правильно…
Конечно, правильно.
Мысли — настолько противоречивые, что становилось дурно, — бились в голове, но сквозь них умудрились прорваться рев и тяжелые удары огромных лап о землю. Ужас сковал все внутренности, вынудил сердце завопить, а меня — ускориться. Элена что-то пискнула, попыталась остановиться. Я не придала этому значения, представляя лишь то, как взбегаю по трапу на корабль, бросаю капитану украденные у Дона монеты и прячусь на нижней палубе.
Но крик сестры выбил из меня эту жалкую надежду. Она высвободилась из моей хватки, отшатнулась, а я не удержалась — обернулась. И тут же оказалась повалена на траву.
Из груди вылетел весь воздух, голова загудела от удара. Перед глазами все поплыло, размылось крупное тело бурого медведя, оглушительно впечатавшего передние лапы в землю по обе стороны от моего лица.
Паника захлестнула одной удушливой волной. Зрение вернулось ко мне, стало до безобразия четким, как и слух, и я встретила преисполненный нечеловеческого гнева взгляд мелких изумрудных глаз.
Глава 17. Мала
Боги…
Еще ни разу мне не приходилось находиться так близко к медведю. Дон был первым оборотнем, которого я повстречала на своем пути. Но раньше я наблюдала за его превращением издалека, зная, что не хватит никакой мощи фейри, чтобы остановить это поистине могущественное создание. Оборотни были редким видом в нашем мире, но успели прославиться благодаря своей непревзойденной силе, быстроте и плотной коже, которую не способно было пробить ни одно людское оружие. Их не брал даже огонь.
А ведь сейчас не полнолуние… Сила оборотня возрастает при полной луне, они не контролируют свое превращение. Так как же он смог принять иной облик, да еще и когда месяц уступил место великому солнцу?
— А ну, пшел прочь! — внезапно заверещала Элена, от страха проглотив букву. И с размаху заехала толстой веткой дерева по спине зверя. Он и не шелохнулся, издавая тихие рыки и вглядываясь в мое лицо. — Кому сказала?! Отойди от нее!
Она продолжила колотить его палкой до тех пор, пока медведь не мотнул головой, издав грозный рык, и не зыркнул на нее.
Подавившись от неожиданности, она отпрянула, но по глазам было видно, что с минуты на минуту предпримет очередную напрасную попытку спугнуть его.
Это даже немного смешно.
— Лени, — позвала громко, и сестра встретилась со мной взглядом. — Все хорошо. Правда. Не зли его, ладно?
— Но он же…
— Он не опасен, — заверила сразу, на интуитивном уровне чувствуя, что это в самом деле так. — Не волнуйся. Медведь почти ушел.
Что-то незримое коснулось груди, поселяя внутри желанное спокойствие и моментально убивая все страхи и волнения. Осмелев, я коснулась мощной шеи оборотня, мягко погладила. Постепенно медвежий облик перестал пугать и вызывать дрожь. Мгновение мы глазели друг на друга, словно оба привыкали к происходящему, а затем зверь отшатнулся, тихо зарычал, пятясь к дереву.
Тело его начало меняться: медленно исчезала шерсть, лапы обращались в руки, человеческое обличье проявлялось все сильнее и сильнее. Один томительный миг — и перед нами предстал Дон, спрятав голодного хищника глубоко внутри.
Дыша тяжело и часто, он заморгал, точно свыкаясь с теплым оранжевым светом, уже проникшим в чащу и залившим прорастающую вокруг зелень.
— Вот же морлочья задница… — ругнулась Лени, от шока выпустив из рук палку.
В любой другой ситуации я дала бы ей подзатыльник за несдержанные слова, но сейчас было совершенно не до того, и я не почувствовала ни раздражения, ни недовольства.
Собрав все свое мужество в кулак, я подползла к мужчине, с усилием игнорируя его обнаженный вид, от которого щеки пылали адским огнем. Взяла за руку — она оказалась обжигающе горячая — и заглянула в его глаза.
Взгляд больше не чудился пустым. Но Дон посмотрел на меня так пристально, с таким неверием и сомнением, что сердце тотчас стянуло виной.
А я действительно виновата перед ним. Мне и без
