...Или будет? (СИ) - Муратова Ульяна
Но тот, как назло, куда-то запропастился. Зато рядом отирались мои охранники. Бросив быстрый умоляющий взгляд на немого деда, в ответ не получила никакого отклика и едва не взвыла мысленно, когда мой второй юный охранник врезался в уже пустую витрину и опрокинул её, создав переполох в помещении. Телохранители короля взяли его в кольцо и немного оттеснили в сторону.
— Простите, релей Ферралис, но вынуждена идти. Всего вам хорошего!
«Особенно поноса», — мысленно добавила я и кинулась подбирать с пола подушечки чёрного бархата, что лежали на витрине.
— Вы ещё обязательно встретитесь с королём, зайтана Анна. Обязательно, — сверкнул глазами монарх и ушёл, а я, наконец, выдохнула спокойно.
И с чего меня так разобрало? Интуиция у меня так себе, будем честны с собой и миром. В людях я разбираюсь на троечку (хотелось бы сказать, что из пяти, но скорее уж из десяти, один Алекс чего стоит).
— Вижу, знакомство с Ферралисом прошло успешно, — ухмыльнулся вынырнувший из ниоткуда Тарнис.
— Где ты был? — прошипела я, стараясь, чтобы нас не слышали оставшиеся гости аукциона, покидающие помещение. — Он вёл себя странно!
— Извини, дорогая, но я подрядился защищать твою жизнь, а не честь. Тебе ничего не угрожает, в открытую против Алекса он не пойдёт, особенно сейчас, после того как тот предоставил «клещей» и прошёл несколько допросов, снявших с него практически все подозрения.
— Это не повод оставлять меня один на один со всякими шакалами!
— Надеюсь, что «шакал» — это уважительная форма названия монарха в вашем мире, — вздёрнул Тарн бровь, спрятав улыбку.
— И не только монархов! — насупилась я.
— Учту.
— Мы можем идти?
— Да. Кстати, хочешь сплетню? — доверительно спросил Тарн, когда мы выдвинулись в сторону его дома.
— Глупости не спрашивай. Кто в здравом уме откажется от сплетни?
— Особенно от такой, с пикантным привкусом скандала, о котором завтра будут знать все, — по-кошачьи сощурился Тарнис.
— Тогда не томи.
— Сегодня на аукцион пыталась попасть Ксендра, утверждая, что приглашение было направлено на имя лея Иртовильдарена. Мы помурыжили её на входе, якобы сверяясь со списком фамилий, а затем попросили доверенность. Конечно, пускать её никто не собирался, но мне стало любопытно взглянуть, а затем и проверить. Каково же было её удивление, когда оказалось, что доверенность аннулирована. Если бы ты знала, с каким огромным удовольствием мне пришлось ей отказать, мотивировав тем, что это аукцион с участием короля и вход только по приглашениям. Насколько мне известно, она уже давно пытается попасться Ферралису на глаза. Судя по её лицу, Алекса ждёт взбучка. А ещё я совершенно случайно в красках обсудил эту неловкую ситуацию в метре от чутких ушей главной столичной сплетницы.
— Если ты думаешь, что я позлорадствую, то ошибаешься, — сказала я и позлорадствовала.
— Святая женщина! — закатил он глаза.
До его дома мы добирались в экипаже, запряженном аххитом, все устали за день, и в кабине повисла тишина.
— Мы отправляемся к Иртовильдаренам завтра утром? — спросила я.
— Да, с утра улажу денежные вопросы с Талием, а затем перейдём порталом в соседний городок с поместьем лея Иртовильдарена-старшего.
— А в само поместье нельзя?
— Я никогда там не был, кроме того, это было бы крайне невежливо с нашей стороны. Оставим старику право хлопнуть дверью перед вашим носом. Ты теперь исключительно состоятельная лея, проблем с жильём не будет в любом случае.
Я кивнула, отчаянно мандражируя перед встречей со свёкрами.
Глава 7. Расставание
Алексис
Засыпал с тяжелейшей головой. Допросы утомили аж до мушек в глазах, а от ощущения, что кто-то копался в мозгах и вовсе хотелось блевануть, пусть меня и допрашивал хорошо знакомый дознаватель. В такой ситуации даже не знаешь, что лучше — друг будет просматривать твои воспоминания или чужак.
С меня сняли официальные подозрения и приняли «клещей» в работу, но часы, проведённые в дознании, вымотали настолько, что хотелось сдохнуть. При этом сон никак не шёл. Новый допрос словно разбередил что-то внутри, но я никак не мог понять что. В итоге уснул с рассветом, а проснулся от яростного стука в дверь спустя всего пару часов. Судя по змеиному шипению, это была Ксендра. И она явно злилась. Почему-то меня это не просто не расстроило, а как-то даже развеселило. Я спокойно оделся, закончил утренний туалет, налил себе чашечку травяного чая под звуки истерики из коридора и только потом открыл дверь.
Она влетела в квартиру бешеным вихрем, на ходу выкрикивая оскорбления:
— Ты! Сволочь! Скользкий гайрон с гнилой чешуёй! Мерзкий слизняк, недостойный того, чтобы я раздавила его своей подошвой! Как ты посмел?
— Прекрасное утро, Ксендра. Пожалуй, блага тебе желать не буду, — невозмутимо ответил я и чуть коснулся её руки, незаметно заблокировав ток в магических каналах на пару кинтен.
В конце концов, я же целитель, будем считать это лечебной профилактикой дурного характера.
— Что на этот раз?
— А ты сам не знаешь?
— То, что я уволил твоего архитектора с проекта? Что аннулировал твою доверенность? Что отменил едва не вступившее в силу переоформление участка? — судя по её вытянутому лицу, о последнем она была не в курсе. — Или то, что я отменил вообще все переоформления, которые ты сделала в моё отсутствие?
— Из-за тебя меня с позором не пустили на аукцион… — задохнулась она, вытаращив глаза и гневно хватая воздух.
— Причём тут аукцион? — не понял я, о чём речь, — Кстати, я ещё узнал, что ты сняла с моих счетов около двадцати тысяч эргов. Надеюсь, тебе этого хватит надолго, потому что больше денег ты от меня не получишь никогда.
— Алекс, ты же это не всерьёз? — мгновенно усмирив свой гнев, жалобно поинтересовалась она.
Огромные карие глаза в обрамлении длинных ресниц смотрели обиженно и грустно, а высокая полная грудь взволнованно вздымалась. Но почему-то это не просто не трогало, а вызывало весёлое омерзение. Вот уж не знал, что и такое бывает.
— Всерьёз, дорогая моя. Боюсь, что это наш с тобой последний разговор, Ксендра. Мы и раньше с тобой ссорились, но ты перешла черту. Вернее, ты так далеко ушла от черты, что черта для тебя превратилась в точку. Я никогда ничего для тебя не жалел, тебе не стоило у меня воровать.
— Алекс, я ни в чём не виновата!
Её глаза моментально наполнились слезами, а я не удержался и поаплодировал великолепной актёрской игре.
— Ты никогда не думала о театральных подмостках? Думаю, что из тебя вышла бы прекрасная прима. И спонсоры там щедрые.
— Алекс, меня заставил сделать это брат! Сандар нуждается в деньгах, он говорил, что ничего страшного не произойдёт, мы бы всё вернули обратно, просто ему необходим был залог под финансирование. У него новая идея. Ты же знаешь, какой он!
Она смотрела с тоской, и пухлые губы подрагивали от расстройства.
— Ксендра, никогда этого не говорил раньше, потому что как бы мы ни ссорились, я верил, что примирение возможно. Но теперь между нами всё кончено. Не приходи, не присылай письма, не пытайся попадаться мне на глаза. Я устал от тебя.
— Но ты же не можешь сказать, что ты меня больше не любишь? — бросилась она мне на грудь, подняв умоляющие огромные влажные чёрные глаза. — Ты же не можешь разлюбить меня!
Ксендра, безусловно, была красива, но я действительно устал от этого надрыва, от этих качелей, на которых в одну минуту она обожает, а в следующую проклинает и плюётся огнём.
— К сожалению, это так. Я тебя больше не люблю, — слова дались с трудом, потому что были и ложью, и правдой одновременно. — Более того, ты мне противна. Если я увижу тебя ещё раз, то дам ход двум делам: о снятии двадцати тысяч и применении боевого заклинания высшего порядка в черте города. Мы поняли друг друга?
— Ты об этом ещё пожалеешь! — взметнула она волосами и исчезла в дверном проёме, громко хлопнув дверью на прощание.
