Сатар для крылатого правителя - Кристина Власова
— Ты чужачка, — выдохнула крылатая, — и здесь тебе никто не будет рад.
Эва шевельнула своими крыльями цвета кофейных зерен, забрала за ушко длинную прядь выбившихся из красивой прически волос и отвернувшись направилась к двери. Прежде чем закрыть её, она пообещала, что через полчаса отведет меня к Дестару.
Что ж… еще одна странность. Рая и Трей живут здесь много лет. Их дети успешны и достойно зарабатывают. И не похоже, чтоб им кто-то в лицо говорил, что им здесь не рады.
Руки нещадно щипало. Особенно больно было натягивать платье, которое было мне большим. Собственно этот балахон и назвать-то платьем сложно. Обмотав пояс вокруг себя три раза, я умудрилась утянуть тяжелую ткань так, чтобы она хотя бы не сильно елозила по обожжённой солнцем коже. Застирать кардиган с легинсами — не смогла. Стертые костяшки кололо, и даже попытавшись смыть мазь, я не добилась успеха. Правда стало немного легче от холодной воды. Я держала руки под струей, когда фифа вернулась и потребовала меня срочно на выход.
Мы преодолели несколько пролетов, во время которых мне пришлось выслушать длинную тираду из жалоб на отсутствие у меня крыльев и необходимость из-за этого со мной ходить.
— Так объяснила бы куда идти и шла бы по своим делам! — не выдержала я этого нытья.
К слову, шли мы не вдвоем, за нами шествовали целых два стражника. Неужто реально боятся, что я убегу? Эва зыркнула на меня как на дурочку, занырнула в очередной коридор и наконец остановилась перед красивыми широкими дверьми. Махнув рукой, приказала ожидать и постучав — скользнула за дверь.
Я облокотилась на прохладную стену. В животе тихонечко урчало. Хорошо хоть воды напилась из-под крана. Минут через пять крылатая со счастливой улыбкой вышла к нам. Взглянув на меня, посерьезнела и сообщила:
— Отбой тебе на сегодня. Правитель примет тебя завтра. Парни проводите её обратно в покои, — она отдала ключик одному из них, — запереть и глаз не спускать.
— Как скажете. Еще распоряжения будут? — уточнил один из стражей.
— Нет, мальчики, свободны.
И кофейная дива улыбнувшись, занырнула обратно к Дестару. Нуууу… Ясненько-понятненько. Зачем нужна истинная, если тут и так не плохо живется.
Меня проводили обратно, закрыли на замок и оставили в одиночестве размышлять над своим поведением. Напившись снова воды, я набрала в ванную немного холодной и залезла в неё коленками и окунула руки. Мне было так плохо, хоть вой. Просидев так с полчаса, все-таки перебралась в кровать.
Уже ночью в комнате появился Кот. Обнюхав мои руки, положил на них свои лапы и ранки закололо, словно мазь в них заледенела. И тут же стало хорошо. Тоже самое мой тар проделал и с ногами.
— Эту мазь нужно сначала охладить? — спросила я у моего защитника. Он кивнул, — а уже после наносить на раны? — ещё один кивок. — Понятно.
Я лежала, пропуская сквозь пальцы теплую шерсть, а Кот мурчал. Мыслей в голове, как всегда, было много, но думать совсем не хотелось. Так и заснула, а утром обнаружила, что тар снова пропал. Правда тревоги больше не было. Похоже мой друг решил не показываться остальным десам во дворце, предоставив правителю самому решить, когда рассказать о сатар другим. Но увы. Последний обо мне просто похоже забыл.
Я просидела запертой весь день. Желудок тем временем прилип к спине и откровенно начал ныть. Вода уже не заглушала боль. Двое суток без еды отвратительно сказались на моем настроении. И к вечеру я начала долбиться в дверь с криками.
Вот уже битый час я скандировала «Выпустите меня! Не имеете право! Я свободный человек!», когда дверь, к которой я прислонилась, наконец-то открылась и я грохнулась спиной на пол, прямо к ногам большой и грозной крылатой.
Женщина была ростом метра два. А пепельные крылья за её спиной казалось прибавляли к её росту еще полметра. В руках она держала огромный сотейник и по выражению её лица, мне казалось, что на меня его сейчас наденут.
— Ой, мамочки, — съежилась в комочек, стараясь казаться совсем незаметной.
— Не мамочки, а Паэлья. Чего орешь, словно цигулька в печи? Всех достала своими криками!
Я быстренько перекатилась из положения лежа, в положение сидя и высунула нос за дверь. Там в сторонке стояла моя стража и увидев мой нос, синхронно сделала шаг в мою сторону. Так, значит сбежать не получится.
— Так чего ты разоралась человечья дочь? У меня всё тесто опало из-за тебя! — наступала гигантская Паэлья.
— Так это… кушать хочется, — сделала жалобные глаза.
— Кушать, — растерялась Паэлья, — как же? Тебе что еды не дают?
— Так вторые сутки, — сиротливо шмыгнула носом.
— Не может быть! Чтоб в самом дворце нашего повелителя, да гость голодный был! — запричитала великанша.
— Так я не гость, — снова жалостливо хрюкнула я, — я пленница.
— Да хоть кто! — жахнула голосом Паэлья, — даже преступников в заточенье кормят, а ты и так как таракашка мелкая, быстро сдохнешь без еды. Пойдем, я тебя накормлю.
И эта волшебная, прекрасная женщина поманила меня пальчиком. И я уже практически рванула следом за сотейником, как дорогу мне стража перекрыла.
В общем пошумели они знатно. Стража со своим «не велено», Паэлья со своим «ребенка голодом морят». Но как бы ни было. Замочек вновь закрыли. А я поползла к крану с водой. Правда через час, дверь открыли и мне подносик с супчиком поставили прямо на пол. А рядом и хлебушек. Ммммм… Последний я разломала на кусочки и на подоконник сушиться положила. Мало ли когда в следующий раз обо мне вспомнят. Так сухарики мне глядишь жизнь спасут. А вот супчик стрескала весь и тарелку облизала. Надо Кота попросить, хоть яиц что ли мне натаскать. Но пушистого я так и не дождалась. Разомлев от горячего и от собственных криков, свернулась калачиком и уснула. А утром случилось чудо.
С кровати меня можно сказать стряхнули. Причем сделала это Эва грубо, как и полагается по её мнению обходиться с чужачками. Больно треснувшись об пол, я зато мгновенно проснулась и успела пнуть её в ногу.
— Сдурела, драться? — взвыла фифа.
— А ты? Зачем столкнула на пол? — не осталась в долгу.
— Потому что до тебя не добудиться по-другому. Тебя правитель ждет. Собирайся!
— Да неужели. Вспомнили его сиятельство.
Я бурчала себе под нос, но при этом быстро натянула свою тунику и легинсы.
— Так и пойдешь в оборванном? — казалось искренне удивилась Эва.
— Это лучше, чем тот пуховик, который ты мне в эту жару подсунула.
