Анифа. Пленница Севера (СИ) - Фрост Деметра

— А ведь строила из себя такую недотрогу!

Анифу откинула назад голову и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Ее янтарные глаза мягко светились в темноте кладовой, а запах разгоряченной после танцев и постоянного движения кожи щекотал ноздри и дразнил.

— Ты хочешь разговаривать? — с неожиданной веселостью спросила она, — Или сделать то, что хотел с самого первого взгляда на меня? А, Свен Яростный?

На немного пренебрежительный тон Анифы мужчина негромко зарычал и с силой толкнулся бедрами вперед. И торжествующе оскалился, когда от этого движения женщина содрогнулась, откинула голову набок и томно приокрыла рот. Свен тут же вонзился зубами в трогательно изогнувшуюся шею, и эта жестокая и хищная ласка мгновенно вызвала из груди женщины прерывистый и сладкий стон.

Пользуясь тем, что ноги и руки Анифы, крепко обхватившие его, уверенно удерживали ее на весу, Свен просунул одну руку между ее и своим телом и, задрав ткань подола вверх, накрыл ее лоно своей ладонью. Мгновенно проник пальцами внутрь и, почувствовав влагу, торжествующе рыкнул.

Она была мокрой! Совсем немного, и глубоко внутри, но была! Она текла от возбуждения, которое давно мучило и его.

И наконец-то сама предлагала ему взять себя — откровенно и сладостно.

Вот только… Почему он чувствует… какую-то неправильность?

Но, несмотря на это, он уверенными и резкими движениями распустил завязки на своих штанах и, обхватив свой член, уверенно ввел его в нежное и податливое лоно. Анифа дернулась, тихо вскрикнула и на секунду сжалась. Однако после, обреченно всхлипнув, поддалась вперед и уже сама насадила себя глубже, обволакивая теплом и мягкостью своей плоти.

Грубо ругнувшись, Свен задвигался внутри нее — четко и ритмично, яростно и по-звериному порыкивая и неистово сжимая женские бедра в своих руках. Вжимаясь лицом в плечо Анифы, он глубоко и прерывисто дышал ароматом ее тела, иногда вылизывая своим языком ее кожу и прихватывая кожу губами и зубами, нещадно оставляя следы от своих укусов. А ладонь, неожиданно зарывшаяся в его волосы, только больше возбуждала и заставляла его двигаться резче… увереннее… глубже…

Пытаясь сдержать стоны, Анифа с наслаждением принимала эти атаки и помогала мужчине, умело подмахивая своими бедрами и страстно цепляясь за его плечи. Ее дыхание — глубокое и тяжелое — вырывалось из легких, а грудь, давно не чувствующая на себе прикосновение мужских ладоней, налилась тяжестью и болезненными ощущениями в сосках. Ей хотелось, чтобы ее сжали — крепко и уверенно, — обхватили сильными мозолистыми пальцами и прикоснулись к твердым от возбуждения бугоркам… Еще немного, и она попросит об этом… Или сделает сама…

Но Свен будто почувствовал это желание. Или же сам хотел коснуться обтянутой плотной тканью плоти. Поэтому, нащупав на спине Анифы шнуровку и чудом не порвав стянутую благодаря ей ткань, опустил верх платья и обнажил мягкие груди — груди не юной девушки, а рожавшей и вскормившей своим молоком женщины, но по-прежнему удивительно красивые и притягательные.

Остановившись, Свен сжал ладонью одно полушарие, и обхватил губами сосок второго. От ощущений, поразивших ее тело, Анифа снова сладко застонала и выгнулась, чтобы поддаться ближе этим ласкам. Ее бедра вместо Свена продолжили медленно и тягуче двигаться, а мышцы внутри нее — ритмично сжались, даря и мужчине невероятные ощущения. А потом еще раз, ритмично пульсируя и сокращаясь.

Свен аж выдохнул пораженно и с удивлением уставилась в лицо женщины. Ее глаза были крепко закрыты, а нижняя губка закушена. У нее был вид, словно она на чем-то очень серьезно сконцентрировалась, и мужчина понял — да она же сама делает это своим влагалищем! И, видимо, самостоятельно пытается подвести себя к пику! Разве такое возможно?!

— Женщина! — неистово прорычал Свен, резко и порывисто обхватив пальцами ее щеки и челюсть, — Открой глаза! Проклятье, открой глаза!

Анифа недоуменно подняла ресницы.

Почему он потребовал этого? Разве он не получил то, что хотел? Разве не находится сейчас в ее теле своим твердым, как камень, членом и не покрыл кожу ее шеи и плеч своими отметками?

Легкий укол сожаления коснулся Анифы, но она поспешно отмахнулся от него. Она проявила слабость, но уже поздно укорять себя за нее. Но если она начала дело, то должна его закончить!

— И что ты хочешь в них увидеть, воин? — кокетливо проворковала она, откинувшись назад и подняв вверх руки, чтобы уцепиться пальцами за верхнюю полку. Из-за этого движения ее грудь призывно устремилась вверх и коснулась сосками мужской рубашки. — Тебе… не нравится, когда я делаю… так?

Ее внутренние мышцы снова сократились, и Свен действительно удовлетворенно заворчал. И жадно поцеловал ее, беспощадно терзая и без того распухшие губы, продолжая удерживать ее подбородок. Анифа снова сладко простонала, лаская слух мужчины и заставляя его возобновиться быстрые и точные толчки.

— Ты вкусная, — пробормотал он, оторвавшись от ее губ, но продолжая упруго двигаться, — Ты безумно вкусная, женщина. Ты пахнешь… солнцем… Как ты можешь так сладко и притягательно пахнуть?

— Ты сошел с ума, — беззаботно рассмеялась Анифа и тут же охнула — от особенно сильного и глубокого толчка в нее, — Тебе мерещиться от выпитого тобой эля…

— Да! — прорычал Свен, — Я потерял рассудок, чего давно не бывало! Ведь ты околдовала меня! Ты колдунья!

Анифа ничего не смогла ответить, так как сероглазый воин стал биться в нее еще сильнее и быстрее, заставляя ту почти в голос закричать и потерянно затрясти головой. Ее руки безвольно упали на его плечи и порывисто сжали напрягшие мускулы. Обхватив ладонью ее затылок и прижав к себе женскую головку с растрепавшиеся прической, Свен сделал еще несколько тяжелых и глубоких толчков и сильно излился в нее, чувствуя, как и та, содрогаясь и немыслимо извиваясь, кончает на нем и орошается своими собственными соками.

— Ох… — выдохнула Анифа почти бесшумно. И снова ошарашила его, — Спасибо… Спасибо, Свен…

Ну что за невозможная женщина?!

Аккуратно опустив Анифу, он уложил ее на мешки с зерном, стоящие в углу. Прижавшись к ее ногам и обняв, он приблизил свое лицо к ее и попытался в впотьмах разглядеть выражение на нем.

Она казалось… ошеломленной. Широко раскрыв рот и крепко зажмурившись, Анифа глубоко дышала, пытаясь выровнять дыхание, и ее грудь, по-прежнему обнаженная и трепещущая, высоко вздымалась вверх, дразня его видом своих припухших сосков.

Аккуратно огладив пальцами один, Свен снова вобрал в рот другой, и женщина снова порывисто вскрикнула.

— Не надо, — тихонько попросила она, прикрываясь, но не открывая своих глаза, — Они… слишком чувствительные сейчас.

— Такая откровенная, — усмехнулся Свен, отпрянув и усевшись на пятки. — Кто тебя подменил, женщина? Куда подевался тот холодный идол, глядящий на нас, смертных, сверху вниз?

Повернувшись на бок и подперев ладошкой щеку, Анифа все же открыла глаза и, прищурившись, поглядела на мужчину перед собой. А он неожиданно стушевался, что мужчину необыкновенно разозлило. Он почувствовал себя странно и непривычно — будто он ребенок, впервые пришедший на капище и узревший огромные и величественные изваяния из дерева и камня, а также почувствовавший их невозможность и непостижимую божественность, от которой сбивается дыхание и начинают предательски дрожать колени. Несмотря на растрепанный вид, спущенный ворот и задранный подол платья, Анифа показалась ему вот таким божественным видением — невероятно живым и дышащим, но от того более впечатляющий и восторгающий. Не зря он назвал ее идолом!

Разве подобное возможно?!

Сколько же вопросов Свен успел задать себя за последние минуты! Он к такому определенно не привык!

А Анифа продолжала с улыбкой рассматривать его, и ее мерцающее от капелек пота лицо было словно покрыто драгоценным напылением, и потому — весьма ярко и притягательно.

А потом женщина протянул руку и легонько коснулась его щеки кончиками пальцев. И Свен прильнул к ним, как прирученный зверь, жмурясь от восторга и удовольствия. И снова — страшно злясь на себя за эту неизвестно откуда взявшуюся слабость!