Путешествие в Драконьи горы - Галина Васильевна Герасимова
— Ты чего? — удивился Змар.
— А где ожог? — не менее изумлённо спросила Яда, разглядывая его ладонь. Застарелые шрамы, мозоли от рукояти меча, но ничего похожего на след от горячего металла. — Ты только что до раскаленного котелка дотронулся! Почему не обжегся?
— Тебе показалось, — с запинкой ответил Змар, убирая руку.
— Как же! Котелок падал, ты его схватил. Что тут привидеться может?!
От брата Яда слышала, что в дальних странах есть люди, которые могут вытаскивать угли из костра голыми руками и спать на гвоздях. Отец Милеша, всю жизнь проработавший в кузне, тоже не боялся огня. Но девушка помнила его ладони — большие, грубые, почерневшие… А у Змара были обычные, разве что очень горячие.
Когда пауза стала неприлично долгой, она набрала в грудь воздуха, чтобы еще раз потребовать ответа, но мужчина спохватился:
— Каша сейчас пригорит! Снимай, а то голодными останемся и котелок замучаемся чистить!
Всё, что Яда хотела спросить, мигом вылетело из головы. Хватать котелок голыми руками она не стала, сняла его вместе с палкой, а затем подсела к парню на поваленный дубовый ствол. Ели прямо из котелка, черпая по очереди. Ложка у Змара была дорогая, оловянная, на Заставе такой ни у кого не было, даже Хорт ел деревянной.
А каша, между прочим, вовсе не пригорела!
* * *
После сытного обеда идти никуда не хотелось, но Змар заставил подняться и был прав. Чем дальше он уйдут от шкарр, тем лучше. Болота шкарры не любят, становятся там неповоротливыми и медлительными. Правда, в топях другой нечисти хватает, одни бродячие огоньки чего стоят! Яда содрогнулась, вспомнив, как однажды чуть не ушла за ними в трясину. Хорошо, что Луша вовремя заметила, как подружка убегает по кочкам, и успела вытащить. Но урок запомнился надолго, и с тех пор Яда на болота в одиночку не ходила.
При воспоминании о Луше сердце болезненно сжалось. Как она сейчас? Слышит ли, видит ли что-то под проклятием? Или спит непробудным сном?
Горько вздохнув, девушка перешагнула через очередной сук. Лес становился всё гуще, дорожка давно затерялась в буреломе, но заблудиться Яда не боялась: дорогу ей Наста объяснила, а уж где север и юг она сама определить умела. Волновало другое — получится ли найти укрытие до темноты? Это ведь не родной лес, который знаком как свои пять пальцев. Можно только догадываться, чего здесь ждать с наступлением сумерек.
Зато радовало, что рисунок с рук полностью исчез. В глубине души Яда надеялась, что навсегда. Бывают ведь чудеса? Не случайно ходят истории о дивном исцелении или о превращении свинца в золото превращают, а гальки в самоцветы.
Под ногами захлюпало, и девушка повернулась к Змару.
— Топь начинается, иди осторожнее, — предупредила она. оглядываясь в поисках палки.
Дальше пошли медленнее. Сначала Яда проверяла глубину, потом они ступали в болотистую жижу. Спустя короткое время Змар приотстал, пришлось его ждать.
— Меня что-то схватило! — крикнул он, пытаясь вытащить сапог из трясины.
— Наверняка обычная коряга. Выкинь её, и идем дальше, — ответила девушка, но когда обернулась, то увидела, как Змар отбросил в сторону змеиное тело.
— Суровые тут коряги, — усмехнулся он, выливая воду из облюбованного змеей сапога.
* * *
Чем глубже путники уходили в болота, тем громче хлюпала трясина, тяжелее делался воздух, а безопасные тропки становились всё уже. От гнилостного запаха разболелась голова и перед глазами закружились мелкие мушки.
Как ни старалась Яда выбирать безопасные места, но в конце концов всё же оступилась и провалилась в болото по пояс. Только и успела, что высоко поднять самострел, чтобы не испортить. Хорошо, что Змар помог выбраться.
— Ты как, нормально?
«Конечно нет!» — Девушка с раздражением посмотрела сначала на него, затем на промокшую одежду. Вода в болоте оказалась холодной, и первое же дуновение ветерка пронизало насквозь. Яда, впрочем, не собиралась показывать свою слабость, только отряхнула ряску, но стук зубов выдал с головой.
Змар огляделся, разыскивая место для лагеря, но поблизости ничего подходящего не нашлось. Только пройдя дальше, путники обнаружили более-менее сухой островок, на котором можно было разместиться вдвоем.
— Присядь, я разведу огонь, — предложил мужчина, указав на поросший мхом бугорок.
Яда послушно уселась, обхватив себя руками в попытке согреться. Трясло так, что кочка заходила ходуном, а после из неё раздался глухой присвист, будто кто-то выпустил воздух. Услышав странный звук, Змар на несколько мгновений застыл с кремнем и кресалом в руках, затем подлетел к девушке, сдернул её с места и выхватил из ножен меч. Не успела она спросить, что случилось, как «кочка» поднялась на задние лапы и раззявила зубастую пасть. Болотная тварь в четыре ярда длиной, приплюснутая, как бревно, на шести коротких ножках, с шипением двинулась на них. Яда ожидала от неё неповоротливости, но бегала «кочка» на удивление шустро. В одно мгновение нырнула в болото, головой ушла под воду, а хвостом подцепила Змара за злополучный сапог. Парень упал, но успел извернуться и ударить тварь мечом. Хвост исчез, а тварь с тихим плеском скрылась под водой, только пузыри булькнули на поверхности.
— Кто это? — теперь зубы у Яды стучали от испуга, а не холода. Слишком неожиданной оказалась встреча с болотным монстром.
— Мохнатый збыдень, — преувеличенно бодро заявил Змар, поворачиваясь на носках и прикидывая, где тварь покажется в следующий раз. По изредка поднимавшимся со дна пузырькам можно было отследить её перемещение. — Одиночка, живет на болотах и в низинах, питается в основном мелкими животными или рыбами. Отлично маскируется, как видела.
Кажется, поучать во время боя — его привычка. Интересно, это он так кого-то учил или сам так учили?
— Сзади! — предупредила она, одновременно выпуская болт, но збыдень снова спрятался под воду. Яда с досадой опустила самострел.
— Лучше побереги запасы, — покачал головой Змар.
В следующий раз збыдень появился уже рядом с девушкой, но она не растерялась и треснула его палкой: раз нельзя использовать самострел, то палку — можно.
— Молодец, — похвалил Змар, а сам ударил опешившего збыдня мечом. Удар вышел знатным, с хрустом, как будто таракана раздавили. Гнилостный запах усилился, и збыдень, как резвая сороконожка, просеменил
