Фея в Темной Академии (СИ) - Ирина Сергеевна Алексеева

Тем временем король Ричард почувствовал приближение старости и устроил конкурс женихов для Белоснежки. Лишившись младшей дочери, он сделал ставку на старшую. К хрустальному гробу, в котором покоилась спящая принцесса, потянулись вереницы претендентов на руку и сердце наследницы. Но лишь спустя пять лет нашелся мужчина, который подарил Белоснежке поцелуй истинной любви. Разбуженная принцесса сочеталась браком со своим принцем, и в тот же год ее отец покинул мир живых. Это было несколько неожиданно, потому что я мечтал когда-либо снова попасть в Фоэру и собственноручно открутить венценосную голову.

Спустя еще два года внук Реджины Ханс скоропалительно женился и обзавелся прелестной дочерью по имени Элис. Я пристально наблюдал за этой семьей, и что-то мне подсказывало, что со спокойной жизнью вскоре придется распрощаться. И верно, стоило барону Кристоффу вспомнить о зеркале, как он тут же развил бурную деятельность. Его недругам можно было только посочувствовать, потому что не было уголка в Фоэре, которые я не мог бы увидеть. Мне были известны все грязные тайны жителей Алорана, и не только их.

Со своими талантами доставать необходимую информацию в кратчайшие сроки Ханс Кристофф очень быстро был замечен королем и приставлен к службе в тайной полиции. Карьера внука Реджины была головокружительной, и мне, признаться, даже нравилось ему помогать, пока в семье барона не случилось несчастье. Его любимая супруга погибла, и жизнь Ханса покатилась по наклонной. Он потерял интерес к своей службе, перестал являться во дворец, а после и вовсе начал все чаще искать утешение на дне бутылки. Когда я попытался вразумить его, то был послан в самых грубых выражениях, а зеркало отправилось на чердак.

Слишком обиженный на семейство Кристофф, я перестал следить за ними, пока размышления не навели меня на мысль, что моему рабству скоро наступит конец. Юная Элис принадлежала к четвертому поколению, и мне осталось лишь дождаться рождения ее ребенка. Я снова начал пристально следить за этой семьей и с удивлением узнал, что Ханс успел не только повторно жениться на одной скверной особе, но и покинуть бренный мир. Будущее моей подопечной повисло на волоске, и мне ничего не оставалось, кроме как вмешаться.

Я помог Элис избежать крупных неприятностей, в итоге которых она могла разделить печальную участь собственной прабабушки, а взамен взял с нее клятву, что ее дитя, способное снять с меня рабский ошейник, в день своего восемнадцатилетия отправится под мою опеку.

Баронессе Кристофф ничего не оставалось, кроме как согласиться, и уже очень скоро я наблюдал, как у нее родилась очаровательная дочь Леона. Та самая Леона, которую я едва не изнасиловал на собственном столе.

Я с нетерпением считал годы, оставшиеся до моего освобождения, пока, играя, Леона случайно не разбила зеркало-артефакт. Ей на тот момент было всего пять лет, и моя связь с Фоэрой навсегда прервалась. Честно говоря, я был уверен, что Элис не исполнит данную клятву, и судя по тому, что Леона не ожидала оказаться в Алассаре, так оно и было. Более того, она даже не подозревала о моем существовании. И, подумать только, оказалась точной копией своей прапрабабушки. Это ли не подарок судьбы?

Выплеснув накопившуюся горечь я залечил разбитые в кровь кулаки и покинул ванную, чтобы погрузиться в сон на несколько оставшихся до рассвета часов. Одеваться не было необходимости, я любил спать обнаженным, к тому же мои апартаменты были под надежной защитой охранной магии.

И тем неожиданней было почувствовать чужое присутствие.

— Каин? – произнес чуть хрипловатый, знакомый до боли голос, и, резко обернувшись, я увидел ее.

От неожиданности полотенце, которым я обернул свои бедра, упало на пол. От короткого грудного смеха, разорвавшего тишину, по позвоночнику прошла волна дрожи. Последнее, о чем я волновался, это моя нагота. Все мысли устремились к девушке, что вполоборота застыла у раскрытого окна.

— Адептка Флорен? – спросил я, потому что уже ни в чем не был уверен.

Пухлые губы изогнулись в усмешке.

— Верно, – чуть склонив голову набок, она жадно скользила взглядом по моему телу. – И в то же время ты ошибаешься.

Что это все, хафф побери, значит?

Я помотал головой и, подхватив с пола полотенце, снова завернулся в него, что вызвало разочарованный вздох моей гостьи.

— Как же просто сбить тебя с толку, – она была одета в то же дорожное платье, слегка помятое. Густые черные локоны каскадом рассыпались по плечам, освобожденные от заколок.

— Адептка Флорен, – я сглотнул, так как в ее присутствии мне было сложно контролировать себя. – Будьте добры, объяснитесь.

Интригующе усмехнувшись, девушка подошла ко мне. Я напряженно наблюдал, как она подняла руку и провела пальчиком по моей обнаженной груди. Сердце с силой врезалось в клетку ребер, будто собиралась выскочить. Что она творит? Сама же недавно сопротивлялась изо всех сил.

— Каин, – мое имя слетело с ее губ так, будто она привыкла часто его повторять. – Неужели ты до сих пор ничего не понял?

Я вообще ни хаффа не понял.

Ее ноготок скользил по моей разгоряченной коже, вызывая дрожь во всем теле. Во рту пересохло, а язык будто прилип к небу. Мне пришлось сжать кулаки, чтобы не схватить девчонку и не взять ее прямо на полу посреди гостиной. И пусть бы она кричала и сопротивлялась, меня бы это уже не остановило.

Что за игру она затеяла?

С чего такая резкая перемена настроения?

И как она вообще проникла сквозь защиту? Кто впустил ее в преподавательский корпус?

От накатившей злости в голове немного прояснилось, и, схватив свою гостью за запястье, я отбросил от себя ее руку, будто это была ядовитая змея.

— А раньше тебе нравилось, – она обиженно надула губы и отвернулась.

А у меня от ярости потемнело в глазах. Решила поиграть со мной, маленькая стерва? Каким-то образом узнала, что было между мной и Реджиной? Связалась с родителями и вызнала подробности? Тогда она должна понимать, для чего ее мне отдали. От этой мысли напряжение в паху достигло своего предела. Полотенце топорщилось, выдавая мое возбуждение, и девчонка косилась на внушительный бугор с явным предвкушением.

— Объяснись, – рыкнул я, окончательно потеряв терпение.

— Конечно, – она отвернулась и, подойдя к креслу, упала на него, закинув ногу на ногу. – Есть кое-что, чего