Джейсон и Каденц - Р. И. Батлер
Он наблюдал, как она оглядывает людей в доме Лайнуса и бросает на него подозрительный взгляд, но ничего не говорит, кроме как здоровается с мужчинами. Он выбрал самых высокопоставленных людей, и, поскольку Келли была единственной женщиной, он надеялся, что Каденц задержится дольше, чтобы защитить свою подругу от других, но ее телефон почти сразу же позвонил.
— Я скоро приеду, я позвоню, — сказала она женщине, но он не узнал по голосу кому.
Она и Келли вернулись к старым привычкам, разговаривая и в основном игнорируя мужчин. Майкл зависал с ними и несколько раз пытался втянуть его и других в их маленький мир, но, хотя Келли пыталась бросить разговоры в его сторону, Каденц казалась равнодушной к этим попыткам. Через полчаса ей позвонили еще три раза, а потом она наконец объявила, что должна уйти. Она почти ничего не сказала ему, и его сердце упало к коленям. Она поцеловала Лайнуса в щеку и поблагодарила за приглашение. Стащив с прилавка морковную палочку и помахав рукой комнате в целом, она вышла, юбка подпрыгнула сзади и открыла самый голый, дразнящий вид на ее бедра.
Его телефон зажужжал, и он вытащил его из чехла на ремне, чтобы увидеть от нее сообщение:
«Не забудь, завтра с утра».
Он грустно рассмеялся, потому что ей было все равно, говорить с ним или быть рядом.
— Прости, Джейсон, — сказала Келли. — Я не понимаю, почему стая Джейка вдруг стала так любезна с ней. Как будто они намеренно пытаются склонить ее к своей стае. Ей не терпелось выбраться отсюда.
— Я понимаю.
Он застонал, чувствуя себя несчастным. Он не хотел, чтобы так случилось. Он не хотел ни для кого из них попасть в такую ситуацию.
— Думаешь, это возможно? — спросил Лайнус.
— Что? — рявкнул он.
— Что стая Джейка намеренно добра к ней так, как, может быть, некий Альфа-подражатель попросил об этом свою маму или женщин?
Клей, пятый по рангу, сказал:
— Имеет смысл. Если Крис получит ее, у их стаи будет преимущество. Его мама и твоя мама были почти равны, держали твоего отца и Джейка в узде и поддерживали хорошее равновесие, но Каденц жестче и злее любой женщины. В нашей стае нет девушки, которая могла бы конкурировать с ней, если она не придет в нашу стаю.
Это было неожиданное открытие, но имело смысл. Джейсон знал, что Крису нравится она, может быть, даже он немного любит Каденц, потому что рядом с ней трудно не влюбиться, но если он действительно ухаживает за ней прямо сейчас, пока время принадлежит Джейсону, то это не сулит ему ничего хорошего. История Каденц с Крисом была гораздо менее мучительной. Крис никогда не был с ней откровенно груб из-за Джейка, но и не был слишком мил. Он начал с гораздо лучшего места, чем Джейсон, это точно. Она не ненавидела Криса. На самом деле он ей явно нравился, и она была в настроении поддаться его влиянию.
— Келли? — сказал он наконец, и взгляд, который она бросила на него, сказал ему, что она была посвящена в разговор, о котором он еще не знал.
— Прости, Джейсон. Она сказала мне раньше, до того, как стала ревновать и злиться, что думает, что она была одна достаточно долго, и что если никто не заполнит ее тарелку из нашей стаи, то она уйдет. В стаю Джейка.
Если разбитое сердце могло разбиться еще сильнее, то его разбилось. Его пара, его возлюбленная, была одинока и обращалась к Крису, потому что он был милым, и она явно не понимала его намерений. Он был уверен, что она не осознавала этого, но Крис трахал ее глазами на сцене все время пока они пели, и она звучала невероятно и выглядела потрясающе, и черт побери все, если это не сделало ее еще более неотразимой для мужчин в баре. Он был уверен, что Крис не станет тратить время на то, чтобы прояснить свои намерения, пометит ее и соединится с ней, как только закончится его время.
После того, как он покинул Лайнуса, он пошел в дом своих родителей. Отчасти для того, чтобы убедиться, что Каденц благополучно добралась до дома, но отчасти потому, что ему нужен был совет.
— Мне жаль, что я издал этот указ, сынок, если тебя это утешит, хотя я уверен, что это не так. Я никогда бы не подумал, что после стольких лет, проведенных в нашем окружении, она не догадается, что ты сделал, и не спросит об этом. — Отец снял очки и откинулся на спинку кресла. — Хотел бы я это исправить. Указы Альфы обязательны, навсегда, в этом их смысл.
Мать присела на подлокотник кресла.
— Разве ты не можешь чем-то поделиться с ней, чтобы она поняла, как давно ты ее любишь? Она должна чувствовать связь с тобой. Я знаю, она была молода, но она все еще наполовину волчица.
— Не знаю, что я мог бы ей сказать, не нарушая указа. Каждый раз, когда я начинаю открывать рот рядом с ней, указ всплывает у меня в голове. Келли сказала, что она чувствует, будто я ее бросил. Как она могла не понять, что я держусь в стороне, чтобы защитить ее?
— Потому что ни один другой волк не поступил так, как ты, сынок. Ты так беспокоился о ее безопасности, что не просто держал ее на расстоянии вытянутой руки, ты отталкивал ее так сильно, как только мог. Ты был жесток, потому что думал, что должен быть жестоким; она не понимала, потому что твои действия были такими разными. Ты ходил с ней в школу каждый день и едва мог находиться с ней в одной комнате.
— Папа, что ты ей сказал? В тот день. Я помню, как она бежала домой с распущенными волосами. Она даже не спросила меня о метках. Что на самом деле не в ее характере. Она просто не отпускает ничего. Никогда.
Отец сделал вдох, второй, думая.
— Когда я отослал тебя в дом, я поднял ее с земли и
