Вальс с медведем (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова
— А-а, Бернар! — обрадовалась гостю открывшая дверь женщина почтенных лет, в тёмно-синем платье с белым передником. — Славного тебе денёчка!
— И тебе, Белла.
— Здравствуйте, — поздоровалась Арнетти, стараясь незаметно натянуть верёвочный поводок, пока когиана не залезла куда не надо.
— Арнетти, наша гостья с большой земли. Белла, медведица и наша травница.
— Слыхала, слыхала, — женщина склонила темноволосую, с проседью голову и отступила, пропуская гостей в дом. — Тут уж многие слыхали о твоей, Бернар, гостье.
Вот уж в чём Арнетти не сомневалась ни капли!
— А почему бы не слыхать? Слух у всех хороший, — оборотень одарил Арнетти понимающей мимолётной улыбкой, взял под локоть и помог проковылять внутрь.
И развлечений никаких. Как тут не разнести по всему острову этакую новость беспрецедентную?
— Погляди-ка, какая красавица! — ахнула Белла, присмотревшись к визитёрше. — Ладная да справная.
Кажется, будет это самый оригинальный комплимент из всех, что когда-либо выпадали на долю Арнетти.
Внутренняя обстановка не сильно отличалась от дома Бернара, разве что помещения поменьше, и хозяйская спальня находилась тут же, на первом этаже. Арнетти дёрнула поводок, и ящерица явно без восторга переступила порог. Белла только руками всплеснула при виде когианы.
— Ох ты ж, коги! Твоя, Бернар?
— Нет.
— Моя, — поправила Арнетти, опускаясь на предложенный Бернаром стул возле неразожжённого очага.
— Леда с почты отдала, — пояснил оборотень. — У неё полный выводок, вот и пристраивает.
— И сама к тебе пошла, коги-то? — удивилась Белла и широко, добродушно улыбнулась, глядя, как ящерица, добравшись до стула, пытается залезть на колени Арнетти. — Говорят, если коги по доброй воле к человеку идёт, то это к счастью.
— К счастью для кого? — иронично уточнил Бернар.
— Для человека.
— А я подумал было, что для ящерицы.
— Я её домой заберу. К себе домой, я имею в виду, — добавила Арнетти во избежание разночтений.
— Вам, Арнетти, прежде надо до нашего дома дойти.
— И дошла бы. Тут вроде немного идти осталось.
— Разве что ползком.
Как там было в «Зове луны и доводах рассудка»? «Он был совершенно невыносим»?
Во-от, прямо в яблочко!
Хотя по нынешним временам и в своём романе Арнетти такое выражение не употребила бы. Да и Бернар не походил на пресыщенного столичного денди позапрошлого века. Всё же Арнетти попробовала побуравить его максимально выразительным взглядом, что, впрочем, большого эффекта не возымело.
— Что стряслось-то? — встревожилась Белла.
— Обувь у Арнетти не по ноге…
— Дай-ка гляну, — Белла приблизилась к стулу, наклонилась и Арнетти неохотно подняла подол юбки и сняла чулки и туфли. — Ай-яй-яй! — покачала женщина головой. — Что же ты, Бернар, позволяешь паре своей ножки в кровь стирать?
— Пара? — повторила Арнетти, надеясь, что лицо её сохраняет самое благодушное выражение из всех возможных.
— Ты что-то попутала, Белла, — возразил Бернар мягко, но твёрдо. — Арнетти наша гостья и прибыла издалека.
Ещё и смерил медведицу взглядом «ты что несёшь, старая?»
— Случайно прибыла, — вставила Арнетти. — Сама я как бэ не планировала отправляться… в Медвежий угол.
— А так оно обычно и бывает, — Белла повнимательнее изучила ступни гостьи и выпрямилась. — Просто случается и всё. Это между собой мы можем долго решать, выбирать, думы всякие думать... а с человеком оно или сразу есть, или никогда не будет. Как оно с Аннушкой было, раз и всё… пока девчушкой была, так и не глядел, но как в пору вошла…
Бернар вдруг помрачнел и когиана, до того с любопытством принюхивавшаяся к Белле, юркнула под стул.
— Ох, прости, не подумала я, — поспешила извиниться Белла. — Просто столько лет уж минуло, я и вообразила было… не слушай меня, и ты, милочка, тоже внимания не обращай. Дорогу своей жизни я почти миновала, вот и вижу то, чего и в помине нет. Прости, не со зла я, но лишь по недомыслию, — она встрепенулась, засуетилась, будто не в своём доме находилась и не знала, где что лежит, и наконец ушла на кухню.
Арнетти тоже посмотрела на собственные ноги, оценивая количество набухающих мозолей и общий ущерб. Бернар стоял рядом, положив руку на спинку стула и глядя в никуда. Похоже, успел пожалеть не только о когиане, но и что не в тот дом гостью привёл.
— Прошу прощения, — произнёс сухо.
— За что?
Ящерица высунулась из-под стула, моргнула раз-другой.
— Путь Анны… моей жены… оборвался уже шесть лет как. Её многие любили и искренне горевали, когда её не стало. Но некоторое время назад наши соседи… не все, конечно, но тем не менее… начали всё чаще заговаривать о том, что не след мне привязывать себя к той, что давно ушла…
— В моём ми… там, где я живу, есть такое выражение — хоронить себя заживо.
— Верное выражение, — согласился Бернар. — Разумеется, я не хоронил себя заживо… даже в дни скорби… однако и никогда не выказывал желания жениться повторно.
— Но соседи настаивают, — подхватила Арнетти.
— Иногда. Не принимайте это на свой счёт.
— Что вы, ни в коем случае.
Часть 19
— Они полагают, что если подле меня есть женщина… подходящая… или она кажется им подходящей… то её присутствие должно означать… нечто большее, что, разумеется, не соответствует действительности.
— Бывает, — отозвалась Арнетти нарочито лёгким, беспечным тоном.
— Бывает, — улыбка Бернара была скупа и натянута, однако принимать и это на свой счёт точно не стоило.
Родители Арнетти на удивление спокойно относились
