Леди Феникс 2, или Обещанная темному дракону - Ксения Лита
Но мое настроение улучшилось не от этого, и даже не от аромата свежей выпечки. Я подумала, что, если я управляю замком, он действительно меня признал как сильную. А если я сильная, значит, моя магия никуда не делась. Она со мной.
Возможно, я смогу ее снова пробудить. Знать бы, как это сделать!
По пути в свою спальню я вспомнила кое-что еще:
– То есть, Ксандр живет от меня буквально в двух шагах?
– Комнаты его величества находятся на том же этаже, но я уже говорила, что он почти не появляется там.
Что не могло не радовать. Если еще недавно мне хотелось бежать за драконом, чтобы настучать ему по голове, то это желание очень быстро сменилось на то, чтобы век его не видеть. После каждой нашей встречи я чувствовала себя как после битвы. Он всякий раз проходился по моей гордости и самооценке. Опускал ниже некуда. А я при этом ни на шаг не продвигалась вперед. Ни на ступеньку вверх!
Я вернулась к себе и расположилась в кресле возле камина, пока Тамара отправилась распоряжаться насчет завтрака. Итак, что мы имеем? По словам Ксандра, магия у него осталась. А если бы не осталась, он улетел бы искать ответы в столице. Для этого ему не обязательно превращаться в дракона. И я же знала, что это возможно. Подозревала, потому что как-то же в замок поставляли продукты!
– Как в Орсус попадают люди? – спросила я у Тамары, когда она вернулась. Вильгельм в наших разговорах всегда избегал подробностей, но если уже король об этом со мной заговорил… – Что имел ввиду его величество? Порталы?
– Портал, миледи? Нет, это темная магия!
Тамара, в отличие от Вильгельма, тайны замка не скрывала, а еще мне удалось ее к себе расположить, так что рассказала обо всем без колебаний.
В Дракориже не пользовались порталами, как делала Шаенна. Порталы считались темной магией, которую тут все не особо жаловали и старались о ней не говорить. Вместо темной использовали магию ветра. Не знаю, как это ощущалось, потому что сама я прибыла сюда с драконом, но выглядело со стороны и описывалось, как путешествие самолетом без самолета. Маг создавал вокруг человека, животного или предмета своеобразную сферу и отправлял ее в полет по прямой. Из одной точки в другую. В следующей точке и ждал другой маг, который эту сферу принимал и отправлял в новый полет. Если верить Вильгельму, в Дракориже была целая сеть таких вот принимающих точек. И правда, Ксандр мог воспользоваться такой услугой, но почему-то не воспользовался.
Но после завтрака меня накрыло другой мыслью. Зачем мне вообще это знание: есть магия у дракона или нет? Может ли он улететь или нет? Мне надо отменить этот чертов черный обряд!
Может, самой в эту королевскую библиотеку сбежать? Сделать хоть что-нибудь? Я же сама ходячая библиотека, только ничего не помню! Какой из меня феникс? Зачем мне вообще эта сила, если я не могу, не умею ей пользоваться? Если она бесполезна!
В сердцах я швырнула декоративную подушечку через всю комнату, и мир вдруг поплыл перед глазами, открывая мне длинный коридор, по которому я шла вслед за женщинами в темных одеждах, напоминающие монашеские рясы. Мы вышли из тоннеля, прошли через колонны и остановились на площадке перед толпой людей, каждый из которых держал зажженный факел, словно меломаны зажигалки на концерте любимой музыкальной группы.
– Я готова, – сказала я, хотя вообще не знала, к чему готовиться. Я была в сознании, но собой не управляла. Будто смотрела запись.
И это и было записью.
Я оказалась в прошлом.
Как тогда, когда «читала» память Гвендолин. Может, поэтому не перепугалась. Разве что сейчас картинка была ярче и объемнее: я не просто видела происходящее вокруг, я ощущала дуновение ветра, колышущее мои длинные распущенные волосы и легкие одежды, прохладу ночи пополам с жаром, шедшим от факелов, слышала гомон толпы, который резко затих, стоило мне поставить ногу на первую ступеньку, спускаясь вниз. Все замерли, затаили дыхание, почти бесшумно расступаясь передо мной, образуя широкий живой коридор. Кто-то глазел, кто-то падал на землю лицом вниз, то ли от страха, то ли в почтении, кто-то крепко зажмуривался, и, взглянув на свои руки, я поняла почему. По моим ладоням струилось светло-голубое пламя феникса. Не только по рукам – я вся словно была этим пламенем. Силой. Да, я чувствовала свою магию, сейчас она струилась во мне свободно, теплела в груди, во всем теле. Даже не так, как это было в Наире, когда я разобралась с проклятием. Гораздо больше. Гораздо могущественнее. Эту силу я тоже ощущала, и от нее, от этой власти буквально кружилась голова.
Неужели это я? Я обладаю подобной магией? Да такой можно дракона одной левой уложить! Но моя магия была по-прежнему запечатана, поэтому пришлось напомнить себе, что это всего лишь воспоминание. Воспоминание одной из фениксов. Одна из моих прошлых жизней, и, судя по одежде здесь присутствующих, больше напоминающей древнеримские тоги, это случилось несколько столетий, если не тысячелетий назад. Задолго до настоящего, в котором я теперь живу.
Феникс дошла до конца живого человеческого тоннеля и поднялась на круглую площадку, которую полукругом украшали грубые камни-статуи, намекающие на еще более глубокую древность, чем та, куда мне удалось заглянуть. Тем не менее в глыбе слева я узнала дракона, а в огромном змее справа – василиска. В центре же массивная женская фигура раскинула крылья в тщетной попытке взлететь. Но, помимо камней, меня, феникса, на площадке ждали люди: трое мужчин и две женщины. Все темноволосые, смуглые и высокие. Красивые, как древнегреческие боги. Их светлые одежды маяками выделялись в ночи. Будь площадка освещена чуть меньше, я могла двигаться в их сторону, не ошиблась бы, но факелов здесь было столько, что они затмевали свет звезд. Хотя, присмотревшись, я поняла, что звезд на небе нет вовсе, словно их полностью заволокли густые тучи, нагнетая и без того мрачную, тревожную обстановку. Факелы с пламенем, трепещущим на ветру. Всеобщее молчание. Статуи. Серьезные сосредоточенные лица тех, к кому феникс шла без страха и сомнения. В отличие от меня: я при виде гигантской каменной, похожей на пустой фонтан, чаши захотела повернуть назад. Будь я просто зрителем, наверное, зажмурилась бы, но я была лишена такой привилегии. Феникс смотрела на все и на всех широко открытыми глазами, и это приходилось
